Изменить стиль страницы

– Если они так расправляются с мужчинами, где они берут воинов?

– Их воины – женщины. Я никогда не видел их в сражении, но то, о чем слышал, дает представление об их дьявольской свирепости. Ведь мы пришли к ним прямо в логово, но все же с дружескими намерениями заблудившихся путников. Двое мечтали об алмазе, Боб ван Эйк жаждал приключений, а я искал интересный материал для своей книги. И найди мы среди Кайи друзей – нам же лучше.

Это было шесть месяцев тому назад. Бобу уже хватило приключений, а мне материала для моей злосчастной книги; Спайк и Тролл не завладели алмазом, но зато получили по семь жен Кайи – их женила Гонфала перед злополучным огромным алмазом.

Гонфала отбирала жен для каждого пленного белого, но самой выходить замуж ей не разрешалось. Гонфала, казалось, была особенно расположена к Бобу и мне, а я влюбился в нее по уши. Прежде чем я мог предположить, кто она и чем занимается, я уже любил эту дьяволицу.

Ей нравилось слушать рассказы о внешнем мире, и она могла слушать их часами. Понятно, что часто глядя на ее красоту, я влюблялся все сильнее. Я не мог противостоять ей и ее жестокости. И, тем не менее, я любил ее и однажды сказал ей об этом.

Она посмотрела на меня долгим взглядом и не сказала ни слова. Я не знал, пришла она в ярость или нет. Можете себе представить, как приятно любить красавицу-фурию! Но она значила больше, чем королева. Они преклонялись перед ней, обожествляли ее, не различая преклонения перед камнем и Гонфалой.

– Любовь, – сказала она низким тихим голосом. – Любовь. А что это такое?

Затем она выпрямилась и вдруг стала царственной.

– Ты соображаешь, что делаешь? – величественно воскликнула она.

– Я полюбил вас, – ответил я. – Это все, что я знаю и на что способен.

Она топнула ногой.

– Не говори этих слов! – приказала красавица. – Не повторяй этих слов! Я убью тебя! Это в наказание за ослушание и любовь к Гонфале. Она не может любить, и это ей не позволено. Она никогда не может выйти замуж. Не понимаешь, что я королева и богиня?

– Я не могу не любить тебя, как и ты не можешь не любить меня.

Она воззрилась на меня в замешательстве и ужасе. В ее глазах появилось новое выражение. Это была не злоба, а страх. Я подозреваю, что она любила меня, но не признавалась в этом самой себе вплоть до этого момента – она не понимала, что с ней творится. Но теперь она вдруг поняла и испугалась.

Она, конечно, все отрицала, но вдруг сказала, что мы оба будем убиты и убиты жестоко, если только Мафка заподозрит, в чем дело. И она больше всего боялась, что этот Мафка обо всем узнает благодаря своей силе вездесущей магии.

Вот почему она решилась помочь мне бежать. Для нее это было только единственное стремление спасти нас. Для меня же – возвращение за моими друзьями и за Гонфалой, которую я намеревался впоследствии увести с собой.

С ее помощью я и убежал. Все остальное тебе известно.

III

СИЛА МАФКИ

Тарзан терпеливо слушал, как Стенли Вуд изливал свою душу. Он не знал, насколько можно ему верить, так как он совершенно не знал Вуда, а знакомство с цивилизацией научило Тарзана подозрительности и тому, что любой цивилизованный человек – лжец. Так что пока не было доказательств правдивости рассказа Вуда, тем не менее, Тарзан находился под впечатлением от всего услышанного. Тарзан великолепно чувствовал человеческую натуру. Это досталось ему в наследство от воспитания в джунглях. Вероятно, благодаря интуиции, он поверил рассказу Вуда. Повода не доверять рассказчику не было. Но Тарзан всегда был осторожен. Снова и снова осторожный зверь говорил в нем.

– Ну, и что ты намерен теперь делать? – спросил он. Вуд задумчиво покачал головой.

– Если искренне, то не знаю. У меня полная уверенность, что Мафке известно о моем побеге. Благодаря его магической силе меня все время влечет назад, и я уже устал сопротивляться этому. Вероятно, Гонфала все же рассказала ему все. В ней есть что-то от шакала и гиены. С одной стороны она прекрасный человек, с другой – демон. Что же касается моих дальнейших действий, то я абсолютно уверен, что начну вытворять необъяснимые вещи.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил Тарзан.

