Глава 1
— Нина —
Нине нужен был мотоцикл. Стоило ей добраться до скоростной автомагистрали на отцовской потрепанной «Акуре» 1988 года и увидеть безнадежно забитую дорогу, как болезненное осознание поразило ее, словно удар в живот.
Проклятье!
Разве она не смотрела «Ходячих мертвецов»1? Очевидно, все когда-либо снятые шоу и фильмы про апокалипсис не соврали в одном: люди бросали свои машины — или умирали в них — и появлялись заторы. На проселочных дорогах в квартале своих родителей Нина еще умудрялась объезжать брошенные автомобили, но магистрали были наглухо заблокированы. Ни за что на свете она не смогла бы проехать по ним на машине.
— Черт, черт, черт, черт, черт! — закричала Нина, в расстройстве молотя по рулю, пока не заболели кулаки. Она подумывала и дальше придерживаться проселочных дорог — скорее всего, не таких забитых — но там были свои сложности.
Вернувшись к дому, Нина обдумала имевшиеся варианты. Пешее путешествие даже не рассматривалось. Путь вышел бы слишком долгим, усложненным множеством опасностей, и на такую авантюру она решилась бы только за неимением выбора. Велосипед бы был неплох, но невместителен, и даже пробравшись между сотнями машин, Нина не смогла бы на нем как следует разогнаться. Или быстро уехать в случае необходимости.
Ей идеально подходил мотоцикл — мобильнее машины и быстрее велосипеда. А если повесить на сидение эти штуки — баулы — удалось бы прихватить с собой какое-нибудь продовольствие. Вот только была одна маленькая проблема — Нина не умела водить мотоцикл. Она решила разбираться с проблемами по мере их поступления. И отсутствие мотоцикла возглавляло список. Будучи находчивой и сильной, Нина, конечно же, нашла бы выход. Шаг за шагом.
Припарковавшись на подъездной дорожке, она вспомнила о соседе. О большом, мускулистом и татуированном. Он жил в нескольких кварталах от дома ее родителей, и летом приезжая в гости — пока они путешествовали — она частенько видела его чинившим мотоцикл в гараже. Парень никогда не закрывал дверь, словно хвастался, и не надевал рубашку — тоже напоказ.
Тем не менее, Нина неохотно признавала, что с обнаженным торсом он производил впечатление. В процессе работы и без того выпирающие мышцы бугрились, и живот с шестью кубиками пресса блестел от пота, придававшего лоск множеству витиеватых красочных татуировок на руках и плечах.
Обычно Нина не засматривалась на широкоплечих парней, и татуировки ее не привлекали. Но орнаменты на теле мотоциклиста были захватывающими, и издалека он напоминал ходячее произведение искусства. Честно говоря, Нина бы соврала, сказав, что у нее ни разу не возникло желания подойти ближе. Разумеется, только чтобы детальнее изучить татуировки. Не потому, что она заинтересовалась, ведь он определенно был не ее типажа. Слишком большой и самовлюбленный. Ей не было нужды говорить с ним, чтобы догадаться о его наплевательском отношении ко всему.
Он наверняка трахал каждую ночь новую девушку, плюс Нине нравились парни, предпочитающие умственную работу физической. Она бы не призналась, но на самом деле избегала знакомства, потому что мужчина с точеным телом и суровым обликом не посмотрел бы на нее дважды. Скорее всего, даже единожды. А кому нужна такая травма для самооценки?
Заднее сидение «Акуры» было забито продовольствием, поэтому Нина еще раз проверила, заперта ли дверь, и лишь затем убрала ключи. Обернувшись, она осмотрела пустынную улицу. За время пандемии Нина успела привыкнуть к неестественной тишине. А потом вспышка на солнце или взрыв бомбы — чем бы оно ни было — осветило небо на два дня и две ночи. Повсюду отключилось электричество, заглохла электроника. Тогда вдалеке — в центре Чикаго — к небу поднялись огонь с дымом и тепловые волны.
С тех пор Нина сидела взаперти и, не отходя от окна, тянулась к револьверу всякий раз, когда кто-нибудь проходил мимо. В основном небольшие группы жавшихся друг к другу грязных людей. Некоторые были вооружены. Другие гнулись под весом огромных пакетов и сумок, но Нина не знала, куда все шли. Люди были страшны — могли оказаться опасными или больными — и стоило им глянуть на ее окно, как она ныряла под подоконник.
Накануне два огромных парня вломились в дом напротив. Разбив окна, они открыли парадную дверь, и воздух разрезал женский крик. Несколько секунд спустя один из мужчин вытащил на улицу тело старушки и оставил на тротуаре.
С бешено колотящимся сердцем Нина выжидала и, едва воры вышли наружу, сделала предупредительный выстрел, при звуке которого они помчались по улице, пока не растворились в полумраке.
«Если берешь в руки оружие, стремись убить, а не ранить», — всегда говорила бабушка. Но к убийству Нина не была готова. Еще нет. Зато ее уловка сработала. Парни сбежали и не вернулись. Но само их появление настораживало. Значит, оставаться на месте было небезопасно.
