Глава 8

Анна не только показала Кассандре кухню, она ещё и представила её домоправительнице, главной кухарке и ведущему садовнику как новую хозяйку дома.

Прислуга приняла новоявленную леди холодно, но без особой ненависти — Кассандра так и не поняла, боялись ли они Анну или им было попросту всё равно.

А затем Анна поила её чаем на балконе в своих апартаментах и угощала выпечкой, приготовленной на заказ.

— Я обязательно поговорю со своим сыном, — пообещала она. — Такого, как сегодня, повториться больше не должно.

Кассандра покраснела, потому что так и не рассказала Анне до конца всего — сказала только, что испугалась и сбежала, отговорившись физическим недомоганием.

И Анна действительно поговорила с Юргеном и даже повлияла на него. Вечером Кассандра, отдыхавшая в покоях старшей леди, получила письмо, подписанное именем Юргена Розенкрейцера:

«Супруга моя, приношу свои извинения. Вам будут выделены личные покои».

Письмо явно писалось под диктовку — это мог бы угадать каждый, кто знал Юргена хоть чуть-чуть. И всё же это было лучше, чем ничего.

Кассандра сморгнула. Слёзы опять навернулись на глаза, но она только сжала кулаки и уставилась за окно. Там, в окружении аккуратно подстриженного кустарника, мерцали струи фонтана — почти такого же, как и в Сайликском монастыре.

Анна уехала на следующее утро, и серые дни потянулись один за другим.

Кассандра твёрдо решила выполнить завет матери, но, как и обещала свекрови, это оказалось непросто — Юрген не приходил к ней и не звал к себе. Он вообще не появлялся Кассандре на глаза. Чего нельзя было сказать о Эрике, которая сновала по дому каждый божий день, так что Кассандре начинало казаться, что она попросту здесь живёт. От вида Эрики, довольной и счастливой, а порой и пахнущей сандалом, у Кассандры сжималось сердце, но поделать она не могла ничего.

Пару раз Эрика даже пыталась с ней заговорить. Когда же в третий раз Эрика так и не получила от Кассандры ответной любезности, она уселась рядом с ней на скамейку в зимнем саду и произнесла:

— Кассандра Кинстон…

— Розенкрейцер, — поправила её Кассандра.

— Хм… Кассандра Кинстон, — повторила Эрика, — ладно, Розенкрейцер-Кинстон. Нам надо поговорить.

— О чём? — Кассандра даже не посмотрела на неё.

Эрика поднялась и, широко расставив ноги, встала напротив неё, заслоняя вид из окна.

— Ты ведь умная девушка, так, Кассандра?

Кассандра подняла на неё равнодушный взгляд.

— В глупости пока не упрекал никто.

— Ну, вот и хорошо. Думаю, ты должна понимать — из этого дома я не денусь никуда. Я знаю Юргена много дольше тебя. А так же имею множество других преимуществ.

— Кроме одного. Ты — не его жена.

Эрика хмыкнула, щелкнула пальцами, перекатилась с пятки на носок.

— Сомнительное преимущество, надо сказать — возможность готовить ему обед.

— Во-первых, я не готовлю, а управляю поварами, — поправила её тут же Кассандра. Она в самом деле приняла на себя все обязанности первой дамы дома, и это хоть немного скрашивало её пустые одинокие дни. Это — и книги, которые она находила в большой и почти заброшенной библиотеке Розенкрейцеров, куда, кроме неё и хранителя, никто не заходил. — Во-вторых, это значит, что я тоже никуда не уйду. Даже если вам с Юргеном от этого стало бы легче.

Кассандра сжала зубы, закончив говорить, потому что последние слова отозвались неожиданной болью в груди.

— Кесси! — воскликнула Эрика. — Да я и не говорю, чтобы ты уходила.

Кассандра с подозрением уставилась на неё.

— Меня зовут Кассандра, — тихонько поправила она. Говорить с Эрикой было неожиданно легко, но это не меняло того, что Кассандра отлично понимала, кем Эрика была для её супруга.

— Не важно, — Эрика махнула рукой и, снова усевшись рядом, наклонилась к Кассандре поближе. — Послушай, я понимаю всё. Юрген не выбирал, но и ты тоже не выбирала. Ваши предки просто решили, что вы будете супругами, вот и всё. Но… Это не значит, что вам следует многого друг от друга ждать

Кассандра поджала губы. Эрика определённо не понимала, о чём говорила. Она не прятала под одеялом журналы с фотографиями Юргена Розенкрейцера с очередной вечеринки и не целовала… «Стоп, — оборвала себя Кассандра. — Она-то как раз целовала». И от этой мысли Кесси стало ещё больней.

— Что ты хочешь этим сказать? — произнесла Кассандра настолько равнодушно, насколько смогла.

— Да то, что у тебя есть своя жизнь. Так ей и живи. Только ради неба — волком на меня не смотри.

— Какая, если не секрет?

— Ну… — Эрика задумалась. Потом обвела взглядом помещение, где они сидели. — У тебя есть этот сад. И ещё тот, что во дворе. И куча прислуги. И…

— Я поняла. И что?

— Ну так оставь хотя бы Юргена мне!

Кассандра в недоумении посмотрела на неё.

— Эрика, я так не могу. Да и… — она замолкла, силясь подавить подступивший к горлу ком. — В общем, не подходи больше ко мне. Я просто не могу на тебя смотреть.