– Неужели ты не чувствуешь с приближением темноты присутствия чего-то невидимого около нас; не ощущаешь, что за нами наблюдают невидимые глаза; не слышишь почти видимых существ? Куда он хочет нас повести, туда мы и идем. Уясни это.

Еле заметная улыбка тронула губы Тарзана.

– Я вижу, слышу и чувствую много с тех пор, как мы здесь остановились, но ничего из всего этого не было Мафкой. Я могу легко определить это своим обонянием и слухом. Тебе нечего бояться.

– Ведь ты не знаешь Мафки!

– Я знаю Африку и знаю себя, – спокойно ответил Тарзан.

В его тоне не слышалось бравады, только спокойная уверенность в себе. Это поразило Вуда.

– Ты Тарзан? – спросил он.

Молниеносный острый взгляд – и Тарзан увидел, что человек говорит абсолютно без знания дела, только предполагает. Миссия Тарзана требовала, чтобы его имя осталось по возможности неизвестным. Иначе он ничего не узнает из того, что собирался разыскать. Он надеялся быть неузнанным, так как в этой местности его не знали.

– Между прочим, – продолжал Вуд, – ты до сих пор не сказал мне своего имени. Я видел столько невероятного в этой проклятой стране, что вид голого цивилизованного человека изумляет меня гораздо больше. Разумеется, я не собираюсь вмешиваться в твои дела, но вполне естественно, что мое любопытство растет. Я бы хотел знать, кто ты и что здесь делаешь.

Он вдруг умолк и уставился на Тарзана. Его глаза выражали подозрение и что-то вроде страха.

– А тебя не Мафка ли послал? Может быть, ты один из них?

Тарзан отрицательно покачал головой.

– Ты оказался в весьма незавидном положении. Будь я одним из существ Мафки или не будь я им – я все равно буду отрицать это, так что к чему отвечать? Ты все скоро узнаешь сам и через некоторое время будешь или доверять мне или нет – как тебе заблагорассудится.

Вуд горько улыбнулся.

– Что я могу возразить? – Он пожал плечами. – Мы оба в одной лодке. По крайней мере ты не знаешь обо мне больше, чем я о тебе, а мою историю я мог и выдумать. По крайней мере я сказал тебе свое имя. Ты можешь ничего не говорить, но ведь я должен как-то называть тебя.

– Меня зовут Клейтон, – сказал Тарзан. Он мог бы также добавить Джон Клейтон, лорд Грейсток, Тарзан из Эйн, но он промолчал.

– Я полагаю, что ты очень хочешь убраться отсюда и помочь своим друзьям?

– Конечно, но на это нет никакого шанса.

– Почему же нет?

– Мафка. Мафка и Гонфала.

– Прямо сейчас я не могу помочь тебе выбраться отсюда, – продолжал Тарзан. – Ты можешь пробираться к озеру Тан вместе со мной, если хочешь, конечно. Ты мне только должен об этом сказать. Мое же единственное стремление – выбраться отсюда. Ты должен решить.

– Я пойду с тобой, – ответил Вуд. – Но никто из нас не достигнет озера Тан. – Он остановился и уставился на небольшой столбик пыли, который ветер гнал вдали. – Вот оно! – прошептал он. – Оно возвращается и наблюдает за нами. Ты разве ничего не слышишь? Как ты можешь не чувствовать этого?

Голос его был напряжен, глаза широко раскрыты.

– Там ничего нет, у тебя просто расшатаны нервы.

– Ты хочешь сказать, что ничего не слышишь?

– Я слышу ветер и я слышу Шиту-пантеру далеко отсюда, – ответил Тарзан.

– Я тоже это слышу, но я слышу и что-то еще. Ты, должно быть, глухой!

Тарзан улыбнулся.

– Должно быть. Ну, довольно. Тебе надо отдохнуть и уснуть. Завтра тебе ничего не будет чудиться.

– Говорю тебе, я это слышу. Я почти это вижу! Взгляни! Вон там, между деревьями чья-то тень, кто-то там прячется!

Тарзан покачал головой.

– Постарайся уснуть, – сказал он терпеливо. – А я посмотрю.

Вуд закрыл глаза. Присутствие этого спокойного, уверенного в себе незнакомца успокоило его и дало надежду на избавление от этого наваждения. По крайней мере можно закрыть глаза и не видеть всего этого. И со звоном и с шорохом в ушах он забылся в тяжелом сне.