После этого разговора, у Ксюшки остался какой-то неприятный осадок на душе. И к тому моменту, как приехал Еж, девушка пребывала в настроении осенней тучи, размышляющей над необходимостью дождя.

– Рыська, радость моя, что-то случилось? – спросил Василий, когда эта тучка выплыла из подъезда.

Выплыла, надо сказать, достаточно эффектно. В темно-зеленом длинном платье, с высокой аккуратной прической и идеально подходящих по цвету туфельках на небольшом каблучке. Из украшений на шее висел только кулон рыси, но все равно блондинки в магазине старались не зря, и самым явным подтверждением тому стал удивленно застывший Ежик. Тоже одетый достаточно официально, в иссиня-черный классический костюм, черную рубашку, и, к уже Ксюшкиному удивлению, даже при галстуке. «А в коже он выглядит куда естественнее», – отметила про себя девушка, однако вслух этого говорить не стала.

– Все в порядке, Ежик. Просто с Настей сегодня поговорила по телефону. Но как-то беседа не заладилась…

– Только не плачь. Красные глаза тебя не красят. Давай завтра возьмем твою подругу и куда-нибудь слетаем…

– Я подумаю… – Пообещала девушка, и посмотрела парню в глаза. – Мне сегодня с твоими родителями знакомиться, да?

– Да.

– Знаешь… Я боюсь немного…

– Не бойся. – Василий слегка обнял девушку. – Я буду рядом. Да и Кобра тебя в обиду не даст. Уж не знаю, чем ты ее так проняла, но она в тебе души не чает. Даже ревную.

Он улыбнулся, и от этого девушке стало на душе легко и спокойно.

Знакомство прошло, к безмерному Ксюшкиному удивлению, довольно легко. То ли сказалась всеобщая атмосфера бала, потому что неугомонная Кобра не поленилась обзвонить всех приглашенных на юбилей и донести до них, что одеваться нужно в исключительно вечерние наряды. А может, помог специально арендованный для празднования гостиничный комплекс, перестроенный из старинной усадьбы и радующий гостей небольшим, но довольно уютным парком. А, скорее всего, причиной этой легкости стал не оставлявший ее ни на минуту в одиночестве Василий, уверенно пресекавший попытки задавать слишком личные вопросы со стороны родственников.

Кобра, взявшая на себя роль тамады, казалось, успевала быть в нескольких местах одновременно. Одетая в легкое угольно-черное платьишко и открытые туфельки на маленьком каблучке, Рита успевала и руководить парой официанток, контролируя количество и разнообразие угощений на столах, и вихрем проноситься по парку, не позволяя проводить в перекуре слишком уж много времени, и даже отслеживать очередность поздравительных речей. Как Кобра все это успевала, Ксюшка понять не могла, а Еж объяснил все в своей лаконичной манере: «Да она всегда такая. Не обращай внимания.»

Сам Еж являлся полной противоположностью сестры и излучал ледяное спокойствие. Ксюшку он представлял всем как свою невесту, после чего, как правило, отделывался от человека парой тактичных, но ничего не значащих фраз, и уводил девушку дальше. И лишь один раз, не считая самого знакомства с его мамой, Еж позволил себе задержаться дольше.

Эффектная блондинка в обтягивающем белом платье, лет двадцати пяти на вид, остановила их у входа в аллею парка и просто потребовала:

– Знакомь.

– Привет, – с искренней, как показалось Ксюшке, улыбкой ответил парень. – Я уж думал ты не приедешь.

– Такое событие я пропустить не могу. Знакомь. А то полдня ходит с кем-то под ручку, а я даже не знаю, с кем.

– С невестой.

– Да ну? – удивилась блондинка. – Что-то невеста больно молодо выглядит.

– Так и свадьба не завтра – отшутился Еж.

– Это правильно. Хорошую жену нужно самому растить. Меня Анной зовут. От Васьки не дождешься…

– Ксения. – Девушка смущенно улыбнулась.

– Мило. Ладно, оставлю вас. Пойду Ритку ловить. Интересно, сколько она выложила за весь этот банкет… Где эта торпеда, кстати?

– Где-то рядом, – неопределенно ответил парень. – Ты надолго к нам?

– На недельку, так что посидеть успеем.

Блондинка увидела промелькнувшее вдалеке, возле столов, установленных на лужайке под навесом, черное платье и, махнув на прощанье рукой, ушла в том направлении.

– Честно, думал, что она не приедет… – глядя ей в след, проговорил Еж.

– А кто она? – спросила Ксюшка, чувствуя легкий укол ревности.

– Сестра. Двоюродная, вроде как… Никогда в этом не разбирался.

– Красивая… – Ксюшка смотрела в след блондинке с легкой завистью.

– Ты красивее, – ответил парень и взял Ксюшку за руку. – По крайней мере, для меня. Пойдем, надоели мне эти родственники. Спрятаться хочу.

Им действительно удалось спрятаться на какое-то время. Кобра свалилась на них ближе к вечеру, когда молодые люди предавались разговорам об искусстве, уединившись на одной из лавочек небольшого парка. Точнее, Еж пересказывал сюжет одной из своих любимых книг, а Ксюшка слушала, раскрыв рот.

– Сидите тут… – Рита упала на лавочку рядом с Ксюшкой. – А там экшн в самом разгаре. Филатовы мультиварку задарили… А морды были, будто ламборгини презентуют.

О Ну, это то, как раз, не удивляет. – Василий откинулся на спинку скамьи, всем видом показывая, что сестра сейчас немного не вовремя.

