Глава 17

Все собрались в Общинном доме на ужин: сегодня приготовили жареную курицу, местные овощи, салат, хлеб и на десерт — яблочный пирог. Я сидела за столом с папой и Мариссой, Ником, Гвен, Лиз и Дебом. Было весело и приятно ощущать общую связь, но я тоскливо поглядывала на шумный стол рядом с нами, где ужинали Девон, младшие версии Эллен и Ричарда, болтливые ребята из съемочной команды и… Сэм.

Несмотря на то, что мысленно твердила себе, мой взгляд каждый раз возвращался к мужчине. С ума сводило то, что мы оба повзрослели, но совсем не изменились, и я так же видела перед собой двадцатилетнего парня. Еще несколько лет, после возвращения из Лондона, я вспоминала о нем, стараясь запомнить его внешность, голос. А потом мечтала полностью забыть, в чем почти преуспела. Трудно поверить, что перед глазами был не мираж.

Я переключила внимание на наш столик, услышав, что отец что-то рассказывал обо мне.

— …она побежала по крыльцу и прыгнула в реку. Я думал, у меня сердце остановится.

Все понимающе рассмеялись – дети, да? – но я перебирала в голове воспоминания, стараясь понять, что за историю он рассказывал. Единственный раз, когда я бежала и прыгала с крыльца в реку, был в Герневилле, и папы тогда не было.

— Они постоянно с Шарли так делали, — сказал отец и покачал головой. – Но случалось это только, когда меня не было рядом. — Он поймал мой взгляд и подмигнул. У меня похолодели пальцы. – Думаю, она догадывалась, что я разозлюсь, если увижу их прыжки. Милый маленький сорванец.

Он рассказывал о том, чего никогда не происходило. Сочиненные истории о совместном проведенном времени нисколько меня не удивляли, этим мы часто пользовались во время интервью журналам. А сейчас я чувствовала на себе взгляд Ника, несомненно, помнившего мои недавние слова. Наши отношения с отцом были сложными, но я не хотела, чтобы того при всех раскрыли, как лжеца. Все смотрели на меня, ожидая каких-то слов об этой истории.

Я улыбнулась отцу поверх бокала вина.

— Но никто же не пострадал, — проговорила я.

— Насколько мне известно, — пошутил папа с блестящими глазами. Мы смотрели друг на друга: он был преисполнен восторгом и, похоже, как и остальные верил в рассказанную ложь.

— Так… погодите, — сказала Гвен. – Вы говорите о Шарли — местном стилисте? – она посмотрела на меня. – Вы дружите с детства?

— С начальной школы, — ответила я. – Она – нечто.

— О, Шарли, — папа рассмеялся. – С ней было сложно, — он отклонился на спинку стула, развлекал всех вымышленными историями о моей лучшей подруге. Его версия Шарли была такой же боевой, как и настоящая, но разница в том, что все было выдумкой. Катание с горок на картонках, то как мы лазили на водонапорные башни, которых в нашем городке никогда не было. Мельком глянув на Сэма, я нашла взглядом Шарли, сидевшую за столиком вместе с Треем и парой помощников. Я напомнила себе рассказать ей о том, в какие неприятности она в детстве влезала. Папа ее не видел до двадцатилетия Шарли.

Я снов взглянула на Сэма, когда возвращала внимание к нашему столу. Мужчина смотрел на меня, улыбался каким-то словам Девона, но взгляд был далеким, словно он пытался услышать, что происходило за моим столом. Сэм отвел взгляд, поняв, что я его заметила, уставился в тарелку и наколол вилкой кусочек курицы.

Я прислушалась к папе, который рассказывал о том, как добровольно приходил ко мне в школу и притворялся, словно он не Ян Батлер. Боже. Я видела, что Ник смотрел то на меня, то на моего отца, будто пытался понять, какой версии истории верить. Он видел меня обиженным ребенком звездной легенды Голливуда, который пытался выставить отца плохим? Или видел насквозь лживые истории Яна и мою улыбку, которые мы оба поддерживали?

— Ладно, пап, — сказала я и негромко рассмеялась. – Хватит смущать ребенка.

Он улыбнулся и вытянул руку на спинке стула Мариссы.

— Я знаю, что тебе это нравится.

У меня не было слов.

Лиз покачала головой.

— Вы оба милые.

— Она – вся в отца, — сказал Ян.

— Никто так уже не говорит.

Повисла долгая пауза, и отец, откинув голову, громко рассмеялся. Напряжение за столом ослабло, и все тоже захохотали.

Вино текло рекой, и даже Гвен стала расслабляться, рассказывать истории с других съемок: катастрофы, успехи, городские легенды, оказавшиеся правдой. На какое-то время она затмила папу, и тот притих. А потом снова стал всех очаровывать. Я смутно осознавала, что вокруг нас затихли разговоры и все стали слушать отца, отчего мое сердце забилось быстрее, поскольку я переживала из-за того, что Ян расскажет и не забывала, что Сэм сидел близко и все слышал.

После пары бокалов вина я больше не могла сдерживать мысли под замком, и зуд в голове вернулся: хотелось узнать, что обо мне думал Сэм. Видел ли, как менялась моя жизнь, сожалел ли, что меня оттолкнул? Были ли его чувства настоящими? Или это все игра ради денег? С первой ночи?