Она встала и удалилась к себе. Весь вечер Кассандре было не по себе, а на следующий день позвонила Донна. Сама она была какой-то невесёлой и, хотя Кассандра не расспрашивала особо, довольно быстро призналась, что Аурэль от неё ушёл — вернее, просто отказался брать в жёны. С момента выпуска к тому дню прошло уже четыре месяца, и на данный момент Донна снова жила с родителями, не зная, куда податься одной.

— Все девчонки из нашего выпуска вышли замуж… — сообщила она, покручивая опавший завиток.

— Странно, что не вышла ты, — рассеянно ответила Кассандра.

Донна едва слышно хмыкнула и тему продолжать не стала. Принялась расспрашивать, как у Кассандры устроилась семейная жизнь, и тут Кассандра поняла, что больше сдерживаться не может — все эти четыре месяца, проведённые в одиночестве, она не говорила ни с кем. Даже Анна ей не звонила. И теперь, когда кто-то наконец захотел её слушать, Кассандра уже не могла сдерживать поток слов.

— Он меня выбросил, Донна, — Кесси закусила губу, когда договорила до конца. — Просто. Как куклу. Я… я не знаю, — она отвернулась и уставилась в окно.

— А ты что-нибудь делала, чтобы остаться с ним?

Кассандра открыла рот.

— Что?

Донна подняла бровь.

— Кесси, ты хотя бы пыталась с ним заговорить?

Кассандра покраснела. Донна только скривилась.

— Надо было, да? Поговорить?

— Ну, поговорить не совсем то… Я бы, например, приготовила романтический ужин… разделась, легла в кровать… Разумеется, к нему…

— Донна!

— Кесси, он твой супруг!

Кассандра стремительно свернула разговор, но зерно сомнения запало в её душу, и на следующий вечер она сделала так, как сказала Донна — распорядилась приготовить устриц и фондю, поставила всё это на серебряный поднос и пристроила на тумбочку возле кровати Юргена — в спальню супруга она входила с опаской и, едва освободив руки, заглянула туда, где стоял бюст Основателя. Только убедившись, что камеры там больше нет, Кассандра вздохнула свободно. Шмыгнула в ванную, переоделась в принесённую с собой ночную сорочку из мягкого льна, устроилась под одеялом и стала ждать.

Кесси не заметила, как уснула. А заодно не заметила и как Юрген, усталый после вечерней пирушки и пахнущий густым букетом чужих ароматов, вошёл в спальню, на ходу сбросил с себя рубашку и джинсы вместе с плавками, а затем, не открывая глаз, шмыгнул под одеяло с другой стороны.

Он протянул руку и замер, нащупав в постели что-то горячее, точно печка.

— Эрика? — спросил он заплетающимся языком. Вообще-то, Эрика так никогда не засыпала, но кто ещё мог оказаться в его постели среди ночи, Юрген не мог даже представить.

Кассандра, спросонья тоже не сообразившая, где оказалась, мгновенно села, сбрасывая его руку с себя, распахнула сонные глаза и тут же услышала испуганный вскрик.

— Юрген!

Юрген сполз с кровати и отскочил к дальней стене.

— Юрген, я твоя жена! — продолжила Кассандра, вспомнив слова Донны и решив идти до конца.

Юрген стоял, тяжело дыша и глядя на взлохмаченное существо в бесформенной робе, которое сидело в его кровати. Только услышав последние слова, он немного пришёл в себя.

— Кассандра? — он вгляделся внимательнее. — Кассандра Кинстон?

— Ты что, забыл, как я выгляжу?! — взъерошенная Кассандра тоже вскочила.

— Нет, просто…

— Юрген! Я твоя супруга.

— Точно, — согласился Юрген и попятился к ванной. — И поэтому мне надо принять душ.

Он шмыгнул в ванную, но в последнюю секунду приоткрыл дверь и бросил:

— Надеюсь, когда я выйду, тебя здесь уже не будет!

А затем раздался хлопок.

Кассандра постояла ещё немного, глядя на закрывшуюся перед ней дверь. Всхлипнула тихонько, подхватила со стула свою дневную одежду и направилась к себе.

Впрочем, решимость её не угасла, и спустя неделю она попробовала опять.

На этот раз, когда Юрген лежал в ванной, отмокая после тренировки, Кассандра опустила руки ему на плечи и принялась массировать — старательно и неторопливо, как научила её Донна вечером накануне.

Юрген негромко застонал под её руками и откинул голову назад.

— Эрика, какая ты сегодня… М… — пробормотал он, не открывая глаз, потянулся к руке Кассандры и поцеловал пальцы, от чего у той задрожали коленки. А в следующую секунду Юрген открыл глаза и заорал так, будто увидел свой самый страшный кошмар.

После этого случая Кассандра отходила довольно долго. То, что ласки, которые Юрген с удовольствием принял бы от Эрики, её муж не захотел принимать от неё, сводило Кассандру с ума. Это было обидно, потому что, прокручивая слова Юргена в голове раз за разом, она всё яснее понимала, что Эрика-то не умела делать Юргену так приятно, как смогла сделать она. Но проклятое уродливое лицо не оставляло ей шанса — и Кассандра начинала уже ненавидеть это лицо. Если бы не оно, она обязательно смогла бы привлечь внимание Юргена, но всё же Кассандра оставалась той, кем была — невзрачной воспитанницей монастыря, которая всегда была не такой, как все.