Мои мысли столкнулись друг с другом в стремлении понять смысл его предложения.

— В этом нет необходимости, — заверила я его. — Дерек выбил меня из колеи, но я сама могу вести машину.

— Ты вся дрожишь, — заметил Киллиан. — И выглядишь испуганной. Позволь мне вести машину, Вера, для моего же спокойствия.

— Твой мотоцикл здесь. Как же ты доберёшься домой?

— Вызову такси. Перестань беспокоиться обо мне.

Мои волосы встали дыбом в ответ на его настойчивость.

— Ты единственный, кто может волноваться? Всё потому что ты босс?

— Я единственный, кто достаточно собран, чтобы вести машину. Так что, да, я босс.

— Я в полном порядке, Киллиан, — и поскольку это прозвучало отнюдь неубедительно, я повторила свою мысль. — Я буду в порядке.

— Он сделал тебе больно?

Из-за темноты более тонкие черты его лица стали расплывчатыми, но ярость в глазах нельзя было не разглядеть, ни с чем нельзя было спутать. Как и резкую линию его рта, и жёсткое напряжение в плечах.

Всё ещё защищая своё прошлое, я попыталась найти простой ответ.

— Я бросила его, Киллиан. Как ты думаешь?

Он издал разочарованный гортанный звук.

— Не в столь обобщенном смысле, Вера. Не в том русле из-за чего заканчиваются все плохие отношения. Я имею в виду, он причинял тебе боль? Поднимал на тебя руку? Твою ж мать, он бил тебя?

Первая же моя мысль — откуда он знает? На мне не было никаких шрамов. По крайней мере, снаружи ничего такого не было. В этом мне повезло.

Я это и имела в виду. Как бы ни было неприятно связывать мои отношения с Дереком с удачей, я знала, что так оно и было. Есть женщины, которым пришлось гораздо хуже, чем мне. Женщины, которые просто не могли уйти. У которых не было сберегательного счёта, на который можно было бы опереться. Которые никак не смогли выбраться. Которых регулярно избивали до потери сознания или того хуже.

Когда я думала об огромном числе женщин, подвергшихся насилию, мой случай казался мягким по сравнению с некоторыми из психопатов.

Это никоим образом не делало то, что случилось со мной, нормальным. Но у меня была перспектива. И это было очень важно для меня.

— Он применял силу, — призналась я, мои слова были хрупкими и дрожащими и тянулись из самых глубоких тайников моей души, оттуда, куда я запрятала всё, о чём никогда не хотела говорить вслух. То, с чем я не была достаточно храбра, встретиться лицом к лицу. — Не то, чтобы он доводил меня до госпитализации, но он был груб.

— Грёбаный кусок дерьма, — прорычал Киллиан. Его руки сжимались и разжимались по бокам. Его грудь приподнялась в попытке дышать ровно. — Что за скользкий, подлый кусок дерьма.

Я сглотнула комок сожаления, застрявший в горле.

— А ты откуда знаешь? Я хочу сказать, как ты догадался, что он... что он...

— Некоторое время назад моя подруга Наташа встречалась с ним несколько месяцев. Она не придала этому серьёзного значения, но рассказала мне кое-что, что её крайне обеспокоило, — он повернул голову, демонстрируя мне всю суровость своего профиля. — И к тому же я работал с ним раньше. Мы вроде как, я не знаю, росли в этой отрасли одновременно. Я много думал о нём. У него не всё в порядке с головой, Вера. С ним действительно что-то не так.

Я рассмеялась, но это был отчаянный звук, подпитываемый адреналином.

— О, я всё прекрасно понимаю.

— Итак, Европа?

Обхватив себя ещё крепче, я выплеснула правду наружу.

— Я не раз пыталась уйти от него. Я и правда уходила от него неоднократно. Но я была глупа. Я была... — я вытерла нос тыльной стороной ладони и только тогда заметила, что из моих глаз текут слёзы. — Я убедила себя, что люблю его. И он всегда заверял меня, что изменится. Каждый чёртов раз.

— Расскажи мне всё. Я хочу знать всё.

Так я и сделала. И стоя за велосипедным магазином моего брата в тёплую летнюю ночь, окутанные мраком, трагедией и взаимной ненавистью к человеку, который так глубоко ранил меня, я рассказала ему все до мельчайших подробностей о двух годах, проведённых с Дереком.

Я рассказала ему о том, как он преследовал меня, когда я ещё училась в школе. Я была влюблена в невероятно горячего адъюнкт-профессора, который был на десять лет старше меня. Он нашёл время, которое смог вложить в мою карьеру и мастерство. Он помог мне стать лучшим поваром, лучшим человеком. Он был таким внимательным, милым и очаровательным. У меня не было ни единого шанса.

Мы начали встречаться в мой выпускной год. В день окончания школы, я переехала в его квартиру. Он обещал абсолютно великие вещи, озвучил всё, что я жаждала услышать. Что он будет продолжать помогать мне, знакомить со всеми важными людьми, водить меня на лучшие кухни. Мне просто нужно было ещё немного попрактиковаться. Сначала мне нужно было создать себе репутацию. Так почему бы не начать с малого? Почему бы просто поработать неспешно, чтобы люди, не дай Бог, не думали, что Дерек являлся единственной причиной моего успеха?

