- Идиот… Это я о нем, а не о тебе, Фима.
- Логика зафлаженного волка здравому смыслу не поддается, - щелкнула задвижка. – Он нервничает из-за задержки на переправе, только что убил человека, и теперь думает об одном: как успешно довести работу до конца и не «спалиться».
- Загнанный волк может быть очень опасен, - Наташа тоже вышла из раздевалки.
- Вот и я о том же, - хмуро сказал Коган, - надо быть начеку и держаться вместе. Да, в суде мне нет равных, но и в первую чеченскую я не на кухне два года отслужил!
- И я не героиня Чарской.
- Знаю. Ты тоже молодец. Но один молодец – хорошо, а два – лучше. Ладно, пошли.
Когда они выходили за ворота, к ним подбежали мальчики, которым Коган сделал замечание. В руках у одного из них была Наташина сумка, раскрытая, с вывернутой наружу подкладкой. Второй сгреб в кучу все, что в ней было.
- Здрасте, вы не это ищете? – скороговоркой выпалил третий мальчик, державший мяч.
- В кустах валялось, - пояснил его друг, - мы мяч искали и увидели.
- Она такая была, - добавил еще один мальчик, - все раскидано, мы собрали.
- В каких кустах? – спросил Ефим.
- Вон в тех, - мальчики синхронно указали на густую заросль жасмина метрах в десяти от бассейна.
- Мое, - ответила Наташа. – Спасибо, ребята!
- Вы проверьте, не пропало ли чего, - серьезно сказал один из мальчиков, отдавая сумку.
«Конечно, ничего не пропало, - Наташа складывала вещи в сумку, - то, что его интересовало, я уже передала Аверину. Поздно хватился!»
- Все на месте, - Наташа проверила, работает ли смартфон, заглянула в кошелек. – Спасибо, ребята. Вы мне очень помогли, - она достала купюру. – Купите себе что-нибудь.
- Спаси-ибо, - обрадованно выпалили мальчики. – Это, наверное, урод какой-то приколоться решил. Тут пока вы купались, какие-то мужик и тетка шарились…
- А позвольте-ка уточнить… - начал Ефим, но тут в аллее появились две суетливые женщины.
- Дениса! Кирила! В столовую! – позвала одна.
- Ярик! Ужинать! – вторила ей другая.
- Упс. Сорян. Мамы пришли, - скроил виноватую мину мальчик с мячом. – Идем! – крикнул он, и мальчики заторопились за матерями к столовой.
- И чего бы этим мамашам было на минуту позже не появиться, - досадливо пробурчал Коган, - только-только малюсенькая зацепка появилась. Может, они видели, кто сцапал сумку! А в администрацию все-таки пойдем, - тихо наливался гневом Коган. – Что это, твою мать, такое: закуришь не там, тут же налетают с воплями, а кражу имущества просмотрели!
- А что, на тебя уже налетали из-за курения? – Наташа застегнула сумку.
- Да, один раз на автомате щелкнул зажигалкой, выходя из кафе – тут же подскочил охранник. А тут… Пошли, в общем.
В административном корпусе к их желанию подать заявление отнеслись без особого энтузиазма.
- Сумка найдена? Ничего не пропало? – вопрошала дама в брючном костюме. – Какие тогда претензии? Может, это и не воровство, а так, дети баловались. Ну, что вы хотите, им же скучно, и сигнал из-за ветра неважный, вот они и развлекаются как могут. Сначала утащили, потом сами же вернули.
- У вас в бассейне установлена система видеонаблюдения, - напомнил Ефим, - чем строить версии, лучше снять записи с видеокамер и посмотреть, дети это баловались, или взрослые. У меня есть основания, - понизил он голос, - предполагать, что исчезновение и таинственное появление сумки Натальи Викторовны связаны с произошедшим накануне убийством. Может даже это – одних и тех же рук дело, - загадочно блеснул черными глазами юрист.
- Почему вы так думаете? – обеспокоенно спросила чиновница.
- Посторонних в пансионате нет, - пояснила Наташа, - за входами строго следят, пробраться незамеченным на территорию «Волшебницы» невозможно. Значит, убийство совершил кто-то из обитателей – турист или «единый». И сумку тоже украл кто-то из здешних. И они или, может быть, он – убийца и вор – все еще находится здесь. И я бы не поручилась за то, что он остановится на достигнутом.
- Наташа, звони Аверину, - махнул рукой Ефим, - по-моему, тут не понимают серьезности ситуации и думают только о том, как меньше париться. Пиши заявление о краже, а я звоню следователю.
- Но директор уже уехал, - робко сказала чиновница.
- Ничего, пробью в телефонном справочнике, - уперся Ефим, - послушайте, уважаемая, у вас под носом разгуливает убийца, а вы отмахиваетесь от того факта, что ситуация серьезная, пытаетесь, как страус, убедить нас и себя в том, что «этожедети», «которымскучно»! Чего ждете?! Еще одного трупа? Или нескольких?
Он уже явно сгущал краски, и голос звучал, как огонь корпусной артиллерии. Наташа невольно залюбовалась в эту минуту воинственным Фимой.
Когда чиновница приняла у них заявление о краже и оповестила полицию, Ефим и Наташа отправились в столовую, с последним потоком.