Благодаря тому, что бабушка Лотти была выживальщицей2, в распоряжении Нины оказался небольшой оружейный склад и куча консервов. Помимо прочего, она была обучена, потому что бабушка отправляла внуков — гостивших у нее летом — тренироваться в стрельбе и рукопашном бою. Подготовка включала в себя науку о том, когда лучше залечь на дно, когда что-то предпринять, когда идти дальше.
Одетая в черную кожаную куртку, сапоги и темно-синие джинсы, Нина нырнула в родительский дом, где нашла легкую шерстяную шапку, которую натянула на голову, пряча длинные рыжие локоны. Она не хотела превращаться в типичного воришку, но ее волосы неизменно привлекали внимание, что было сейчас совершенно не к месту.
Прячась за автомобилями, Нина озиралась, высматривая любые признаки жизни и напоминая себе ребенка за игрой в прятки. Не считая бушевавшего адреналина. Увы, дело было серьезным, и одно неверное движение могло закончиться смертью. Дополняли картину тянувшиеся к небу столбы дыма после пожаров — либо из-за поджогов, либо из-за вспышки света, отключившей электричество.
Но Нина не собиралась поддаваться панике. Держась вблизи припаркованных машин, она кралась по тротуару. Здания ее пугали, ведь как знать, что еще в них крылось. Трупы. Мародеры. Болезнь.
Когда в поле зрения замаячил участок мотоциклиста, Нина остановилась и несколько минут наблюдала. Дом был небольшим, вероятно, с двумя спальнями. На заднем дворе ветер колыхал качели, будто на них качался призрак. Нина задрожала, вспомнив, что видела здесь женщину и ребенка — маленькую девочку лет пяти-шести. Значит, у огромного парня были жена и ребенок.
«Боже, — подумала Нина. — Выживать одной уже очень сложно. А если нужно еще беречь родных!»
При мысли о том, чтобы обворовать молодую семью, Нина почувствовала вину, но тогда глубоко вдохнула. Скорее всего, они уже были мертвы. Согласно последнему отчету CNN3, слышанному ею более недели назад до отключения электричества, заражению подверглось более двадцати миллионов человек, и уровень смертности достиг девяноста пяти процентов. Таинственный вирус косил население и действовал быстро.
Даже если соседская семья выжила, им никак не удалось бы поехать втроем на мотоцикле. Нина знала, что просто искала себе оправдания. Пускалась в отрицания. Но ей ничего другого не оставалось, да и во время апокалипсиса и пандемии правила меняются, разве нет?
Пригнувшись, Нина побежала к отдельно стоявшему гаражу. Обе двери — боковая и парадная — были закрыты. Она подергала ручку. Заперто.
Черт возьми.
Естественно, Нина ожидала сложностей. Умение взламывать замки было одним из немногих вне ее арсенала, и она внимательно изучила дверь, оценивая на крепость. Свежий слой краски скрывал старое отсыревшее дерево. Несмотря на замок, для взлома хватило бы одного сильного толчка. Нина снова осмотрелась и убедилась, что поблизости никого не было. Она отошла назад и ударила дверь ногой, приложив вес своего тела.
Отлетев назад, шокированная и ушибленная, Нина приземлилась на задницу.
— Боже, — застонала она от боли и смущения. Пускай никто ее не видел, ей все равно было неловко. Встав на ноги, Нина отряхнулась и вспомнила, что где-то читала про слабое место старых дверей — возле петель. На этот раз она прицелилась четче и, к ее радости, древесина треснула. Нина нанесла еще три удара и расколола доски, после чего пробралась в гараж.
Она быстро осмотрелась. Не выдала ли своего присутствия? Но никакого движения не заметила. Мир вокруг оставался неподвижным.
Нина тихо шагнула за порог, в одной руке держа револьвер, во второй фонарь, которым посветила в углы. Она была здесь одна. И перед ней стоял мотоцикл. Нина подошла к нему и рассмотрела вблизи. Опираясь на подножку, он сверкал в лучах света.
Нина не разбиралась в мотоциклах, но этот был блестящим и укомплектованным, в отличие от трех других у одной из стен. На нем висели баулы, и Нина взволнованно улыбнулась.
Идеально.
Да, не самые большие сумки. Но их можно было набить припасами и взять с собой ДМ — драп-мешок, упакованный Ниной еще до начала бедствия.
Раньше они с родителями и братом смеялись над бабушкой из-за ее неуемного рвения приготовиться к какой-нибудь неожиданной катастрофе. Даже съехав из дома, где теперь жили родители Нины, Лотти не позволила им переоборудовать ее подвальное убежище, сколько бы Логан ни умолял обустроить ему там комнату отдыха с бильярдом. Нынче Логану стукнуло двадцать, Нине двадцать четыре, и оба обзавелись как собственным жильем, так и работой.
Да, им повезло, хотя они частенько по-доброму подшучивали над бабушкой. Нина помнила, как Логан напевал: «Через реку, через лес, мы идем к бомбоубежищу бабули!»
Было смешно. Раньше. Зато теперь Нина точно знала, где встретится их семья. В новом бабушкином загородном суперубежище. На протяжении последних недель Нина жила за счет припасенного бабушкой продовольствия. И кто же смеялся последним?