Глава 20

Я хлопаю ладонью по экрану, останавливая запись. Мои ноги отказывают, и я падаю на холодный, пыльный пол, моя грудь тяжело вздымается.

Не хочу верить, что это правда.

Я проверяю цифровой файл, но он защищён и запечатан — его не могли подделать. И Акила бы никогда не стала разыгрывать свою смерть, не так.

Доказательство прямо передо мной, но это невозможно. Никаких извещений о её смерти не было.

Но изображение её тела, разорванного на части бомбой, выжжено в моей сетчатке.

И… я только говорила с ней. Не так уж давно. Она в порядке. Она в порядке, она в порядке, она не может быть мертва.

Дрожащей рукой я запускаю последнее видео, хранящееся на плёнке. Дата, заверенная официальным цифровым штампом, мрачно высвечивается. Неделя спустя после смерти Акилы.

Изображение какого-то военного бункера. По всему зданию расставлены койки, и выглядит так, будто камера лежит на подушке, направленная в центр комнаты. Джек и несколько человек с кем-то разговаривают, но мне не видно их лиц. Затем толпа перемещается.

Я громко охаю, моё сердце подпрыгивает.

Акила проходит перед группой военных. Она стоит прямо и величественно — на обеих ногах. У неё нет шрамов. Никаких признаков, что она была ранена, не говоря уже о том, что убита.

Группа людей находится достаточно далеко, чтобы я не могла расслышать, что они говорят, но похоже, что Акила раздаёт команды. Я смотрю на её униформу. Теперь у неё шесть звёзд, блестящих на груди. Несколько недель назад она едва ли была офицером, а теперь чуть ли не генерал!

Джек отходит от группы, разговаривающей с Акилой, и спешит к камере на койке. Он делает что-то, я не могу увидеть, но когда он разворачивается, я замечаю золотое ожерелье в его руке. Кулон на удачу. Я дотрагиваюсь до своего кулона, согретого жаром моего тела, и мои пальцы оборачиваются вокруг метала, сжимая его. Джек спешит назад к Акиле и передаёт его ей.

Золотая цепочка свисает меж её пальцев. Она смотрит на Джека озадачено. Говорит что-то. Я навострила уши, но все равно не слышу ни единого звука, кроме приглушённых, неразличимых голосов. Джек говорит что-то ещё, будто пытаясь объяснить, но Акила лишь пожимает плечами и покидает группу. Остальные встают по стойке «смирно», приветствуя Акилу, а Джек просто удивлённо смотрит на неё, когда она проходит мимо мусорного бака и выкидывает в него ожерелье.

Экран темнеет. Он выскальзывает из моих онемевших пальцев.

— Что это значит? — громко интересуюсь я. Акила мертва… но она жива? Она в порядке… но изменилась? Она не казалась другой. Но, так же, она и ничего не сказала о своей смерти.

Есть лишь один верный способ выяснить это. Я встаю, стучу пальцами по моему наручу. Мои глазные и ушные боты подсоединяются к нему, и вскоре моё зрение заполняет голограмма Акилы.

— Что случилось? — немедленно спрашивает она.

Я вытираю лицо руками, чувствуя размазанную грязь на дорожках от слёз.

— Акила… ты же в порядке, да?

Она смеётся… нервно, всё ещё обеспокоенная моим явным подавленным состоянием.

— Да, конечно, я в порядке. Что случилось? Это связано с твоей мамой?

Я качаю головой, проглатывая страх и скорбь, поднимающиеся внутри меня. Я улыбаюсь ей со слезами на глазах.

— Я просто… кое-кто солгал мне, — говорю я. — Извини, что помешала.

Акила широко улыбается мне.

— Всё нормально, — говорит она, подаваясь вперед, и тянется к чему-то.

— Акила? — зову я, глухим голосом.

Она замирает и медленно выпрямляется, переводя внимание на меня.

— Да?

— Где твоё ожерелье?

Она смущённо смотрит на меня.

Я поднимаю руку, вытаскивая серебряный кулон, раскачиваю амулетом перед ней.

— Где твой? — требую я.

Акила касается шеи, но там ничего нет, кроме воротника её рубашки.

— Я…эм… — ее мозг работает в бешеном темпе, словно она понятия не имеет, о чём я говорю. Смотрю на неё, прищурившись. То ожерелье было символом нашей дружбы. Она получила специальное разрешение от её военачальника на ношение его под униформой, потому что не хотела его снимать. Никогда. И она даже не заметила, как оно пропало?

— Я не хотела тебя беспокоить, — спешно говорит Акила, будто читает строки из пьесы. — Оно порвалось, но его скоро починят, и…

— Мне нужно идти, — я обрываю соединение, не попрощавшись.

У меня кружится голова. Моя лучшая подруга никогда бы не забыла о наших ожерельях. Внутри кулона на удачу была маленькая цифровая плёнка, та, которую мы сделали вместе. Мы клялись никогда не снимать их!

То, что у неё его нет, просто не имеет смысла. Но то, что она была мертва и вернулась как человек, способный выкинуть ожерелье, как если бы оно ничего не значило… — тоже не имеет смысла

— Джек? — зову я, пересекая комнату большими шагами. — Это не «ответы». Ты должен рассказать, сейчас же!

Я распахиваю дверь в комнату, где, как он сказал, будет меня ждать.

Она пуста.

— Твою… — бормочу я.

Окно открыто, дует лёгкий ветерок. Я мчусь к нему. Здесь низко, и мне легко удаётся подняться на карниз, после чего спрыгнуть на улицу по другую сторону. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти Джека, но его уже давно и след простыл.