В это же время большой отряд из Пном Дхека, включая высоких чиновников, во главе с Фоу-тан и Гордоном Кингом, тоже на слонах направились через джунгли к хижине Че и Кенгри.

К полудню следующего дня они достигли своей цели. Че, Кенгри и маленький Уда были совершенно потрясены великолепным зрелищем, внезапно открывшимся их удивленным глазам. Им было очень не по себе до тех пор, пока они не уверились в том, что Гордон Кинг тоже тут — он-то их защитит.

— Как больной, Кенгри? — спросил Кинг.

Женщина покачала головой.

— Он не поправляется, — сказала она.

Фоу-тан с Гордоном Кингом в сопровождении верховного жреца Шивы и высокопоставленными сановниками вошли в простую хижину.

Бенг Кхер лежал на своем бедном ложе из травы и шкур. При виде Фоу-тан, подбежавшей к нему и ставшей около него на колени, глаза его засияли. Старый воин обнял и прижал ее к груди, и хотя он был очень слаб, он решительно настоял на том, чтобы она рассказала ему обо всем, что произошло с тех пор как Кинг оставил его и отправился в Пном Дхек.

Когда она закончила, он вздохнул и погладил ее по голове. Затем он повернулся к Гордону Кингу и тот подошел и встал на колени рядом с Фоу-тан. Бенг Кхер взял их руки в свои.

— Шива добр ко мне в мой последний час, — сказал он. — Он спас Пном Дхек и Фоу-тан от предателя, и он дал мне нового сына, чтобы он правил, когда я умру. Хвала Шиве!

Король Бенг Кхер закрыл глаза. Дрожь прошла по его телу, сразу как-то уменьшившемуся и успокоившемуся.

Гордон Кинг поднял плачущую Фоу-тан на ноги. Самый высокопоставленный сановник кхмерского двора подошел и стал перед ними на колени. Он взял руку Гордона Кинга и прижал ее к губам.

— Я приветствую сына Бенга Кхера, — произнес он, — нового короля Пном Дхека.