Глава 3

— Нина —

— Если разбираешься в электронике, сможешь починить генератор, — сказала Нина, показав Криду подвал в доме своих родителей. — Я решила оставить почти все вещи и взять только те, что смогу унести на себе или вместить в эти…как их называют? Мотоциклетные сумки?

— Седельные сумки, — проворчал Крид.

— Значит, ты обзаведешься тонной еды, морем боеприпасов и медикаментами. И, конечно же, я оставлю достаточно антибиотиков, чтобы вылечить твою руку. Батарейки, несколько запасных фонарей. А еще настольные игры. Ну, ты понял. Для развлечения, — Нина посветила фонариком ему в лицо, и он прикрыл глаза руками. — Извини. Пойдем наверх. Здесь душно. Но в случае проблем подвал идеально подходит, чтобы спрятаться, пока ситуация не разрешится.

— Я похож на человека, сбегающего от проблем?

Нина порадовалась, что в подвале было темно, и Крид не заметил румянец на ее щеках.

Нет, он не был похож на человека, сбегающего от проблем. Крид был большим и жестоким, с натренированными мышцами, буквально созданными для борьбы…или для женского прикосновения. Она никогда не видела, чтобы на ком-либо так сидели джинсы — от массивных твердых бедер было невозможно отвести взгляд. А лицо? «Красивое» было неподходящим описанием темных карих глаз, широкого носа, полных губ и квадратной челюсти, поросшей щетиной (кто во время апокалипсиса заботится о регулярном бритье?)

Крид почти не улыбался — честно говоря, он выглядел безжалостным — но его редкие улыбки казались Нине призом или подарком для нее одной. Да, разумеется, в округе никто не выжил, так что Криду больше некому было улыбаться. И ей нравилось, как он смотрел на нее. Худшее время, чтобы начинать отношения, но ее тело, очевидно, было не в курсе.

Тряхнув головой, Нина выбросила из нее неуместные мысли и проследовала за Кридом по лестнице в кухню.

— Что ж, — сказала она, усаживаясь за кухонный стол. — Сколько нужно времени, чтобы научиться ездить на мотоцикле?

— С хорошим учителем не много, — выгнул бровь Крид.

— Увы, у меня есть только ты, — парировала Нина. — Так сколько?

— Ты уже нашла мотоцикл, чтобы учиться ездить? — пожал он плечами. И почему ему нужно было все усложнять?

— Я думала, мы договорились!

— Насчет чего? Обменять подвал на мотоцикл? С чего ты решила, что мне некуда ехать?

— Ни с чего. Не знаю. Наверное, потому что если бы было, ты бы не торчал здесь так долго.

— Да. Хорошо. Я болел.

— Болел? — пробормотала Нина. — Чем?

«Пожалуйста, только не ужасно заразным смертоносным вирусом!» — во власти гнева и страха она отодвинулась от стола и уставилась на Крида.

— Подхватил какой-то вирус, — он снова пожал плечами.

— Тот самый? Нет, быть такого не может, — пробормотала Нина. — У него почти стопроцентная смертность, — по крайней мере, так сказали в новостях перед тем, как отключилось электричество, и CNN перестали существовать.

— Я не знаю, тот ли самый. Все мои родные заболели. Лесли и Кейли, мм, не выжили, — на лице Крида промелькнула тень, и Нина заметила его страдания, пускай скрытые, но все же очевидные.

— Соболезную, — прошептала она. Он что-то пробурчал в ответ и провел ладонью по лицу. — Черт возьми, Крид, ты должен был предупредить меня! Вдруг ты до сих пор заразен?

— Прости. Как-то не подумал, когда ты вломилась в мой проклятый дом, Нина. Или ты, порезав меня ножом, ожидала предупреждений?

— Нет. Ты прав, — вздохнула она. Паника не решала проблем, и если разозлить Крида, он мог отказать в помощи.

— В любом случае, я выздоровел. Просто адски ослаб. Кроме того, мне сказали, что инкубационный период очень короткий, и люди перестают быть заразными через несколько дней после начала болезни. Вирус нестабилен. Он легко погибает и вне организма может продержаться лишь несколько минут.

— Откуда ты знаешь? Почему тогда столько людей заболело и умерло?

— У меня есть — были — свои источники, — опять пожал Крид плечами. — Люди заболевали и умирали, потому что вирус очень заразный и смертельный, если его подхватить. Он так быстро распространился, что никто не успел понять, в чем дело.

— Но почему ты не умер?

— Мне повезло? Вряд ли бывают вирусы со стопроцентным летальным исходом. Во всяком случае, мне рассказывали, что у него девяноста пяти процентный уровень смертности, значит, я попал в пять процентов счастливчиков.

Напряжение немного отступило, но Нине все еще было страшно. По-настоящему страшно. Погибло множество людей. Вернее, почти все. Правду ли сказал ей Крид о слабости вируса? Был ли у ученых шанс исследовать болезнь?

На секунду Нина по привычке захотела поискать ответ в интернете, что, разумеется, было невозможно. Как долго у нее возникали бы подобные желания теперь, когда интернет канул в Лету или как минимум пропал на годы? Почему-то размышления о нем позабавили Нину и вызвали у нее смех.

Не сдержавшись, Нина расхохоталась и одновременно заплакала так сильно, что начала сотрясаться от рыданий. Она попыталась остановиться, но от накатившего понимания реальности у нее застыли мысли. Нина видела, как ее соседку хладнокровно убили. Потом те же самые парни пришли за ней. Она застрелила их. Пускай они были придурками, но все же людьми. Она убила людей.

