Кадан, в тот момент как раз репетировавший с Сезаром роль, только открыл рот.

— Что это? — хмуро спросил он.

— Подарок для вас! — сообщил поставщик. — Извольте принимать!

Кадан не решился — да и не очень хотел — возражать. Он понимал, что за такие подарки приходится платить, но костюмы, настоящие, украшенные драгоценным шитьём, позволили бы сделать здесь совсем другой театр. И уж конечно ему не пришлось бы больше играть горничных, если бы все узнали, что костюмы достал именно он.

У других актёров пожертвование так же вызвало ажиотаж. Костюмы были изучены со всех сторон. О том, чтобы кто-то забрал что-то себе, речи не шло — всё, что принадлежало театру, делилось на всех.

— У нас подрастает маленькая звезда, — фыркнула Матильда, и не подумавшая прикоснуться ни к одному из привезённых платьев, — смотрите, как бы не случился пожар.

И, к стыду Кадана, Матильда оказалась права.

 

Спустя пару недель их пригласили играть в поместье к барону де Голену.

Барон был не слишком богат, но для театра Монтен Блан это был очень хороший заказ.

Они собрали декорации и костюмы в кибитку и к вечеру того же дня были на месте. Труппа должна была отыграть несколько представлений — барон собирался показать их гостям.

Разместили их на конюшне, и, поужинав на кухне после первого представления остатками с господского стола, актёры отправились спать.

Раньше, чем на колокольне успели пробить заутреню, Кадана разбудил топот и звон. Языки пламени метались за окном.

— Бандиты! — истошно завопила Матильда, кутаясь в платье, которое никак не успевала натянуть на себя.

Жослен успел накинуть плащ и теперь стоял, прижавшись спиной к дальней стене, выставив перед собой бутафорскую шпагу.

А в следующую минуту удар в дверь сорвал её с петель, и пятеро хохочущих всадников ворвались внутрь, сметая всё на своём пути.

На бандитов не походил никто из них: хотя все пятеро были в масках, но плащи их и камзолы были подобраны очень уж хорошо. Все пятеро аристократов были молоды и высоки, но ничего более Кадан разглядеть не мог. Нападатели спешились все, кроме одного.

Подшучивая друг над другом и над актёрами, они первой схватили Матильду и уложили её на спину — тут же, на козлах. Двое занялись ей, а ещё двое бросились к Кадану, который ещё не успел снять сценический костюм и сейчас стоял в куче нижних юбок в стороне и судорожно искал любое оружие, которое позволило бы ему дать опор.

Он, конечно, понимал, что первый раз его скорее всего случится с мужчиной — чего бы он сам ни хотел. Но от одной мысли, что это случится вот так, слёзы наворачивались на глаза. Он попятился, но далеко отойти не успел. Аристократы спешились и, зажав его с двух сторон, принялись ощупывать бока.

— Тощая какая, — бросил один.

— И совсем без груди, — подтвердил другой.

Кадан бросил затравленный взгляд на Жослена и Сезара, жавшихся в углу, но те, кажется, были заняты только поиском возможности сбежать.

— Пустите… — без всякой надежды выкрикнул Кадан. Голос срывался, и слово скорее походило на мольбу, чем на приказ. Он попытался отодрать руки нападавших от себя, но тех было двое, а он один, и они абсолютно точно были сильнее его.

Аристократы принялись стягивать юбки одну за другой.

Матильда громко стонала, лёжа на столе. Ноги её оказались широко разведены, и один из нападавших толкался бёдрами между них.

— Стоять, — рявкнул пятый из нападавших, и у Кадана ноги подкосились от звука его голоса, — этот мой. Возьмите кого-нибудь ещё.

— Да кого, эту, что ли? — один из его друзей кивнул на старую Гислен, которой оставалось играть только ведьм.

— Мне всё равно, — не спешиваясь, пятый аристократ втянул его в седло и, развернув коня, поехал прочь.

Кадан тяжело дышал и старался не прижиматься к нему. Он обнимал руками сам себя и боялся свалиться с коня, но к похитителю прикасаться всё равно не хотел.

Аристократ же пустил коня в галоп, но уже через четверть часа остановил его у небольшого охотничьего домика в лесу — заброшенного, судя по всему.

Сняв Кадана с коня, он занёс его внутрь. Стены дома, некогда роскошного, теперь покрылись пылью и паутиной. Мебели не было — только давно потухший камин и кровать, на которую незнакомец опустил свою добычу.

Кадан тут же подтянул под себя колени и обхватил их руками, намереваясь сопротивляться до конца.

— Всё хорошо, — незнакомец сел на кровать рядом с ним и протянул руку. Кадан отпрянул, но незнакомец приблизил её и провёл по его раскрасневшейся щеке. — Не пойму только, какого чёрта тебя сюда принесло?

— Зачем? — только и смог выдавить Кадан. — Что мы сделали вам?

Незнакомец пожал плечами и, приблизившись к нему, вдохнул запах, исходивший от волос Кадана — запах пыли и клопов.

Кадан же, в свою очередь, обнаружил, что от незнакомца сильно несёт брагой, и понял всё.

Он ещё сильнее сжался в комок, понимая, что всё равно не сможет защитить себя. Теперь человек в маске получит своё.

Но тот лишь провёл кончиками пальцев по его волосам, разбирая их на отдельные прядки.

— Как давно я об этом мечтал… — прошептал он и коснулся губами его лба, — никому больше тебя не отдам.

— Я не хочу тебя… — выдавил Кадан, — отпусти меня, прошу.

— Отпущу, — легко согласился мужчина, и улыбка заиграла на его губах, — если ты обещаешь, что придёшь ко мне сам.

Кадан молчал. Выбор был не очень-то велик, но в эти секунды ему казалось, что самое страшное уже произошло. Куда лучше будет в самом деле отдаться незнакомцу после очередного дорогого подарка, чем вот так, силой, в дремучем лесу, откуда и дороги домой не найдёшь.

— Только не сегодня, — попросил он, — я ещё не готов… Прошу тебя.

Незнакомец кивнул.

Кадан протянул руку, намереваясь снять с него маску, но незнакомец схватил его за запястье, поднёс к губам и поцеловал.

— Как твоё имя? — спросил Кадан, зачарованно наблюдая за ним. — И как я узнаю тебя?

Губы мужчины дрогнули в улыбке.

— Рауль, — сказал он, — уверен, ты узнаешь меня, когда я за тобой приду.