А за это время он разрывал мой мир на мелкие кусочки. Ему не нравилось, когда я одна ездила домой в Дарем, и поскольку у него не было времени поехать со мной, я перестала видеться со своей семьёй. Все мои друзья были намного моложе его. У него не было с ними ничего общего. Так почему бы нам просто не тусоваться с его друзьями? Кроме того, это были связи, которые я могла использовать.

Ему нужно было сосредоточиться на своей карьере, так что я должна была просто работать неполный рабочий день. Так я смогла бы помочь ему подняться на следующий уровень. И как только он поднимется, он обязательно поможет мне. Он обещал бросить все свои силы на то, чтобы помочь мне продвинуться. Сразу после того, как он доберётся до своей точки назначения.

После того, как он разгромил мою жизнь и изолировал меня от всех, кто был мне дорог или кого я знала... вот тогда и началось физическое насилие. Оглядываясь назад, я поняла, что эмоциональное и словесное насилие началось намного раньше. Он незаметно использовал их в свои коварных комплиментах и тщательно вплетал сомнения, пока моя самооценка не увяла и не умерла. Я потеряла уверенность в себе, самоуважение и волю к борьбе.

К тому времени, когда он ударил меня в первый раз, я была почти уверена, что заслужила это. Только через два года, когда он велел мне бросить работу и сообщил, что буду сидеть дома, я поняла, что он собирается отнять у меня единственное, что у меня осталось — мою карьеру.

Это стало последней каплей. Я должна была заступиться за своих друзей. Должна была сражаться изо всех сил за семью. Я никогда, никогда не должна была позволять ему бить меня. Но только после того, как он пригрозил отобрать у меня кухню, я не могла больше выносить это ни одной секунды.

Киллиану было всё труднее сохранять самообладание во время моей истории. Всё его тело казалось было готовым взорваться, тикающая бомба замедленного действия мести и справедливости. Под молочным лунным светом он был ангелом-мстителем, ничего, кроме жёстких линий и твёрдой, непоколебимой решимости.

— Значит, ты бежала из страны?

— Это звучит гораздо драматичнее, чем есть на самом деле. Я не боялась, что он выследит меня или что-то в этом роде, — я подумала о нём, внезапно возникшем у моего фургона с едой и отказывающимся уходить. — Хотя, может быть, мне и следовало бы. Но Европа скорее для меня самой. Наконец, я просто, не знаю, выползла из ямы, которую сама себе вырыла. И я готовила. Всё было связано с кухней... единственным, что я любила достаточно, чтобы уберечь от него.

— Что ты имеешь в виду?

Я покачала головой, такая униженная... такая пристыженная.

— Я не могла оставить его, Киллиан. Не знаю, что со мной было не так, но я просто не могла. Да, я боялась, но дело было не только в этом. Казалось, он держал меня так крепко, что я просто не могла вырваться. Неважно, как сильно я старалась.

Он шагнул ближе ко мне, снова повернувшись ко мне лицом, наблюдая за мной так пристально, что я чувствовала его пристальный взгляд на своей коже. Он успокаивал демонов, которые всё ещё преследовали меня, успокаивал моё израненное сердце, исцелял мой измученный дух. Он всё понял.

— В этом не было твоей вины, Вера.

Я закрыла глаза, и ещё больше слёз хлынуло из колодца, который был запятнан болью и предательством. Предполагалось, что жизнь с Дереком будет из оперы "и жили они долго и счастливо". Он должен был дать мне всё, о чём я всегда мечтала: счастливые отношения, финансовую стабильность, работу мечты. Он обещал мне любовь, а вместо этого причинял боль. Он обещал мне весь мир, но запер меня в тюрьме.

Я думала, что он был ответом на все мои молитвы. Но он оказался переодетым дьяволом, демоном, который съел мою душу и разрушил мои надежды.

Но хуже всего было то, что я ему позволила. В своём отчаянном стремлении ухватиться за то, что я поставила на такой высокий пьедестал, я позволила ему раздавить меня бульдозером. Я даже не пыталась сопротивляться.

И в этом я винила себя. Даже больше, чем винила его.

Киллиан ласково провел рукой по моему подбородку и нежно обхватил моё лицо ладонями. Его мозоли царапали мою кожу, но прикосновение было таким нежным, что моё сердце сжалось от желания, которое я никак не могла определить. Он наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание на своих губах. Его борода царапала мой подбородок, и его запах наполнял воздух вокруг нас.

— Это не твоя вина, Вера, — повторил он. — Ты не заставляла Дерека причинять тебе боль. Он сам это делал. Это был его выбор. Он решил быть злым куском дерьма, который бьёт женщин и использует свой рост и положение, чтобы заманить их в ловушку. Он должен ответить за это. Не ты. Не ты, чёрт возьми. Это не твоя вина.

Дрожь медленно прошла по моему телу. На одну треть от удивления и на две трети от облегчения. Я и не подозревала, что на меня так сильно давит чувство вины. И что так сильно калечат оковы вины.

Я и не подозревала, что мне нужно бежать из этой тюрьмы.