Глава 45

Я хотел рассказать Наде все о моем разговоре с Риком, но не по телефону. Она не ответила на мой звонок, поэтому я написал ей и сказал, что приеду. Вскоре я уже сидел на ее диване, а она принесла мне стакан воды.

Ее сестра Диана ушла в кино, а Эллен спала наверху.

– Рик думает, что он изменился, потому что хочет быть семейным человеком, – сказал я, – но я вообще не верю, что он изменился, потому что он не думает о счастье Эллен. Есть что–то еще. Он уж точно не думает о тебе. Я знаю своего брата, и он думает только о том, чего хочет для себя. Он надевает маску на всю ситуацию, говоря, что так будет лучше для Эллен.

Надя протянула мне стакан воды и села рядом. – Ты спрашивал его, не согласится ли он на совместную опеку?

– Да, но он был как кирпичная стена. Он сказал нет.

– И он знает о моем риске для здоровья, – сказала она. – Он собирается использовать это против меня?

Я увидел в ее глазах отчаяние и пожалел, что не могу сделать что–нибудь, чтобы облегчить ее боль. – Мне очень жаль. Я огорчен.

– С чего бы тебе так огорчаться? – спросила она, недоуменно нахмурившись.

– Потому что он мой брат, и я не смог поменять даже частичку его мнения. Боже! Я словно связан по рукам и ногам. Это возвращает меня к тому, как все было десять лет назад, когда я не мог поверить в то, что он сказал и сделал. Тогда я попытался вразумить его, но это ничего не изменило. Он просто не был способен распознать чужую боль. – Я поставил стакан с водой на кофейный столик и прижался лбом к ладоням.

Надя погладила меня по спине и сжала плечо. Быстрое биение моего пульса замедлилось, и огонь в моей крови начал остывать.

– Это не твоя вина, – сказала она. – Я ценю, что ты пытался, но он тот, кто он есть. Я рада, что знаю, потому что, по крайней мере, я буду готова к тому, что он планирует принести в зал суда. Я принесу то же самое. Если он хочет обвинить меня в том, что я плохая мать, я пролью очень яркий свет на то, что он хочет разрушить отношения маленькой девочки с ее матерью. Я позабочусь, чтобы судья знал, как сильно мы с Эллен любим друг друга и как она счастлива здесь со мной и Дианой.

Я откинулся на спинку стула и попытался разглядеть что–нибудь сквозь свою ярость. – Ты этого не заслуживаешь.

– Иногда плохие вещи случаются с хорошими людьми. Я не думаю, что кто–то заслуживает половину того, что бросается на них в жизни. Даже Рик. У него тоже был тяжелый год. Неудивительно, что он в отчаянии.

– Ты гораздо более проницательна, чем я.

Она потянулась к моей руке. – Есть одна вещь, которую я познала, когда находилась в больнице – это то, что жизнь коротка, и мы не можем тратить драгоценное время, чувствуя ненависть или неся обиды. Я люблю Эллен больше всего на свете, и я должна верить, что все это так или иначе сработает. Что любовь, которую я чувствую к ней, победит все, что Рик пытается сделать. И я не собираюсь умирать в ближайшее время. У меня новое сердце, и я становлюсь сильнее с каждым днем. Несомненно, этот дар пришел ко мне с какой–то более великой целью, и я верю, что эта цель – Эллен. Я была направлена на эту землю, чтобы быть ее матерью. Она – причина, по которой я нашла в себе силы жить. Это не могло быть просто так. Это не могло быть ложным сном. И если ей суждено быть с отцом, знать его, то пусть будет так. Я просто надеюсь, что он увидит, что ей будет лучше быть любимой всеми нами.

Все сомнения, которые я питал относительно истинных мотивов моего влечения к этой женщине, исчезли в тот момент, когда я осознал глубину ее мудрости. Меня здесь не было, потому что я хотел исправить то, что не мог исправить раньше. Я не хотел спасать Надю, чтобы чувствовать себя лучше, потому что я не смог спасти Анджелу. Надя была совсем не похожа на Анжелу. Она не нуждалась в спасении. На самом деле я чувствовал себя униженным, сидя рядом с ней. Я был в восторге. Она была полна любви с головы до ног, и, если уж на то пошло, я начинал верить, что она вошла в мою жизнь, чтобы спасти меня.

– Я хочу быть с тобой, – сказал я, не задумываясь.

– Я тоже хочу быть с тобой, – прошептала она в ответ.

Мы долго держали друг друга в объятиях. Затем, наконец, я поцеловал ее.