Глава 15

Каким-то чудом нам удалось завершить чтение сценария. Мы пожали руки руководству студии, поделились своим волнением и предвкушением начала завтрашних съемок, и мне стало удивительно, что все присутствующие все равно в меня верили. Энтузиазм Гвен зашкаливал, что было странно для ее обычно сдержанного поведения. Я слышала, как Марко общался с продюсером Дебом и одним из руководителей студии – Джонатаном Марино, похожим на куклу Кена в коричневой кепке. Они обсуждали, что «чтение сценария — не самое любимое занятие Тейт. Ей больше нравится сам процесс съемки. Завтра она будет удивительной».

Я чувствовала себя подавлено: все настроение и энергия испарились. Я думала, что отец сразу же ко мне подойдет, но он – что еще хуже – напряженно улыбнулся и отошел к сидевшей в стороне женщине. Ян помог ей подняться и поцеловал.

Я пригляделась внимательней. Женщина на вид была не старше двадцати пяти. Отцу уже было за пятьдесят, и он встречался с женщиной младше собственной дочери. Избитая история. И с этим придется иметь дело во время съемок.

По пути к Марко я без особых эмоций улыбалась, обнималась и пожимала руки, а затем мы вместе с ним вышли на улицу. Мы молча шли по пыльной тропинке к моему домику. В итоге, тишина стала казаться двухтонной плитой на моей груди.

— Это было ужасно.

— Не так плохо, милая.

Я застонала.

— Ты назвал меня «милой». Значит, было ужасно.

Марко рассмеялся и, запустив пальцы в волосы, поднял к небу лицо.

— Кто бы подумал? – он снова рассмеялся, и его искреннее потрясение и изумление практически вызвали у меня улыбку. – Я все время следил, чтобы Сэм не появился. Странно встретиться с ним лично.

Я чувствовала себя ужасно. Конечно, для Марко это тоже было странно. Если бы не Сэм Брэндис, не было бы Тейт и Марко.

— Он такой, каким ты его представлял?

— Он… — Марко притих и явно подбирал следующие слова. Судя по хитрой улыбке, он пытался придумать, как иначе сказать, что Сэм сексуальный. Рост Сэма, телосложение, глаза и общий грубоватый вид очень притягивал. – Скажем так, теперь все стало ясно.

Я рассмеялась.

— Послушай, — Марко опустил ладони на мои плечи, — ситуация сложилась не очень удобная. Такого никто не ожидал. Но тебе – нам – нужно с ней совладать. Ты – та, кто вышла из лондонского отеля под вспышки фотоаппаратов и не позволила улыбке дрогнуть. Ты – любимая всем миром хитрая, но с добрым сердцем девушка-вампир. Ты – женщина, благодаря которой миллионы людей смеялись из-за твоей героини Тессы в «Девчонках с родео» и Вероники в «Перламутре». Тебя любят, — Марко чуть наклонился, чтобы мы оказались на одном уровне. — С Сэмом или без, но ты справишься. Не сомневаюсь. Он – сложность, помеха. Но ты выше этого.

Я кивнула головой, все еще сжатой его ладонями.

— Продолжай.

Марко поцеловал меня в щеку и отпустил.

— Жаль, но, если я хочу успеть на самолет, мне нужно уезжать. Позвони завтра в пять утра. Ты начнешь съемки с Ником практически наедине. Это хорошо, — напомнил он. – Не теряйся рядом с ним. Так ты сможешь взять себя в руки. Ты должна одолеть эту роль.

Вряд ли я бы растерялась рядом с Ником, но чтобы одолеть эту роль, нужно было от всего отключиться. В первую очередь важно стать Эллен. Как бы поступила Эллен в такой ситуации? Она бы позволила себе час позлиться, погрустить, все, что было бы необходимо, а потом взяла бы себя в руки. Никаких оправданий.

Я крепко обняла Марко, не зная, совершила ли я ошибку, не попросив его остаться. Но нет, мне не нужна нянька.

Нужно стать Эллен.

Я знала, кто мог помочь прийти в себя. Я отпустила Марко и сказала:

— Хорошей дороги, — я помолчала. – Ты знаешь, где тут стационарный телефон?

Марко, улыбнувшись, указал на Общинный дом.

— В кабинете наверху.

Он даже не спрашивал, кому я буду звонить.

* * *

Мама ответила на четвертом гудке, выронила телефон, не успев даже сказать «привет». Я представила ее с трубкой на толстом проводе, который она наматывала на руку во время разговора и расхаживала по широкой светлой кухне.

— Алло?

— Мам?

Она радостно охнула.

— Тейти! – заскрипел стул по плитке. Она села, но ненадолго.

— Привет, мам.

— Рассказывай.

И не успела я начать, услышала, как мама встала. Она расхаживала по кухне, передвигала тарелки, что-то готовила, а потом уходила в сад, подтягивая вслед за собой провод. Я рассказала ей о ферме, о домике, о трейлере визажистов Шарли, Нике и Трее.

А потом я рассказала о встрече с Сэмом.

И что ферма Руби казалась бесконечным зеленым пространством, а после появления Сэма стала мелким зеленым пузырем.

Для меня необычно, что мама никогда не видела Сэма, не знала, как он выглядел. Необычно, потому что во мне все еще пульсировали эмоции после встречи с ним, и было сложно объяснить, почему я так удивилась его с бороде – я ведь всегда знала, что Сэм ее отрастит. Необычно, потому что не поддавалось объяснению, почему его взгляд вроде остался тем же, но при этом незнакомым. Незнакомая мне мудрость. Мои ничего не значащие интрижки длились дольше отношений с Сэмом, так почему я ревновала все прошедшие четырнадцать лет? Почему?

