Боже, теперь мы играли в перетягивание футболки.

У нее был свирепый взгляд.

– Отдай мне футболку, Лео.

Она выиграла. Я мгновенно отпустил футболку, добавив:

– Тебе не подойдет.

Мой голос вышел скрипучим. Я никогда не позволял эмоциям одолеть меня, но слезы угрожали появиться в глазах. У меня не было ни малейшего гребанного понятия, что я сделал не так. Потому что, это же не могло быть из-за ее трех коротких слов. Что бы не заставило ее уйти, было многим больше, чем эти слова.

Она рывком одела футболку через голову, а затем осмелилась взглянуть на меня. Взгляд, который она бросила, кричал - почему ты? Как будто она внезапно была шокирована тем, что из всех прочих мест она оказалась в моей спальне.

Я потянулся, чтобы коснуться ее лица, желая сделать что-нибудь, чтобы избавить Клару от всех ее страхов. Но моя рука упала, и что-то свирепое пронеслось по моим венам. Гнев. Этот сукин сын сильно ударил в меня.

Сжимая челюсть в пытке не сказать ничего, о чем бы пожалел, я отвернулся от нее, чтобы одеться. Обнаружил, что голым стоял перед ней, и ощутил легкую дрожь смущения. Я не заморачивался по поводу свежести одежды и надел вчерашнюю, которую нашел на полу.

– В таких случаях я выхожу из себя, – сказал я ей, и мой голос был гораздо более ровным и спокойным, чем мои внутренние ощущения.

– Мы провели прекрасную ночь вместе – лучшую в моей жизни - и теперь ты ведешь себя нелепо. Чертовски нелепо.

– Не называй меня нелепой, – сказала она мне со злостью.

Я сузил глаза.

– Я называю эту ситуацию, так, как ее вижу, дорогая. Неужели это так ужасно - любить меня? В таком случае, давай, продолжай убегать, если это то, что тебе нужно. Но не жди, что я всегда буду гоняться за тобой, когда ты сотворишь подобную фигню.

Мы смотрели друг на друга в течение несколько длинных ударов сердца. Мы оба возвращаемся к нашим обычным ролям.

– Как скажешь, – пожала она плечами, так словно ей было наплевать. И бог мне свидетель, я больше могу отличить того, защищает ли она себя, или она действительно испытывает ко мне эту искреннюю ненависть.

– Пока, Лео.

Не вздрогнув, не проронив ни слезинки, никак не показав того, что она также разбита, как и я, Клара повернулась и вышла из комнаты.

И через секунду после того, как услышал хлопок входной двери, я опустился на колени.