— Знаете, что было бы смешно? — сказала она. — Если бы это… был кто-то не из нас.

— Киоши, — сказал Юн. Его голос звучал невнятно. — Мне нужно тебе сказать. Кое-что важное. О нас с тобой.

Она снова попыталась заговорить, но язык был слишком большим. Цзянжу не сказал им замолчать. Это было странно. Цзянжу всегда говорил замолчать. Он был в порядке? Ей нужно было проверить. Это был ее долг, как работницы его дома. Она ослушалась и подглядела.

Юн мирно медитировал. Он говорил, или это ей показалось? Она попыталась повернуть голову к Цзянжу, но получилось иначе, и она посмотрела на гору.

Дыра открылась в камне, туннель с кромешной тьмой. Из глубины на нее смотрел большой сияющий глаз.

Ее крик застрял в горле. Она попыталась отодвинуться, но мышцы не слушались, словно мясник разрезал ее суставы. И ее части не были соединены.

Глаз, парящий в горе, был размером с колесо телеги. Он отливал жутким кислотно-зеленым оттенком. Паутина пульсирующих вен держала его сзади, придавая сфере злой облик, словно она могла лопнуть в любой миг из-за давления внутри.

Глаз подвинулся, чтобы посмотреть на нее и ее тщетные попытки привлечь его внимание.

«Юн!» — кричал ее разум. Он не двигался. Он дышал медленно и с трудом.

Цзянжу не переживал из-за жуткого духа перед ними.

— Отец Светлячок, — поприветствовал он.

Теплый и сладкозвучный голос загудел из глубины горы, отражаясь эхом от стен туннеля.

— Архитектор! Давно не виделись, — глаз посмотрел на каждого. — Что ты мне принес?

— Вопрос.

Дух вздохнул, и этот низкий тошнотворный гул Киоши ощутила костями.

— Этот болтливый Кох. Теперь все люди думают, что можно пойти к старейшим и мудрейшим из нас и потребовать ответа. Я думал, в тебе больше уважения, Архитектор.

Цзянжу напрягся.

— Это важный вопрос. Один из этих детей — Аватар. Мне нужно, чтобы ты сказал, кто.

Дух рассмеялся, земля словно подпрыгивала.

— Ого. Физический мир в плохом состоянии. Ты знаешь, что мне нужна их кровь?

Киоши металась в стороны. Но то, что дал им вдохнуть Цзянжу, сделало так, что она едва подрагивала, и ее крики были сбивчивым дыханием. Глаза Юна чуть приоткрылись.

— Знаю, — сказал Цзянжу. — Я читал дневники Курука. Но ты был связан с жизнями многих прошлых Аватаров. Мне нужно безошибочное суждение такого великого и древнего духа, как ты.

Слой слизи полился из дыры в горе на террасу. Он был того же гнилого зеленого цвета, что и глаз. Слизь потянулась к Юну и Киоши щупальцами, напоминая тени пальцев за шторой. Послышался шорох о камень. Он исходил от острых осколков, парящих в этой влаге, и кусочки напоминали коронки с корнями.

Слизь была полна человеческих зубов.

Киоши так испугалась, что хотела умереть. Ее сердце, легкие и живот стали орудиями пыток, кусали друг друга, терзали, как обезумевшие звери. Она хотела попасть в пустоту. Добраться до забытья. Только бы закончить с этим ужасом.

Слизь задела ее колено, Юн открыл глаза. Призывая силы, он бросился к Киоши, отталкивая ее, его тело оказалось между ней и духом. Он охнул от удивления, слизь полезла под его одежду. Красное пятно расплылось на спине его рубахи.

Нога Киоши лежала возле шкатулки с благовониями. Это было небольшой помощью после поступка Юна, но она закричала всем телом, а не только связками, и пнула бронзовый сосуд. Пылающий пепел высыпался на слизь и стал угасать. Слизь возле них сжалась от жара, дух зло зашипел.

Юн поднялся на колени рядом с ней.

— Удивлен, что ты можешь двигаться, — сказал ему Цзянжу, звуча пораженно.

— Тренировка ядами, — процедил Юн. — С Сифу Амаком, помните? Или вы забыли все темные испытания, которые заставляли меня проходить?

Они отвлеклись от собирающейся слизи, обвившей лодыжку Киоши. Слизь впилась и проехала рядом зубов по ее коже. Ее кровь становилась облаками в живой слизи.

Юн увидел, как она корчится от боли. Он схватил ее за руку и попытался оттащить от духа, крепко сжимая ее ладонь, и Киоши казалось, что от их хватки движутся кости. Но слизь отпустила ее, попробовав, лизнула ее рану.

— Эта, — сказал дух. — Девочка. Она — Аватар.

* * *

Киоши и Юн смотрели друг на друга, когда это произошло. Когда она увидела, как рассыпается дух Юна внутри него.

Он врал ей телом и улыбкой, врал словами все это время. Он думал, что это был он. Всем сердцем верил. Он ни разу не сомневался в этом. Доброта и тепло, которые он проявлял к Киоши, не были признаками смирения — это были слои брони, которой он отчаянно защищался.

И эта броня не выдержала. Киоши видела, как кусочек за кусочком рассыпался единственный Юн, которого она знала, мальчик, который был Аватаром. Его мантию сорвали с плеч, и под ней был только ветер.

Он отпустил ее.

Цзянжу тут же оказался над ними. Он отрезал отросток слизи небольшой стеной, своими руками оттащил Киоши к безопасности.

Только Киоши.

Он опустил ее на землю и развернулся. Но было поздно. Слизь духа поднялась между ними и Юном, как змея, сторожащая свою добычу. Глаз в туннеле набух от ярости.