— Потому что он был твоим первым парнем, — сказала мама, словно я дурочка. – Не просто первым парнем, с кем ты занялась сексом…

— Мам.

— …но и первым, с кем ты поделилась своими чувствами и кому открылась. Сэм был первым, кому ты по собственной воле рассказала об отце. Сэм – первым узнал, что ты хочешь стать актрисой. И он продал эту информацию.

Я покусала ноготь на большом пальце и пробормотала: «Наверное», хотя по маминым словам как-то… фу.

Мы обе замолчали, но я понимала, что от меня ждут какого-то дальнейшего продолжения, но ничего не приходило в голову.

— Ты ничего не рассказала о папе, — сказала мама. – Специально?

Я от этого рассмеялась. Целых двадцать минут я не переживала из-за совместных съемок с отцом. Может, единственным плюсом появления Сэма стало то, что папа, по крайней мере, перестал меня волновать.

— Он с девушкой, — сказала я. – И я с ним еще не общалась.

Мама медленно выдохнула.

— Мне жаль, милая.

— Почему тебе жаль?

— Потому что я знаю, чего ты ожидала.

Грудь сдавило.

— И чего же?

Она рассмеялась, но не зло.

— Тейт.

Я снова принялась кусать ноготь, позволяя мягкому маминому давлению распутывать мои мысли.

— Я не хочу за тебя говорить, — тихо сказала она, — но, думаю, ты надеялась, что этот фильм изменит твои отношения с Яном.

На миг перед глазами появилась картинка: я сидела с папой в перерывах между съемками, мы оба склонили головы и обсуждали сценарий, наши идеи. Картинка казалась потертой, пожелтевшей. Я знала, что мама права. Я хотела, чтобы все изменилось. Я хотела хоть раз быть ближе к отцу. Чтобы он был досягаемым.

— Мне нужно это преодолеть, — сказала я.

— Тебе просто нужно защищать собственное сердце.

Я понимала, что мои провальные отношения с Сэмом изменили не только мой взгляд на мир, но и мамин. Она всегда была оптимисткой, а теперь говорила с осторожностью.

— Мне, в действительности, нужно его чем-то заглушить, — ответила я.

— У тебя все получится, — я услышала, как открылся и закрылся холодильник. – Каждый раз, когда смотришь на папу, помни, что лучшее, что он сделал – это ты.

* * *

Когда я вышла из кабинета, Общинный дом был пуст. Мои шаги эхом разносились по длинной деревянной лестнице. После пережитого стресса во время чтения сценария я не спешила. Главный зал был просторным, с красивым высоким потолком и отполированным полом. Окна обрамляли все пространство, в дальней части была сцена, на ней точно когда-то выступали группы и проходили шоу, но сейчас там был склад оборудования.

Тишина позволила мне представить пространство другим – когда на ферме жила семья, и знакомые друг другу люди танцевали в зале, или когда сюда приезжали незнакомцы и обедали после долгих часов сбора урожая яблок.

Голоса на улице стали громче, кто-то разговаривал на маленькой полянке под холмом. Я спустилась и заметила натянутый тент, переливающиеся лампочки, столы и самодельный бар. Вся обстановка походила на сцену со свадьбы, но я обратила внимание, что команда превратила место для будущей сцены танцев во временный бар для съемочной группы. Отвороты палатки были закреплены за крышу, воздух был теплым и сухим. Летний ветер дул с востока, солнце низко висело на небе, оттеняя горизонт лилово-розовым.

Ни Гвен, Сэма или папу с загадочной девушкой я там не заметила, но за столом с Лиз и Дебом сидел Девон. В руке каждый держал по бутылке пива.

— Эй, леди, — обратилась ко мне Лиз. – Вы в порядке?

Вопрос для меня болезненный. Но логичный, Лиз хотела знать, что со мной, и должны ли они быть в курсе.

— Все хорошо! – я бодро улыбнулась. Подмигивать было бы лишним. – Я просто очарована этим местом.

— Да? – Деб указал на бар. – Там расставлена выпивка. Возьми себе что-нибудь перед ужином.

Все трое были расслаблены и довольны и, когда я прошла мимо, легко вернулись к прерванному разговору. Лиз откинулась и засмеялась над словами Девона, а я поняла, что, несмотря на все опасения команды, смогу ли я воплотить Эллен, они не сильно переживали на этот счет, в отличие от меня.

Позади Лиз я заметила сидевшего в дальнем углу Ника: он читал книгу. Он заметил меня и опустил книгу страницами на стол.

— А вот и она, — он наклонил пиво к растянутым в улыбке губам. – А я все думал, куда ты пропала после чтения.

— После ужасного чтения, — отметила я.

Ник рассмеялся.

— Я не это хотел сказать.

— Я звонила маме, — из-за его взгляда я добавила. – Не переживай. Завтра я буду в порядке.

Ник кивнул, а потом кому-то за моей спиной.

— Я знаю, — он снова на меня посмотрел. – Я был там, когда ты его увидела.

Я не сдержала удивленного смешка. Из-за всего случившегося я совсем забыла, что Ник – и папа – стояли на тропинке, когда я столкнулась с Сэмом. Я точно была похожа на безумную.

— Ты забыла, что я там был, — понял Ник.