Я вернула внимание к рассказу папы, видела унизительную историю насквозь. Он делился своим любимым случаем, на этот раз хотя бы правдивым: как он впервые навестил меня на съемках «Злых крошек», и что все вокруг меня просто стелились. Подтекст был понятным: «Талант моей дочери достался от меня».

Краем глаза я заметила, как Сэм встал, посмотрел на телефон и спросил что-то у Девона, тот указал в сторону лестницы, ведущей к кабинету, где я до этого звонила маме. Он выпрямился и пересек комнату, как корабль – воду.

Сэм собирался кому-то позвонить.

Я не успела это обдумать, любопытство заставило меня встать, сделать вид, что я собралась в туалет. И прошла след за Сэмом по комнате.

Я не знала, что ожидала увидеть, что хотела узнать. Но мне нужно было понять, где он был все эти годы, кому звонил после ужина.

Как только Сэм вышел из обеденного зала и добрался до лестницы, он стал перешагивать по две ступеньки. Мужчина был таким высоким. Сэм, возможно, спешил, а может, просто всегда так ходил. Мне пришлось отстать, задержаться в тени. Ладони вспотели. Здравый смысл намекал мне вернуться к ужину и перестать играть в Нэнси Дрю.

Я просто хотела знать, кем стал Сэм Брэндис.

Он юркнул в кабинет, взял телефон, и я слышала, как он набирал номер, а затем раздались гудки. Я прислонилась к темной стороне стены.

Если Сэм смог написать сценарий, в который я влюбилась, как он мог быть тем, кто силком выбросил меня в новый мир в Лондоне? Как чувствительный писатель жил в теле бессердечного мужчины? Я чувствовала растерянность. Может, даже немного беспокойства.

— Прости, что звоню поздно, — тихо сказал Сэм. – Тут со связью беда… Нет, все хорошо. Как дела?

Пауза.

— Они приняли ее с ночевкой? – спросил он. – Хорошо, — еще пауза. – Это хорошие новости. Прости, что я не дома.

Это о его матери? Или Роберте? Я все еще пыталась понять по услышанным словам, и Сэм тихо проговорил низким голосом:

— Вроде хорошо, Кэти. Поцелуй девочек от меня. Скажи им, что я их люблю, — пауза. – Хорошо. Ложись спать.

* * *

Мы лежали на траве лицом к небу. Я, Шарли, Ник и Трей допивали все, что осталось в бутылках вина на разных столах после ужина.

Я пересказала Шарли, как она каталась с горок на картонках. И попросила Ника поклясться, что он никому не расскажет, что папа – лжец. Я разрешила Трею заплести мне волосы, все время ощущая себя надутым шариком: давление внутри росло. Но на четвертом бокале вина я не выдержала.

— Похоже, он женат, — сказала я. – И у него явно есть дети.

Шарли обдирала кору с ветки, найденной в траве, но от этих слов агрессивно бросила ее в кусты.

— Козел.

— Представляешь? – невнятно проговорила я. – Я такая одинокая, с кучей проблем, а он женат. Еще и дочерей имеет.

Шарли застонала и передала бутылку. Бокалами мы уже не пользовались. Я сделала глоток и вручила вино Трею, который все равно отпил, хотя, казалось, уже почти уснул.

— Кто женат? – спросил Ник. Он говорил медленно, гипнотизируя низким голосом.

Пару секунд я смотрела на губы Ника, которые затем изогнулись в улыбке.

— Сэм Брэндис, — сказала я.

Ник пьяно кивнул, не смог остановиться и кивнул еще пару раз.

— Твоя первая любовь.

— Почему ты так думаешь?

— Я видел, как ты на него отреагировала, — напомнил он. – Ты сорвалась.

— Я просто была удивлена.

Ник тяжело отмахнулся.

— Нет, и у тебя был такой вид, — Ник указал на свое лицо и тут же изобразил шок, доказывая, каким хорошим актером был. Но быстро сдался, поскольку был пьян. – Будто тебе было трудно при нем даже дышать. Думаю, он твой первый и единственный.

— Я не хочу об этом говорить, — сказала я. Голова кружилась, похоже, я выпила лишнего. – Не хочу больше говорить о Сэме.

— Этого нужно довести до кровати, — Шарли встала и потянула Трея. – Увидимся в пять, — сказала она мне, и я застонала.

Я отодвинула рукав свитера Ника, посмотрела на его часы. Было за полночь, и почти всем хватило ума уже пойти спать. Только маленькая группа, несколько операторов и техников, остались за столом в обеденном зале. Девон напомнил, во сколько нам нужно встать, попросил взглядом вести себя хорошо и ушел в свой домик. Нам стоило его послушаться, но пить вино было куда приятнее. Нужно чем-то потушить огонь в крови после того подслушанного мной разговора Сэма по телефону, как я понимала, с женой.

Дети. Как он стал отцом? Как смог наладить жизнь?

Я была уверена, что Сэм думал, что у меня все сложилось хорошо. Я была знаменита, вернула отца. Все было отлично. Но моя личная жизнь — полный бардак, и это вина Сэма. Он показал мне, как выглядела настоящая любовь, а потом доказал, что это все ложь. Я не могла от этого оправиться.

— Ого, — сказал Ник. – Это обидно.

Я застонала и повернула к нему голову.

— Я сказала все это вслух?

— Да, — он кивнул.

— Какие части?

— Что он показал тебе, что такое настоящая любовь, и а потом все это оказалось ложью, — Ник улыбнулся.— И ты сказала, как хотела поцеловаться со мной под этим деревом.