— Ну… и это тоже.

Максим уже немного взял себя в руки. Встал и теперь отряхивал штаны. Надо сказать, чёрное ему хоть и шло заметно меньше, но тоже смотрелось комильфо. Как с картинки. Узкие такие брючки на узких бёдрах и опять водолазка, такая же узкая, только ещё и покороче, так что при некоторых движениях между ней и брюками мелькала полоска белой кожи.

Он закончил отряхиваться и замер.

— Послушай, Норрис…

Я поморщился. Кликуху эту придумал мой долбоёб Пашка, когда я пять раз из пяти кинул его на маты. У любого отмороженного придурка хватало мозгов называть меня только по имени, потому что Пашка — это Пашка. А за козла и врезать могу. И вот этот красавчик, как оказалось, мозгов не имел совсем.

— Слушай, Спидозный, — перебил я его, — я на тебя полдня тратить не собираюсь. Бери колёса и гони мой суппорт.

— Твоё — что? — растерялся он.

— Суппорт. Ну, давай, вспоминай. Ты мне его на днях вернуть хотел.

Максим продолжал стоять и молча хлопать глазами.

— У меня нет, — сказал он растерянно и отступил на шаг назад.

— А у кого есть? — я, напротив, шагнул вперёд.

— Я не выкидывал! Он дома, я же не знал… Ты сказал…

Он умолк, что-то увидев в моих глазах.

— Адрес, — сказал я ровно тоном, которому очень трудно возразить.

— Я вынесу, — попытался отмазаться он, — подожди тут.

Отмазаться не получилось. Едва он шмыгнул в подъезд, я набрал код и рванул за ним. Нагнал его на третьем этаже, ковыряющим ключом в замке.

Едва завидев меня, он отпрыгнул и вжался спиной в стену.

Я поднял брови и остановился.

— Нашёл, — сказал я спокойно.

И тут произошло то, чего я не мог понять, потому что передо мной, как никак, был мальчишка — пусть и какой-то странный, со смазливой мордашкой и длинными, как у девчонки, волосами.

Максим сполз по стене вниз, уронил лицо на колени и заплакал. Плакал он громко и навзрыд, а я стоял, смотрел и не мог понять, что должен делать.

В конце концов я развернулся и молча пошёл по лестнице вниз.

«Да ну его к чёрту, этот суппорт», — подумал я. И опять на душе было гадко, как в сортире. Хотя что я сделал, я не понимал.

 

***

Я слушал внимательно, не пытаясь делать вид, что записываю.

Когда Виктор замолк, я глотнул кофе, показывая, что размышляю, хотя всё, в принципе, было ясно и так.

— У вас комплекс вины. Это действительно иногда мешает взрослому человеку выполнять свою работу на все сто. Но вы должны понимать, что вы давно уже не тот мальчишка, который травил в школе аутсайдеров. Уверен, этот Максим сейчас такой же самостоятельный и успешный человек, как и вы.

— Уверены? — Виктор посмотрел на меня с презрением и усмехнулся. — Ничего вы не поняли, доктор. Думаете, можно узнать человека, задав ему пару вопросов.

— Нет, — я спокойно покачал головой, — я как раз думаю, что чтобы разобраться в чужой душе, требуется очень много времени. Это ваш шеф считает, что я чудотворец. Это не так. Я не могу вас вылечить. Я лишь могу помочь вам разобраться в себе.

Виктор долго смотрел на меня, а затем кивнул.

— Вы правы, — сказал он, — это мне не помешает.

— Простите, я сейчас нарушу правила, но я должен спросить. Вы уверены, что ваша проблема растёт из школьных лет? Хотя в журналах популяризируется мнение, что все проблемы надо искать в глубоком детстве, на самом деле это не всегда и не совсем так. Многие комплексы мы приобретаем, уже создавая собственную семью.

— О, нет, доктор… Дело не в комплексах. Но будьте уверены, корень моей проблемы там. А если и нет… Значит я не умею рассказывать правильно. Чтобы вы поняли, я должен вам объяснить, как всё это началось.

Я кивнул и посмотрел на часы.

— Да, уже поздно, — подтвердил он. — Я должен попытаться выспаться. Вы не посоветуете мне ничего на этот счёт?

— Я пропишу таблетки, но не стоит злоупотреблять. С вашей профессией, мне кажется, использование любых психотропных препаратов может обернуться неожиданными последствиями.

Виктор кивнул.

— Я всё понимаю. Просто иногда мне кажется, что я всё такой же дурак.