– Ты Рысь с мамой познакомил?

– Первым делом.

– И как? – Рита всем телом подалась вперед.

– Нормально. – Еж пожал плечами. – Тихо, мирно, спокойно.

– Еж, твою любовь с котенками, ну в кого ты такой сухарь бесчувственный? – Кобра всплеснула руками, и в упор посмотрела на Ксюшку. В ореховых глазах как будто плясали озорные чертики… Или показалось? Девушка поймала себя на мысли, что впервые видит Риту без контактных линз. – Рысь, ну хоть ты расскажи. Я ж уже загибаюсь от любопытства.

– Да все хорошо, Рита. У вас замечательная мама. Даже допрос мне не устроила.

– Вот если я жениха приведу, то устроит… Как пить дать. А за этого сухаря чего переживать. Лишь бы с голоду не помер. – Кобра многозначительно посмотрела на брата. – Рыська, ты же умеешь готовить?

– Умею. Мама учила…

– Ну, тогда я спокойна. – Рита вскочила на ноги. – Так. Через полчаса танцы будут. Жду.

– Принял, – ответил Еж. – Тебя Нюта нашла?

– Ага. Договорились на среду в кафе посидеть. Вы, кстати, участвуете.

И, не дожидаясь ответа, Кобра ловко развернулась на каблуках и исчезла в сгущающихся сумерках.

К дому девушки такси привезло их около десяти часов вечера, однако домой Ксюшка не торопилась. Ей почему-то казалось, что в этот вечер должно произойти что-то волшебное. А потому, взяв у Ежа мобильный телефон, она позвонила домой и предупредила маму, что уже вернулась и побудет во дворе.

И вот уже третий час они сидели на старой, обшарпанной лавочке и разговаривали о пустяках. Хотя Ксюшка явно видела, что Еж хочет, но никак не может решиться поговорить о чем-то куда более серьезном. Видела, но решила не торопить парня, не мешать ему собираться с духом.

– Рысь… – Василий все же пересилил себя. – Можно я у тебя одну глупость спрошу? Ты только не пойми неправильно, но мне это очень важно. Ты рада, что мы встретились?

Ксюшка задумалась. Ей очень хотелось ответить «да», но почему-то стало немного страшно. Потому, что сказать «да» означает окончательно принять не только Ежа в свою жизнь, но и все те перемены, которые он в нее принес. И именно в этот момент ей вспомнились недавно сказанные слова Кобры: «Перемены должны быть радикальны, иначе не интересно…»

– Знаешь, Еж… – Неспешно начала девушка. – Я… Я не рада… Я, черт его дери, счастлива, что встретила тебя.

«Все-таки Кобра права. Перемены должны быть радикальны. И с головой уходить в омут новых событий и эмоций тоже чертовски здорово…» Из накативших мыслей ее вырвал голос Василия:

– Я тоже счастлив. Несмотря ни на какие условности, ты самая лучшая девушка, которую я встречал. И мне бы очень хотелось видеть тебя рядом всю жизнь. Ты согласна?

Ксюшка повернулась к нему, и попыталась сквозь ночную темень разглядеть его глаза. Не удалось.

– Ты меня замуж, что ли, зовешь?

– Да, – как всегда лаконично ответил Еж.

– А как же сначала встречаться?

– Зачем? – в голосе парня прозвучало неподдельное удивление. – Я уже плохо представляю свою жизнь без тебя и хотел бы считать тебя именно женой. Ты готова считать меня мужем?

– Да, – сердце девушки ответило раньше, чем разум успел хоть что-то понять.

Уже в следующий миг Еж с дикой, едва сдерживаемой страстью притянул девушку к себе, и они слились в долгом и, как показалось девушке, пьянящем поцелуе. По крайней мере, голова у Ксюшки кружилась, сердце исступленно билось в груди, уже не пытаясь восстановить нормальный ритм, а мысли были напрочь стерты накатившей откуда-то снизу, из живота, волной страсти. И когда парень, наконец, прекратил это безумие, у Ксюшки хватило сил только прошептать:

– Я буду с тобой… всегда.

II

Она не отрываясь смотрела на фото в рамке, висящее на маленькой кухне. Две стройные девушки на плечах у весьма внушительного телосложения мужчины с аккуратно стриженой бородой. Одна постарше, с недлинными угольно-черными волосами, разметавшимися по плечам. Другая моложе. Совсем еще подросток, не старше шестнадцати. Длинные светло-русые волосы убраны в высокий хвост, а яркие зеленые глаза светились счастьем даже со снимка.

Этой фотографией она дорожила. И не потому, что это было первое в ее жизни закрытие мотосезона. И даже не потому, что люди с этой фотографии как-то неожиданно стали очень и очень близкими для нее. Все дело было в человеке, который сделал этот снимок. Девушка до сих пор не представляла, каких трудов стоило привести на это закрытие именно этого человека, но ее папа справился. И сюрприз получился что надо, с искренними объятьями и слезами радости.

Снимок сделан мамой, после стольких лет все же переборовшей себя и приехавшей на этот маленький праздник. Мамой, которая, несмотря на все свои страхи, связанные с мотоциклами, ни разу не попыталась запретить или отговорить. Даже когда единственная дочь перестала быть пассажиром и сама стала управлять мотоциклом. Просто каждый раз теперь на прощание говорила: «Береги себя». Только однажды, на том самом закрытии, она сказала: «Ксюш, я очень хочу видеть тебя рядом с нами, а не рядом с Артуром. Прошу тебя, будь умницей». И Ксюшка обещала.