- Спасибо, Фима, за то, что смог растолковать ей серьезность ситуации, - сказала Наташа. – Она никогда с таким не сталкивалась по работе и думает, что это действительно детские шалости, а Куропаткина убили в ссоре. Но ты все по полочкам разложил.
После ужина они вышли за ворота, чтобы позвонить Белле.
- Мы на заправке, у Насыпного, - сообщила Измайлова, - Уланов пошел за бензин заплатить.
- Молоток. Удачи вам в Керчи. Трудно было добиться доследования?
- Такого слова в моем лексиконе нет. А как вы?
- Убийца ищет смартфон Куропаткина. Уже обшарил Наташину сумку, пока мы были в бассейне.
Белла присвистнула:
- Да-а… Ребята, будьте осторожны.
- У нас ушки на макушке. И вы тоже будьте осторожны, когда найдете автобус.
- Я уже говорила об этом Томскому.
Ефим сердито запыхтел.
- Не знаю, о чем ты подумал, но мы общаемся только по работе. Как с погодой?
- Все так же, - Ефим выглянул из-под навеса и закашлялся, попав в облако пыли, поднятой ветром.
- И тут то же самое, - в трубке действительно были слышны завывания ветра.
- Погода нам благоволит, - сказала Наташа, - дает шанс раскрыть дело. Пока ветер не стих, курьер с перевозчиком никуда не денутся.
- Вот только нервы у них, наверное, на пределе, - встревоженно сказала Белла.
Уже темнело. Предъявив на входе пропуска, Наташа и Ефим прошли в калитку, и за их спиной брякнул затвор.
- Прямо как у Агаты Кристи, - сказала Наташа, - преступление в замкнутом пространстве…
- И убийца – один из присутствующих. И все сложно и опасно, - подхватил Коган.
*
Следователь Аверин был обеспокоен звонком Наташи и пообещал приехать в пансионат завтра утром, чтобы просмотреть видеозаписи камер возле бассейна. Прощаясь, он напомнил Навицкой об осторожности и попросил до утра не покидать номер: «Лучше потерпеть до утра без перекуров, чем подвергаться риску. В корпусе преступник вряд ли решится на активные действия – хорошая слышимость работает против него, а снаружи, ночью, в темноте и под завывания ветра у него руки развязаны. Вы и сами это понимаете».
Наташа вышла из административного корпуса, влившись в растекающийся по аллеям пансионата поток гуляющих перед сном соседей. «Все твердят, чтобы я была осторожной и забывают о том, что в ВДВ я не у генерала на диване служила, а воевала! Задолбали уже своим кудахтаньем. Но… Конечно, держать ухо востро я буду. Меня этому жизнь хорошо научила. И в одном Аверин был прав: в корпусе мы защищены лучше!»
* ОН
Сохранять спокойствие становилось все труднее, но человек, который дожидался перевозчика, хорошо понимал, как высока ставка в этой игре и на каком тонком волоске все висит.
Сначала испортилась погода – на пролив обрушился сильнейший ураганный ветер как раз когда они собрались вывозить диадему – ни днем раньше, ни днем позже. Именно когда их автобус уже въехал в порт, вывесили оповещение о штормовом предупреждении и заперли пропускную. А он уже думал, что к обеду диадема будет уже у него, и он повезет груз покупателю. Потом этот шантажист из «единых» - кто бы мог подумать, что этот вечно недовольный субъект, переругавшийся со всем пансионатом, окажется таким пронырой и подслушает его разговоры с покупателем и перевозчиком! С ним, конечно, неладно вышло, теперь в пансионате работает полиция, но, если включить мозги, неприятностей можно избежать.
И как будто всего вышеперечисленного мало – появились еще и эти двое, адвокат и писательница, им палец в рот не клади. Да еще и прошлой ночью они болтались около пляжа – покурить им среди ночи захотелось. И неизвестно еще, как долго они там находились и что видели и слышали, пока перекуривали. Но их лучше не трогать. Их уже опрашивал следователь, они свидетели по делу и если с ними что-то случится, это привлечет еще большее внимание полицейских. Он и так оплошал с Куропаткиным. Легче было заплатить ему, чтобы спокойно дожидаться приезда перевозчика. Да и тот, кстати, нервничает.
Почти двое суток в автобусе на переправе, сидя на сокровище, с двадцатью пассажирами в салоне – немудрено. Да еще и пассажиры считают, что нет ничего важнее их интересов и качают права, требуя к себе особого внимания. Водитель, думают они, должен вокруг них крутиться, как лакей с полотенцем.
Он успокаивал подельника, а сам поглядывал на горизонт: не затихает ли ветер. Нет, ничего подобного. Плохо. Очень. И у него тоже нервы на пределе. Да еще сосед по номеру достал со своим весельем, прибауточками «ниже пояса» и байками про «бабцов». Послать бы его куда подальше. Но надо держать себя в руках…
Он ждал. Затаился и ждал. Это он умел хорошо. Кажется, пока он никак себя не выдал. Повезло: девица ни видела его лица, только одежду и силуэт, а под это описание подходят многие мужики в пансионате…
Он посмотрел с балкона на пляж, освещенный фонарями. Оттуда доносились оживленные голоса и смех; кто-то купался. Люди радовались дополнительному отдыху в Джамете. Достав телефон, он снова увидел, что сигнала нет. Интересно, это связано с непогодой, или так всегда?