Глава 67

Я не знаю, где я.

− Элла! — кричит кто-то. Я не узнаю голос, но он наполняет меня теплом и уютом.

− Эй? — зову. − Где я?

− Элла! — продолжает кричать кто-то, но я не могу понять, откуда исходит голос. Звук обволакивает меня, распространяясь, как пролитая вода, а затем испаряясь в тишине.

− Где я? − снова шепчу я.

Тьма простирается на вечность.

Я делаю несколько шагов вперед, но это ощущение нереально − я не могу сказать, действительно ли я двигаюсь, потому что все − есть ничто. Я чувствую, как что-то влажное и теплое скользит по моей щеке, и я касаюсь слезы кончиками пальцев, смахивая ее.

Представитель Белл мертв. Теперь я в этом уверена. Он ушел. Я… я там, где он был, а теперь его нет, и я застряла. Я застрял в пустоте мертвого тела и не знаю, как выбраться.

Сердце колотится в груди, я хватаю ртом воздух. Что, если я никогда не смогу выбраться? Что, если вечность − это ни что иное, как одиночество во тьме? В ловушке чужой смерти.

Я падаю на пол. Но пола нет. Лишь иллюзия, но когда мое тело поддается, я понимаю, что плыву. Я вытягиваюсь, пальцы на руках и ногах болят, но нет ничего, совсем ничего, и я втягиваю себя в себя, обхватив ноги и подтянув колени к подбородку.

Я одна.

Может, когда умер представитель Белл, умерла и я.

Может, это оно.

− Элла! − голос снова ревет и, наконец, я узнаю его.

− Джек? − говорю я, поднимая голову и тщетно вглядываясь в темноту.

− Элла, проснись, пожалуйста, проснись, − голос стал мягче, почти пропал.

И тут меня окутывает последний шепот.

− Ты нужна мне.

Я открываю глаза.

Я ожидала, что первым делом увижу Джека, но его нет рядом. Он оторвал часть от кресла грез − один из подлокотников, тот, что не соединен с моим наручКОМом, и воткнул ее в панель управления у двери. Я срываю электроды с кожи и вскакиваю со стула.

− Что происходит? − я задыхаюсь и хватаюсь за голову, на мгновение меня охватывает головокружение.

− Я слышал выстрел, − говорит Джек. − Я прошел через холл и увидел… − он оборачивается и видит меня. − Ты в порядке?

Я отмахиваюсь и встаю. − Я в порядке. Такого раньше не было.

Когда я увидела, как угасает последняя искра жизни в моей матери, это было совсем не похоже на цунами боли и сожаления, эту внезапную вспышку тьмы и смерти.

Раздвижная дверь, ведущая в комнату грез, скрипит, пока механика пытается ее открыть. Джек чертыхается, загоняя обломок стула глубоко в электронный замок. Я слышу тяжелый стук задвижек, вонзающихся в пол и закрывающих дверь.

Джек резко оборачивается. − Это была ловушка. Все это − ловушка.

Я снова спотыкаюсь и сажусь в кресло.

− Здесь была Премьер Министр. Она убила представителя Белл, − говорит Джек. Его взгляд дикий, наполненный паникой. − Я видел… видел пистолет в ее руке. Пулевое отверстие…

− У него есть сын, − это все, что я могу сказать.

− Элла! − я слышу ПМ Янг, как она зовет нас из-за закрытой двери. − Открой, пожалуйста, дверь, дорогая.

Я слышу эхо голоса представителя Белл, умоляющего меня понять. Он был напуган. Он не хотел предавать нас… но предал. ПМ Янг заставила его привести нас прямо сюда, туда, где она контролирует ситуацию, а затем убила его. Потому что у него был сын, последний в семье, которую она уже почти разрушила.

− Я не смог тебя разбудить, − говорит Джек. − Не смог тебя вытащить, − похоже, он убежден, будто обрек нас всех.

Я дикими глазами оглядываю комнату. Все, что должно было обеспечить нам комфорт − сломанное кресло, стены с сенсорными экранами и успокаивающим светом − это все лишь атрибуты тюрьмы.

Он не смог меня разбудить, поэтому запер нас здесь.

− Другой двери нет, − говорю я, поворачиваясь к Джеку. − Это единственный выход.

Челюсть Джека напрягается.

Дверь отзывается глухим эхом.

Я поднимаю запястье, мои пальцы скользят по экрану КОМа, надеясь позвать на помощь. Но ничего не происходит.

