Корабль пустыни

Утром, хотя какое это утро — время было ближе к обеду, а она проснулась отдохнувшая и выспавшаяся, но одна и задумчиво сказала:

— У нас входит в привычку отправляться в путь после обеда.

— Ты уже встала — ну ты и соня! Тебе ничего не мешало: ни солнце, ни то, что я потягивался и вставал — ничего, хотя после вчерашнего это неудивительно. Вставай давай, может, успеем пройти немного до пыльной бури, тут недалеко по карте какие-то развалины, — весело сказал Элмару и более серьёзным тоном добавил: — Да, и ты ночью кричала, правда, замолчала, когда…

— Твоё недалеко очень часто превращается в то, что можно охарактеризовать одной фразой: «а зачем мы попёрлись в такую даль, да ещё с такой скоростью?» — торопишься на свидание с Бездной? — прервала его Малэ, не желая обсуждать то, что ей снилось этой ночью.

— Да-а-а, с утра ты не в самом лучшем расположении духа, но я знаю, как это исправить, — рассмеялся он и нагнулся, чтобы поцеловать её. Ему казалось, что солнце светит вдвойне ярче, а ветер пустыни стал ласковым ветерком, ластящимся к нему, а песок — это такие мелочи… ведь Малэ здесь и с ним.

— Вот такое пробуждение мне нравится, — сказала она, разгадав его намерения, и приподнялась, чтоб обнять его. Затем она решила действием показать, что бы ей понравилось, — поцеловала его.

— Вставай! — опять сказал Элмару со смехом, разрывая их объятия, и добавил: — Хотя… мне всё нравится. Но нам надо нагнать «корабль пустыни», если мы хотим ехать с комфортом.

— А что это такое? Это что-то типа мантикоры? — заинтересовавшись, спросила Малэ, наконец-то окончательно вставая.

— Нет, мантикоры, как я рассказывал… — начал он говорить.

— Да, я помню, — перебила она его, нагнувшись, чтоб надеть сапожки, — питаются свежим мясом, путешествуют в основном с нагами, и с ними трудно договориться.

— А это такая зверюга с двухэтажный дом, но совершенно мирная… — решил продолжить Элмару, но потерял нить разговора, глядя на Малэ, — слушай, я тебе по дороге расскажу, а сейчас давай побыстрей собирайся.

— Пять минут, и я готова, — уже расчёсывая волосы, сказала она. Тот с недоверием взглянул на неё.

— Я, конечно, всё понимаю, но с распущенными волосами в пустыне не очень удобно, хоть и красиво — мне нравится, но я понимаю, насколько это непрактично, — прищурившись, заметил Элмару с некоторой долей насмешки.

— На ходу заплету, — ответила Малэ на это и спросила: — А поедим когда?

— На «корабле пустыни», когда догоним его, — ответил он и подхватил оба мешка с песка.

— Куда надо идти, чтоб найти твой «корабль пустыни»? — деловито спросила опять она, подойдя к нему.

— По следу. Видишь, вот он, — сказал Элмару, указывая на идущую недалеко по песку целую дорогу слизи.

— Фу, какая гадость! — с отвращением на лице сказала Малэ, глядя на это.

— Я же не предлагаю тебе идти прямо по слизи — ещё перепачкаешься, а мыться посередине пустыни негде, и она ещё обычно ядовитая, — насмешливо ответил он ей и добавил: — Можно же просто рядом идти по чистому песочку.

— Да как же это чистый песочек. Такое впечатление, что это сажа, а не песок — на цвет так точно, — подумав, фыркнула она и, подковырнув носком сапога горстку песка, спросила: — Какая же громадина оставляет такой след и чем она питается, если тот так воняет?

— А всем, что попадётся на пути. И падалью тоже, — ответил Элмару и сказал: — Идём, — и сам пошёл в сторону следа из слизи.

— А ты откуда знаешь? — быстрым шагом догнав его, спросила Малэ.

— Я в детстве часто катался на них. Они же движутся чуть быстрее, чем быстро идущий взрослый демон. Очень удобно, если никуда не спешишь, — ответил он и, увидев вдалеке силуэт «корабля пустыни», сказал: — А вот и он! Давай быстрей. И ускорил свой шаг, чтоб догнать его. Малэ пришлось чуть ли не бежать за ним, чтобы не отстать.

— Знаешь, твой «корабль пустыни» мне кое-что напоминает — гигантскую улитку. В Ароссии они вроде помельче были и любили погоду поважнее, а тут в пустыне, да ещё и с двухэтажный дом? — когда они подбежали к «кораблю пустыни», спросила она, запыхавшись, когда увидела его.

— Хватит разглагольствовать — залезаем! — прервал он её и закинул их мешки на раковину «корабля пустыни». Затем он схватился за ближайшие шипы раковины и, подтянувшись, залез на её ребристую поверхность. Она тоже схватилась за соседние шипы, идущие дальше по раковине, и подтянулась, а ногами приземлилась рядом с ним. Он подхватил её за талию, чтоб она не упала.

— Из еды у нас всё те же лепёшки и вода? — уже сидя на твёрдой поверхности раковины, спросила усмехнувшись Малэ.

— Да, со вчерашнего дня ничего не изменилось, деликатесов не предвидится, — шутливо ответил Элмару.

— Я особо есть и не хочу, — заметила она и, потрогав раковину, удивилась: — Странно, прохладная — не нагрелась при такой жаре? Почему?

— Давай вскроем раковину и узнаем, — всё так же шутя сказал он ей, — заодно и свежего мяса поедим.