— Ты вызвал меня, попросил об услуге, а потом напал? — рев чуть не разбил перепонки в ушах Киоши.

«Юн, — пыталась кричать она. — Беги. Сражайся. Аватар… это ничего не значит».

Цзянжу занял стойку для магии земли, осторожно расставляя ноги, будто мечник, медленно тянущийся за оружием.

— Я не мог рисковать тем, что ты отомстишь реинкарнации Курука. Ты получил кровь, Отец Светлячок. Цена уплачена.

— Я ее повышаю!

Щупальце не напало на них, а обвило Юна от шеи до бедер. Его лицо стало бледным как мел. Он не шевелился. Все страхи, что Киоши лишит его самого ценного, пропали. Он мог потерять теперь только одно.

«Нет, — всхлипывала Киоши. — Пожалуйста».

Дух потянул, и Юн полетел спиной вперед в туннель, пропал во тьме. Цзянжу взмахнул кулаком вверх, и проход снова закрылся, гора стала целой. Киоши обрела голос.

И она завизжала огнем.

* * *

Пламя вырвалось из ее рта одним залпом, как у дракона. Оно окутало террасу и превратило остатки слизи в хлопья сажи. Но туннель был закрыт. Ее огонь тщетно ударил по склону горы и угас.

Киоши поднялась на ноги, едва видела из-под липких век. Во рту появились волдыри. Она ощущала, как перед ней нависал Цзянжу.

— Мне жаль, — сказал он. — Этого можно было избежать, если бы ты…

Она бросилась вперед и сбила его с края террасы.

Путь вниз был хуже, чем на айсберге. Киоши отпустила Цзянжу, когда ее плечо ударилось о твердый корень дерева. Она дико кувыркалась и остановилась на дне склона.

Игнорируя боль, Киоши поискала взглядом Цзянжу. Его не было среди редких зарослей у подножия горы. Она посмотрела наверх, услышав движение камней.

Мастер магии земли спокойно спускался по лестнице, которую создал для себя. Там, где обычный маг просто поднял бы платформу из земли, Цзянжу собрал планки из камня и выстроил их под своими ногами той же техникой, с которой гнался за кораблями Тагаки. Казалось, земля кланялась ему и его огромной силе.

Киоши заметила булыжник за ним, который могла поднять, приросла ногами к земле. Она потянула булыжник к нему, не переживая, что и сама была на пути.

Цзянжу даже не повернул головы. Он направил руку за себя, и камень размером с комнату треснул так, чтобы маг уместился в брешь. Две полусферы летели дальше, чуть не задели Киоши. Она подавила вопль, когда они рухнули на землю за ней.

Цзянжу смотрел на нее так же задумчиво, как раньше глядел на Юна.

— Придется учить тебя делать больше, чем поднимать крупные предметы, — сказал он.

Киоши попробовала еще одну тактику, последнюю из основ, которые она знала, собираясь разбить фундамент противника. Она направила свое желание к основанию его лестницы. Она уберет ступеньки вместе с куском склона.

Но, хоть она уперлась ногами в землю и обрушила на гору бурю ударов, она вызвала лишь гейзер пыли. Лестница едва дрогнула. Она попробовала снова. А потом еще раз.

Цзянжу занимал глубокие стойки, двигал руками одновременно с ней, и вдруг Киоши поняла, зачем. Он читал ее. Подавлял ее попытки подвинуть землю. Перебивал ее силу. Она была ребенком, тянущим за дверь, которую закрывал взрослый.

Цзянжу остановился перед ней, его платформа так его подняла, что его глаза были на одном уровне с ее. Кроме пыли на одежде, он выглядел так, словно покидал встречу в доме. Она не смогла его задеть.

— Киоши, — сказал он с теплом, от которого ей было плохо. — Ты — Аватар. Ты знаешь, что это значит? Какую ответственность ты получила?

Он провел ладонью по волосам и оскалил зубы, словно ему не нравились кусты, которые он посадил в своем саду.

— Киоши, я не дурак, и ты не такая. Мы не будем притворяться, что ты когда-нибудь простишь меня за то, что тут произошло. Я прошу тебя помнить о весе нашей потери ради будущего мира. Не позволяй жертве Юна быть напрасной. Прими свой долг и позволь обучить тебя.

«Жертва Юна? Наша потеря?».

Ее зубы давили на свежие раны на губах. Она думала, что уже знала ненависть. Ненависть была пустотой в ней, тупой болью, которую она была вынуждена носить в себе, пока бродила по переулкам Йокои, и голова ее кружилась от голода и тошноты. Та ненависть была для ее плоти и крови.

Но теперь она понимала. Истинная ненависть была острой как нож и сосредоточенной. Весы, просящие уравновесить чаши. Юн лежал с одной стороны. Ее единственной обязанностью в этой жизни, насколько она понимала, было отыскать равновесие.

Она поклялась. Она увидит лицо Цзянжу, когда он теряет все, что ему дорого.

Киоши взмахнула Огненным кулаком, но она не знала ничего об этом движении. И магия огня, которая была в ней, видимо, уже кончилась. Получился обычный удар, кулак остановился перед его лицом.

От ее отчаянных попыток навредить ему его маска спокойствия дрогнула. Он уродливо нахмурился, скрючил пальцы. Два небольших диска из камня врезались в запястья Киоши слева и справа. Это произошло так быстро, что она даже не успела вздрогнуть. Камни окружили ее руки и соединились перед ее телом, став тугими оковами. Они сидели плотно, как гипс на сломанной руке, и были прочными, как железо.