− Я уже пробовал, − говорит Джек, кивая на мой КОМ. − Но мы получили это от представителя Белл.

− А он получил их от Янг, − говорю я.

Джек напряженно кивает. − Все было подстроено.

Дверь содрогается. Она сделана из твердой стали и усилена запирающими стержнями.

А затем наступает тишина.

Тихие щелчки металла о металл. ПМ Янг что-то прикрепляет к стальным дверям.

Джек резко оборачивается, хватает меня за плечи и тащит в угол, как можно дальше от двери. − Элла, − говорит он, и в этом слове больше эмоций, чем я когда-либо слышала. − Элла, дверь не выдержит. Она собирается войти. Она доберется до нас.

Его пальцы впиваются в мое плечо, и хоть мне и больно, но я наслаждаюсь ощущением. Пока он держится за меня, он здесь, и этого достаточно.

− Они могут убить меня.

− Нет! — возражаю я. Это слово вырывается из меня с силой, о существовании которой я и не подозревала. Мысль о мертвом Джеке, ушедшем, наполняет меня той же тьмой, какую я чувствовала, когда терялась в пустой оболочке тела представителя Белл.

− Я не важен, − говорит Джек. − Я им не нужен. Они, вероятно…

− Нет! − я кричу это слово, закрывая глаза и качая головой.

− Слушай, − шипит Джек, притягивая меня ближе, его пальцы еще сильнее впиваются мне в плечи. − Послушай, Элла. Что бы со мной ни случилось, ты должна бежать. Слышишь меня? Ты должна бежать.

Теперь я слышу тихие гудки.

Обратный отсчет времени до взрыва.

− Твой отец знал, − говорит Джек. Мое внимание возвращается к нему. − Он знал, что что-то не так, и за это его убили. Ты должна понять это, Элла. Ты должна остановить их. Ты − ключ.

− Нет, я − никто, − говорю я, слезы обжигают мне глаза.

Мир разрывается.

Вспышка света такая яркая, что я на мгновение слепну. Все, что я могу сделать, это схватить Джека, когда мы оба кричим, перекрывая звук распадающейся металлической стены — прочной стальной двери с болтами в полу, которая должна быть непроницаемой. Металл по краям светится оранжево-красным.

Когда дым рассеивается, появляется ПМ Янг. А позади нее…

Андроиды. Конечно, андроиды. По крайней мере, это настоящие роботы, без лиц тех, кого я знаю или люблю. Но она все же контролирует их. Она контролирует все.

− Элла, ты − ключ, − настойчиво говорит Джек, заставляя меня снова обратить на него внимание. − Твой отец знал, что его преследуют. Он сказал мне перед смертью, что спрячет информацию внутри тебя. Раньше я этого не понимал, но теперь уверен. Вот почему я вернулся: чтобы предупредить тебя; ты − ключ, ты − ключ ко всему.

Я киваю, слезы текут по носу.

− Он спрятал для тебя информацию, я уверен, что ее сможешь найти только ты. Найти ее. Что бы со мной не случилось − не сдавайся. Элла, я верю в тебя. Я знаю, ты можешь закончить то, что начал твой отец. Я…

Андроиды приближаются, их шаги тяжело ступают по кафельному полу.

Джек обнимает меня, притягивает к себе и закрывает, защищая своим телом. На одно короткое мгновение, когда мир вокруг нас разваливается на части, остаемся только он и я.

Он склоняет голову ко мне. − Не забудь, Элла, − говорит он тихо, только для моих ушей. А потом его губы прижимаются к моим, его поцелуй панический и отчаянный, а руки прижимают к его твердому как камень телу, поддерживая меня, когда ноги превращаются в желе. Он держит меня так, словно хочет сжать наши тела вместе, но его хватка недостаточно сильна, а покрытые силиконом металлические пальцы проскальзывают между нами, и Джека дергает назад, швыряет на пол с такой силой, что его тело подпрыгивает.

− Правда, у нас нет на это времени, − бесстрастно говорит ПМ Янг, пока два андроида прижимают Джека к полу. Я отшатываюсь, мое тело смущено его внезапным отсутствием. Джек брыкается на полу, пытаясь сбросить андроидов, но ПМ Янг бросается вниз.

А затем я замечаю, что она держит в руке.

Маленький баллончик, наполненный ярко-зеленой жидкостью. Я пытаюсь увернуться, но она слишком быстра. Наркотик грез распыляется мне в глаза. Последнее, что я вижу перед тем, как меня окутывает тьма, − это неподвижное тело Джека, утаскиваемое прочь.