— Нет, давай лучше поедим лепёшки с водой — это же такой деликатес в этих краях, где днём с огнём их не найдёшь, — в тон ему ответила Малэ, решив, что она всё равно осмотрит этот «корабль пустыни», ведь Элмару на них ещё в детстве катался — значит, бояться нечего.

— Зря отказываешься, блайзы их специально ловят: их мясо считается у них особым деликатесом, таким с тухлятиной, — пояснил Элмару, пытаясь сдержать смех и доставая из мешков лепёшки с похудевшим бурдюком, где находилась вода.

— Ладно, давай! Но только лепёшки с водой — мы же решили, что они тоже деликатес, — согласилась она и протянула руку за лепёшкой. Они быстро перекусили, и Малэ занялась своими волосами. Элмару смотрел, как она их пытается расчесать, и не выдержал, сказав ей:

— Дай я тебе помогу! Она пожала плечами, дала ему расчёску и повернулась к нему спиной. Он с большим удовольствием, явно отражающимся на его лице, начал их расчёсывать.

— Я вот всё время думаю о причине подобной любви, — задумчиво сказала Малэ.

— Во-первых, это твои волосы — шикарные, надо сказать, а тебе наплевать на них — жалко. Во-вторых, у меня есть младшая сестра, — начал говорить Элмару, продолжая расчёсывать их, и удивлённая его словами Малэ резко обернулась к нему.

«А я и не знала, что у него есть ещё и сестра, кроме брата, и он с такой теплотой сказал о ней», — подумала она и хотела спросить у него о ней, но непроизвольно вскрикнула: — Больно! Дело в том, что её волосы зацепились за расчёску, а когда она резко повернулась — Малэ как будто кто-то дёрнул за волосы, что было весьма чувствительно. Вопрос о сестре был забыт.

— Не вертись! — сказал он. — Сильно больно? Я поосторожней дальше буду расчёсывать.

— Да, сама виновата, — ответила она, отмахнувшись.

— Я сейчас тебе косу заплету, не вертись, пожалуйста, а то криво получится, — ещё раз повторил Элмару.

— Лучше свободную, — попросила Малэ.

— Хорошо, — согласился он.

— Знаешь, мне действительно лень своими волосами заниматься — я даже обрезать их хотела… — призналась она, водя пальцами руки по раковине, её прохладная поверхность так и звала, чтоб к ней прикоснулись.

— Не дам! Они мои, как и ты, — не терпящим возражений голосом сказал Элмару и, прикрыв глаза, втянул воздух в себя, ощущая запах её волос.

— Собственник! — и передала ему ленточку, которую только что достала из своего рядом лежащего мешка, чтоб он завязал косу.

— Слушай, я сам буду их расчёсывать, не обрезай! — решил зайти с другой стороны он и подумал: «Зачем такую красоту обрезать? Длинные и густые, тёмные, так оттеняют её кожу, а какая волна — сразу виден её непокорный характер».

— Да не собираюсь я это уже делать, у меня теперь же есть кому их расчёсывать, — улыбнувшись успокоила она его и обернулась, чтоб обнять. Элмару тоже потянулся к ней, но скорее чтоб поддержать её, чтоб она не упала со спины «корабля пустыни».

— Не вертись, ты чуть не упала, — уже в который раз сказал он.

Чуть позже она перебралась вперёд к краю раковины и, рассматривая голову и тело «корабля пустыни», сказала:

— Интересная расцветка, посмотри, кожа и раковина чёрные, только кожа на голове покрыта жёлтыми точками.

— Малэ, точно? А ты когда туда ползла, не заметила четыре ярко-жёлтых бугорка ближе к переду раковины? — спросил напряжённо Элмару.

— Да, проползла мимо, — недоумевая, что же вызвало такую реакцию, ответила Малэ.

— Ты их не задела случайно? — спросил он, а сам подумал: «Хотя о чём это я, если бы задела, отвечать было бы некому. Трупы не разговаривают, пока их не накроет волной некромантии из Бездны».

— А что? — спросила в ответ она, уже подозревая что-то неладное.

— Аккуратно ползи назад, не задень ярко-жёлтые бугорки, — почти по слогам ровно сказал Элмару, и когда Малэ приползла обратно, облегчённо сказал:

— Слава Тьме! — и он крепко обнял её.

— Объясни, что происходит? — спросила озадаченная Малэ, вырываясь из его слишком крепких объятий — они грозили задушить её на радостях. Не получилось.

— Мы забрались на одну из самых ядовитых из этих тварей. Но раз мы уже здесь, едем дальше.

Ядовита слизь, укусы этой зверюги и эти самые бугорки, их даже касаться не стоит, — пояснил он, продолжая её крепко обнимать.

— Б-р-р, как вспомню, как ползла совсем рядом с этими бугорками… — содрогнулась Малэ и спросила: — Может, мы лучше пешком пойдём?

— Сейчас мимо каких-нибудь развалин проползать будет, спрыгнем, — и он ещё крепче прижал Малэ к себе.

— Ты меня раздавишь, если будешь так дальше продолжать меня обнимать, — сказала она, пытаясь вырваться из грозивших её задушить объятий. Он ослабил их, но не выпустил её из рук.

— Я испугался за тебя, — спустя какое-то время сказал он, всё так же обнимая её.

— Я поняла, — сказала Малэ и потянулась поцеловать его, — но так обнимая, ты рискуешь меня потерять. Представь: она умерла на радостях в его объятьях. Романтично? По-моему, нет, мне как-то жить хочется долго, и счастливо, и желательно в твоей компании.