Глава 1

Пайпер

Коул Хоторн жил один в массивном замке из серого камня, обвитого розами, и с горгульями на крыше.

И у его входной двери были манеры лучше, чем у него.

Коул не открыл дверь, когда я постучала.

Он проигнорировал меня, когда я позвонила.

Он не отвечал на мои сообщения, письма или дюжину непристойных проклятий, которые я извергала, находясь у его дома.

Небеса разверзлись, и полил дождь. Я потопталась под каменным козырьком и попыталась найти убежище за мраморными колоннами. К сожалению, поднялся ветер. Крупные капли дождя брызнули в мою сторону и намочили меня, пока я стучала в его дверь.

Я не так планировала нашу встречу, но у меня не было выбора. После стольких не отвеченных звонков и писем, кто-то должен был встретиться с ним лицом к лицу. Отец послал меня, но мне не повезло попасть в огромный особняк Коула.

Или замок?

Я не видела разницы.

Его замок возвышался над сельской местностью. Извивающийся на ветру плющ тянулся вдоль пугающего особняка, а зловещие окна затемняли унылую серую внешность. Декоративная лепнина и скульптуры спиралью вились вдоль фасада сложной готической архитектуры.

Я и понятия не имела, что что-то настолько изысканное может быть таким предвещающим. Его дом казался логовом сказочного злодея. Здесь никогда не было счастья. Во всяком случае, его крепость была замком, из которого принцесса сбежала в начале своего «В некотором царстве…».

А я была деревенской дурнушкой, стучащей в дверь, чтобы попасть внутрь.

В любом случае, что нужно полузащитнику с таким огромным, защищенным имуществом? Никто в здравом уме не будет преследовать Коула Хоторна, главного полузащитника «Этвудских Монархов».

Но это его не оправдывало. Я снова позвонила в звонок. Дважды. Трижды. Я приподнялась на цыпочки, но не смогла дотянуться до окон на его двери.

Я не стану проводить эту встречу снаружи, крича посреди грозы.

Я должна была догадаться. У Коула не было хорошей репутации ни в Лиге, ни у его агентов. Но попытка изменить это сейчас была в моих руках. Папка немного промокла, но я спрятала отказ от контракта внутри нее.

Все, что мне было нужно, это подписанная форма согласия, в которой говорилось, что он согласен на обмен. Одна быстрая подпись, и я смогу уйти домой и выжать воду из моей единственной нарядной одежды.

Вместо этого он скрывался в тени особняка, скорее проклятого, чем зачарованного. Он даже не давал мне шанса объяснить, почему я здесь.

Ну, я не собиралась с этим мириться. Нет, сэр. Не я. Это точно.

Он даже не был моим клиентом. Отец был одержим идеей уговорить Коула согласиться на сделку.

Мне казалось неправильным уходить без боя, но я не из тех, кто бросает кирпич в окно. Вместо этого я позвонила в дверь в последний раз очень сильно. Может, мне показалось, но этот надоедливый динь-дон прозвенел немного громче, чем раньше.

Я устремилась к своей машине, пробираясь через каждую лужу по пути. Лил дождь, и я запрыгнула на водительское сиденье, чтобы избежать потопа.

Я, как правило, искала маленькие подарочки. По крайней мере, дождь смыл подарок Роуз с моей юбки. Утро обычно было сумасшедшим, пока я пыталась найти ей няню, поэтому Роуз помогала мне, как могла. Этим утром моя шестнадцатимесячная девочка объединила свое мнение о завтраке с ее прощальными объятиями. Ее вердикт о моем омлете с сыром оставил пятнистый рисунок на моей юбке.

Конечно, я не заметила пятна, пока не вошла в кабинет. Учитывая другие типы пятен, которые Роуз могла оставить на мне, я предпочитаю немного завтрака. Особенно в сравнении с неожиданным молочным сюрпризом до того, как я отучила ее от груди. После одной неловкой встречи с отцом, его крупнейшим клиентом, и хорошей дозы послеродовых гормонов, я решила оставить запасной бюстгальтер и рубашку в офисе. К сожалению, я не подумала взять с собой свежую юбку.

По крайней мере, мой день почти закончился... или должен был закончиться. Если бы Коул согласился, отказ от сделки, возможно, был бы подписан, и я могла бы забрать Роуз до ужина. Вот тебе и экономия на часе оплаты за услуги няни. Миссис Поттер была превосходной нянькой, но обходилась недешево.

Я провела пальцами по волосам. Нет. Дождь мгновенно их завил. Это было просто несправедливо. Ливень разрушил современное чудо – сегодня утром я, действительно, распрямила их, пока Роуз отвлеклась на свои игрушки. Целых четыре минуты безумного жара, при этом я обожглась всего лишь дважды, пока выпрямляла волосы с обеих сторон, прежде чем Роуз выбросила Бинки и стала грызть ботинок.

Теперь мои кудри завивались. Они были настоящими. Они были злыми. И они... увеличивались. Если я и позволила им стать прямыми, то ливень перенес меня обратно в 70-е.

Еще одна причина, чтобы убраться с подъездной дорожки грубого МакДучи и отправиться домой.

