Глава 39

Когда моя мать объяснила ситуацию, ее слова вибрировали во мне. Потребовалось несколько секунд, чтобы мой мозг пришел в себя. – Боже мой, – сказал я. – Когда это случилось?

– Это началось около года назад, – сказала мама. – У него начались симптомы, поэтому он пошел к своему врачу. Прежде чем мы узнали об этом, ему сделали операцию. Затем последовала химиотерапия. Вот что вызвало бесплодие.

Я не мог в это поверить. Моему идеальному брату поставили диагноз рак яичек, и теперь он был стерилен.

Это объясняло, почему он вдруг захотел Эллен.

Или, возможно, почему мои родители хотели ее.

– Значит, у него никогда не будет собственных детей? – спросил я. Несмотря ни на что, на сердце у меня было тяжело.

– Нет, если только он не усыновит, – ответил отец, – что они с Кристиной могут решить сделать в будущем.

Я почувствовал толчок. – Кто такая Кристина?

– Его невеста, – сказала мама. – Они поженятся в следующем месяце. Вот почему его телефон был отключен. Они переехали вместе, и он оставил свою работу, оставил все позади. Он действительно хотел начать все сначала. Они больше не в Лос–Анджелесе.

Моя голова от удивления откинулась назад. – Рик женится? И он уехал из Лос–Анджелеса?

– Да, разве это не чудесно? Доктор говорит, что он полностью вылечился. Он победил рак и познакомился с самой замечательной девушкой. Она физик.

– Как они познакомились? – спросил я, все еще дрожа от шока, потому что Рик обычно не встречался с великими умами, если они не были также великолепны. Может быть, Кристина была моделью во второй ипостаси.

– В больнице, – объяснила она. – Мать Кристины лечилась в клинике одновременно с Риком. Мне жаль говорить, что у нее рак груди, но она боец. В любом случае, ты знаешь Рика. Он не может устоять перед любой возможностью пофлиртовать с симпатичной девушкой.

Я помассировал виски. – Нет, пожалуй, нет. Но ты уверена, что он справится со свадьбой? Ты же знаешь, как он склонен... – я остановил себя. Я не хотел проливать дождь на счастливый парад моей матери, когда она, очевидно, так много пережила.

– Да, мы уверены, – настаивала она. – Я знаю, тебе трудно в это поверить, Джесси, но он изменился. Этот страх рака – и встреча с Кристиной – заставили его увидеть жизнь по–другому. Он всегда был очень амбициозен, профессионален, но теперь он хочет быть лучшим человеком, которым он может быть, чтобы никогда ничего не принимать как должное. Он хочет наслаждаться более простыми вещами, и мы так гордимся им.

– Ты всегда была такой, – напомнила я ей.

Она испустила вздох поражения, как будто была разочарована тем, что я не смог понять, как чудесен был Рик с его новой жизнью. – Да, – сказала она, – но теперь мы гордимся им еще больше.– Она помолчала. – У него было время подумать о том, чего он достиг – и не достиг – и я не буду лгать. У него есть некоторые сожаления о некоторых вещах. Вещи, которые вызвали раскол между вами двумя.

– Ты имеешь в виду Анджелу, – сказал я.

Еще одна пауза. – Да. Рик мучился из–за этого, когда проходил курс лечения. Именно тогда он рассказал Кристине об Эллен, а потом она рассказала нам.

Я не собирался говорить это вслух своей матери, но, несмотря на все, что она только что описала, мне все еще было трудно поверить, что Рик действительно сожалел о том, что случилось с Анджелой, или что он чувствовал искреннюю любовь к маленькой дочери, которую он никогда не встречал. Не так давно он выгнал Надю и заплатил ей щедрую сумму денег, чтобы она держалась подальше и никогда не просила у него ничего больше. Никогда не заставлять его смотреть в лицо своим обязанностям или связывать себя обязательствами с одной женщиной. Быть отцом.

Теперь, когда он был здоров, я задавался вопросом, сколько времени ему потребуется, чтобы вернуться к своим старым привычкам. Бедная Кристина станет скучной и надоест, и однажды утром он вдруг проснется и поймет, что хочет жить полной жизнью.

«Так много женщин, так мало времени.» Разве это не его любимая крылатая фраза в колледже?

Что будет с Эллен? А как же Надя?

Я решил пойти дальше и спросить родителей, что они знают о Наде. – Рик много рассказывал о своих отношениях с матерью?

– Да, он рассказал нам все, и мы познакомились с ее сестрой Дианой, когда она жила с ним. В то время она казалась очень милой женщиной, но потом появилась Надя – ее близнец – и... – мама замолчала. – О, все это очень тревожно.

– Как же так? – спросил я, с каждой секундой становясь все более любопытным.

– Я бы предпочла не говорить об этом, – ответила мама. – Все, что я могу сказать, это то, что когда Диана не смогла убедить Рика жениться на ней, она была очень настойчива – другая попыталась беременностью, заставить его жениться, обманом знаешь–ли. Она надеялась поймать его в ловушку. Очевидно, они работали вместе и обе охотились за его деньгами.

– Что значит «обманули»? – Спросил я. – Ты уверена, что именно это и произошло?

Я все еще не был готова поверить в то, что Рик сказал нашим родителям, потому что я знал лучше, чем кто–либо другой, как он мог выдумать историю, чтобы выставить себя в самом выгодном свете. У него был талант перекладывать вину на других.

– Я совершенно уверена, – ответила она. – Он был очень щедр и дал ей отступные, и, слава Богу, контракт был железным. Он запрещал ей просить больше, и она подписала его.

– Но теперь Рик хочет ребенка, – сказал я.

– Да, и вполне логично, что именно он и Кристина должны воспитывать ее. Все стало на свои места так красиво.

– Красиво? Ты забываешь, что мать этого ребенка не хочет потерять свою дочь?

– Я уверен, что нет, – вставил мой отец, – но любой суд с разумным судьей будет править в интересах ребенка, и Эллен будет гораздо лучше с Риком и Кристиной.

– Как ты можешь так говорить? – спросил я. – Ты совсем не знаешь Надю. Это потому что у Рика больше денег? Или это потому, что сейчас он бесплоден и вдруг хочет того, чего не может иметь? И все, что Рик хочет, он должен получить?

– Нет, Джесси, – ответил отец спокойным, покровительственным тоном. – Это потому, что у этой женщины очень плохое здоровье, и ребенок заслуживает иметь стабильный дом как с матерью, так и с отцом.

– О чем ты говоришь? – спросил я. – Что ты о ней знаешь?

На мгновение он замолчал. – Мы изучали медицину, и мы знаем продолжительность ее жизни.

У меня внутри все перевернулось. Я нахмурился и подался вперед. – Я все еще не понимаю.

– Надя Кармайкл перенесла пересадку сердца сразу после рождения Эллен, – объяснил мой отец, – так что она всегда будет под опасностью заражения. Ей повезет, если она проживет пятнадцать лет.

Не в силах пошевелиться, я уставился на стену, а потом услышала голос матери, – Джесси? Джесси, ты еще здесь?

– Да, я здесь. Я медленно поднялся на ноги. – Спасибо, что сказал мне это. Ты можешь дать мне номер Рика сейчас? Я бы хотел ему позвонить.

– Конечно, – сказала мама.

Она прочитала мне его новый номер, и я записал его на клочке бумаги.

– Мне надо идти, – сказал я. – Я позвоню тебе еще раз. Я обещаю.

Я повесил трубку и пошел на кухню за ключами.