— Нина, — резко одернул ее Крид, привлекая к себе внимание. Он сосредоточенно смотрел на нее и будто бы беспокоился.

Но невнятного сочувствия было мало, и по щекам Нины вновь потекли слезы, тело задрожало.

— Я убила человека, Крид, — наконец удалось ей выдавить сквозь рыдания. — Двоих. Я убила людей.

— Полагаю, «убийца» оказалось для тебя подходящим прозвищем.

— Катись к черту, — как он мог шутить? Глумиться над ее болью? — Если ты безжалостный ублюдок, это не означает, что все вокруг такие же, понял?

Нина встала, оттолкнувшись от стула так резко, что он с грохотом повалился на пол. Она бросилась в спальню и, захлопнув за собой дверь, упала на кровать. Нине не хотелось ничего, кроме как укрыться мягким пушистым бирюзовым одеялом в гостевой спальне — ее бывшей комнате — и притвориться, что мама с папой вот-вот вернутся домой. Словно они вышли перекусить, например, в «Красного лобстера», которого почему-то любил и неизменно выбирал отец. Ресторанчик возле парка на Тахо, где Нина с Логаном в детстве катались на санках. При мысли о том, что «Красного лобстера» больше нет — и никогда не будет — из глаз Нины снова хлынули слезы. Она оказалась в ужасном положении. В фатальном. Как и все остальные.

Дверь со скрипом открылась, и в спальню вошел Крид. Нина почувствовала его запах — тяжелый мужской аромат (гораздо менее мерзкий, чем можно было ожидать в сложившейся ситуации). По непонятным причинам близость Крида успокаивала. Он сел на кровать, немного подтолкнув Нину, и она с изумлением заметила в его глазах сострадание.

— Нина, — тихо сказал он и потянулся к ее плечу, но отдернул руку, будто обжегся. — Слушай. Я не думал, что ты никогда…в первый раз всегда тяжело.

— Неважно, — проворчала Нина, и ее слезы, наконец, иссякли.

— Мы были вынуждены пристрелить грабителей. Они искали тебя, Нина. И убили бы, но не сразу. Понимаешь, о чем я? Если бы они схватили тебя живой, сделали бы кое-что похуже убийства.

Она кивнула. Да, Нина знала. На самом деле знала. Просто не хотела об этом думать.

— Таков уж новый мир. Он другой. И тебе, Нина, скорее всего, снова придется убить. Нам обоим придется.

— И что? Станет легче? Это должно меня утешить?

— Честно говоря, да. Должно.

Нина посмотрела на Крида. Когда он склонился над ней, в тусклом освещении его лицо казалось еще мрачнее, зато глаза мерцали, полные напряжения, какого она никогда прежде не видела.

— Значит, ты был морским пехотинцем, — прерывисто выдохнула Нина. — Ты в курсе, что творится? Может, знаешь еще какую-нибудь секретную информацию, кроме как о вирусе? — она села, взволнованная возможностью что-нибудь выяснить.

— Последние полученные данные не предназначены для гражданских лиц, но теперь уже неважно. Похоже на терроризм. Штаты стали мишенью биологического оружия — вируса — выпущенного за несколько недель до солнечного мега-шторма. Никто не думал, что он на самом деле произойдет. Ведущие ученые все время предсказывали вспышки, но ни одной так и не случилось. Полагаю, какие-то придурки во всем разобрались. И идеально выбрали время.

— Тебя не призвали, когда все пошло под откос?

— Два года назад я ушел в почетную отставку, но меня по-прежнему иногда информируют. Я облажался в Ираке.

— Господи. Что случилось? — Нина широко распахнула глаза.

— Изида. Террорист-смертник, — кратко ответил Крид, пожав плечами.

— Черт возьми, — прошипела она, глядя на него с изумлением и печалью. Ей хотелось узнать больше, хотелось забросать Крида вопросами, но он скрестил руки на груди и смотрел в сторону, давая понять, что не настроен отвечать.

— Именно, — Крид снял с себя футболку, и Нина не смогла сдержать вздох.

— О, мой бог, Крид, — прошептала она, ощупывая его кожу, будто читала шрифт Брайля и составляла карту травм.

— Еще я был ранен в ногу, — отозвался он и, отбросив футболку, указал на свое бедро. — Хочешь посмотреть?

Даже в тускло освещенной комнате Нина видела, как Крид подмигнул и потянулся к ширинке.

Плохо ли было, что ее тело отозвалось, словно ожидало, когда он выполнит обещание и снимет штаны? Остро осознав, что они с Кридом сидели на кровати и были в доме совершенно одни, Нина мгновенно ощутила между ног покалывание. Плохо ли? Плохо ли допускать фантазии, сливавшиеся в одну гигантскую грязную мысленную оргию?

Нина покачала головой и улыбнулась.

— Прости, что добавила тебе шрамов в коллекцию, — сказала она, дабы разрядить обстановку. И у нее получилось, судя по громкому смеху Крида.

— Да. Спасибо. Говорят, цыпочки западают на шрамы.

— Поверю тебе на слово, — ответила Нина, закатив глаза, но будь она проклята, если не засматривалась на его шрамы и не хотела снова их потрогать, провести пальцами сначала по ним, потом по татуировкам. — Расскажи мне о своих татуировках.