Но папка с его бумагами лежала рядом со мной, и дождь превратился в ливень, как только ключ коснулся замка зажигания. Не безопасная поездка. По крайней мере, Роуз все еще была с няней…

По крайней мере, папа приказал мне заставить Коула подписать отказ любой ценой. Конечно, он также пожелал мне удачи с забавным фырканьем, когда я взяла дело.

Я уставилась на внушительный особняк. Не похоже, чтобы папа в меня верил. Половина магистерской программы по французской литературе не давала мне особого преимущества... ни в чем. Но после рождения ребенка папа нашел мне место в своем офисе. Если я смогу заставить Коула вести себя хорошо, я сделаю себе имя в агентстве.

Кто, кроме меня, сможет доказать, что мозги могут превалировать над мускулами, даже в профессиональном футболе?

Насколько жестким может быть этот человек?

Я собрала свои кудри в конский хвост и побежала к входной двери. Коул Хоторн не мог прятаться от своего будущего в Лиге вечно.

Я снова нажала на дверной звонок, но на этот раз не убрала палец с кнопки. Колокола звенели, звенели и звенели снова. Звон стал громче.

– Не обращайте внимания, мистер Хоторн, – сказала я.

Но я слишком сильно нажала на кнопку. Она полностью вдавилась, раскололась надвое и впала вовнутрь корпуса. Я отдернула руку, когда детали зашипели и закоротили.

Ой-ой.

Звонок больше не звенел. Вместо этого... он завыл. Пронзительная, убийственная нота, которая кричала, как бессонница с прорезывающим криком ребенка с лихорадкой и без Бинки.

Почему-то я сомневалась, что дом успокоится от хорошей коробки сока и исполнения «Ты – мое солнце».

Раздался визг, и звук прекратился.

Я вздохнула с облегчением как раз перед тем, как дверной звонок замкнул сигнализацию. Динь-дон и вопль сирены безопасности, и пронзительное жужжание пожарной сигнализации пронеслись по дому. Нечестивая мелодия потрясла сотни окон особняка.

Я очень надеялась, что в этом замке нет подземелья.

Пора бежать.

Я скинула каблуки и приготовилась бежать.

Слишком поздно. Дверь заскрипела о каменную раму. Этот скрип не был скрежетом двери, которая открывалась очень часто. Наверное, не зря.

Я схватилась за папку с бумагами и уронила туфли.

Почему, черт возьми, я не побежала, когда у меня был шанс? С другой стороны, у меня были видения полузащитника, преследующего мою машину и разрывающего ее голыми руками – стиль тираннозавра Рекса. Если мне повезет, он не разорвет меня в клочья. Если мне не повезет…

Он открыл дверь без рубашки.

Я уставилась на богоподобного человека, вырисовывавшегося в дверях.

Коул Хоторн был зверем.

Чудовищем.

Огромным, неуклюжим куском мускулов и ярости.

И он был самым великолепным мужчиной, которого я когда-либо видела.

Он схватился за дверь, и каждый мускул в верхней части его тела дрогнул, как будто он спорил о том, следует ли ему захлопнуть ее или расколоть плиту в щепки кулаками. Еще мгновение, и он вытер лицо полотенцем. Он оставил капельки пота стекать по своим широким плечам и грудным мышцам.

Я не думала, что такие люди существуют. Современный Голиаф глумился надо мной из своего уединенного замка за городом. Он был больше животным, чем человеком, особенно в окружении акров и акров лесных холмов, отделяющих его от цивилизации.

Каждый идеально загорелый мускул в его теле напрягся. Татуировка, обвивающая его руку, пронизывала его сердитыми красными, синими и зелеными оттенками. Его толстый твердый пресс сжался, а пояс его спортивных штанов свисал низко.

Слишком низко.

Я подняла взгляд, но не на неспящего зверя, выпирающего из штанов.

Я не должна была смотреть ему в глаза.

Не потому, что он был жестоким. Не потому, что его толстая челюсть сжималась. Не потому, что грива его диких, светлых волос ниспадала ему на плечи и скрывала его неистовые чернила.

Я встретила его взгляд и потеряла себя. Его глаза мерцали невероятно синим... и мучительно интенсивным. То, что могло быть ледяным и пугающим, было описано в голубом цвете сборника рассказов, как что-то очаровательное и пугающее до дрожи в коленях.

– Я…

Я даже себя не слышала. Дверной звонок, пожарная сигнализация и система безопасности создавали оглушительную какофонию, которая эхом разносилась по его дому и разгоняла голубей в его Розовом саду.

И он уставился на меня, как на преступника, подняв бровь.

Боже. Я промокла в белой блузке.

Тонкий материал прилипал к моей темной коже, а рубашка цеплялась за мои изгибы. В моем лифчике были девочки, но даже после отлучения от груди, они все еще были... объемными. Я скрестила руки на груди. Мы еще не настолько отчаянно нуждались в его подписи.

Коул вытащил телефон и отключил пожарную сигнализацию и систему безопасности с помощью введенного кода. К сожалению, дверной звонок был самым неприятным из трех.

Я сглотнула и не побоялась профессионально кивнуть.

– Привет. Я Пайпер Мэди…

Коул протянул руку, но не для того, чтобы пожать мою. Он хлопнул ладонью по дверному звонку и оторвал коробку от каменной стены. Провода оборвались. В поместье воцарилась тишина.