* * *

— Проснулась, ну как ты себя чувствуешь? — спросил он у открывшей глаза Малэ.

— Как будто меня пыльным мешком с чем-то внутри били. Били, били, но не добили… следы не остались? Узнаем, чем били, — простонав, попыталась пошутить она и поинтересовалась: — Думаю, вставать мне пока ещё рано. А что это было?

— Это был мозгосос, — сказал Элмару и кивнул головой в угол, где тот валялся со свёрнутой шеей, — странно, что ты успела закричать.

— Ты не мог бы впоследствии не оставлять на виду у меня трупы, а то после их лицезрения меня тошнить начинает, — побелев, недовольно сказала Малэ.

— А, это! — он обернулся и направил руку в угол — и трупик мозгососа охватило пламя. — Спасибо, что напомнила.

— Теперь здесь палёным воняет, — заметила она.

— Хочешь, будет фиалками, — иронично сказал Элмару, его вся эта ситуация и так разозлила, а тут ещё Малэ опять на себя наплевать. Но ещё больше он был зол на самого себя за то, что он не смог уберечь самое дорогое существо для себя, причём его ценность повышалась с каждым разом, с каждым происшествием.

— Свежего воздуха просто хочу, — закатила глаза Малэ.

«Она никак не хочет понимать, что совсем немногое её отделяло от смерти. Не закричи она, задержись я, и спасать было бы некого», — подумал устало он, а в ответ на её недовольство сказал:

— В Хаосе по-другому нельзя: мёртвые имеют тенденцию здесь оживать, так что выход — только пламя. Но я хотел кое-что спросить, я вижу, ты практически постоянно носишь браслет, а зачем? Ему приходилось лгать, что он ничего не знает, но что поделать.

— Этот браслет — полная защита от магических атак — изготовлен в комплекте с клинками для моей смертной аватары, — Малэ зевнула, что-то ей не особо хотелось обсуждать это сейчас, — и ещё он вас защищает от воздействия моей ауры.

— А вот этого Арариэль мне точно не сказал, — подумал Элмару, что оказалось для него не самой приятной новостью, а вслух спросил: — Это как?

— Вспомни, кто моя мать, — сказала она.

— Покровительница любви и ночи, Тьма всеблагая… — сказал он медленно, вспомнив, как называли её мать жрецы в дворцовом храме, и быстро отвёл взгляд от Малэ, когда на него навалилось осознание всего происходящего с учётом сказанного, — твою же тёмную мать…

— А мне от этого только проблемы, — мрачно добавила она к сказанному.

— А почему он светился и под ним ожог на коже? — решил Элмару выяснить полностью всё, что его интересовало.

— Мозгососы используют частично свои магические силы при атаке, а браслет отреагировал, — пожала плечами она, отвечая, и, передёрнув ими при воспоминании о произошедшем, добавила: — Я теперь, наверное, в каждый угол буду заглядывать и клинком под кроватью тыкать во избежание подобного.

— Я же тебе не просто так говорил, что боюсь за тебя, — вздохнул он и едко подумал: «Всё-таки наконец-то дошло. Ну тогда из произошедшего единственная польза, что она будет серьёзнее относиться к своей безопасности». Стук о косяк.

— Кстати, есть будешь? — Элмару поднялся со стула и направился к выходу из комнаты. Вряд ли он сейчас потерпит кого-либо рядом с ней в одном помещении, даже ради такой прозаичной цели, как принеси-подай.

— Рэ Алтэ! — сказал он, и светящаяся плёнка с проёма исчезла. Он вышел из комнаты, но скоро вернулся с подносом, на котором была их еда.

— Алтэ! — и проём снова затянуло светящейся плёнкой. Когда Малэ увидела едва прожаренное мясо с кровью на одной из тарелок в компании чего-то очень странного и совершенно не съедобного, на её взгляд, её замутило. К мясу она хоть привыкла, но гарнир был очень странный — он был склизкий и шевелился.

— Звучит как насмешка. Лучше я утром поем, — учитывая её ощущения, неудивительно, что она недовольно заметила.

— Тебе надо поесть, чтоб восстановить силы после укуса мозгососа, — сказал он и поставил поднос на стол, а затем придвинул свой стул к кровати вплотную и сел на него. Она попыталась встать с кровати — у неё закружилась голова, и она почувствовала жуткую слабость во всём теле. Впрочем, слабость с ней была с того момента, как она проснулась, только маячила где-то на горизонте, а тут выступила на первый план. Элмару, увидев это, сказал:

— Так, давай ты вставать сейчас не будешь, я сам тебе принесу твою еду. И взял ту тарелку, с которой ничего не пыталось сбежать. Малэ с облегчением проводила взглядом его и легла обратно.

— Ладно, может, я смогу что-нибудь съесть, — она вспомнила его обещание, что «если надо, сам накормлю», и, поморщившись, согласилась. Ей практически сразу поставили рядом на кровать поднос с тарелкой, где было что-то тушёное и стакан с водой. «Вроде съедобное, — подумала Малэ, понюхав тарелку, но при этом её рука потянулась за водой, — самое главное, не то склизкое и шевелящееся. Как Мару может это есть?»

— Вода это не еда, — сказал Элмару, заметив, что она потянулась за стаканом.

— А можно я попозже поем — тошнит при взгляде на еду, — попросила жалобно она.

— Когда позже? Уже ночь, спать пора, — иронично, не задумавшись, заметил он, но когда до него дошло, о чём эти слова могут сигнализировать, обеспокоенно спросил: — Тебе хуже стало? Но поесть надо хотя бы немного — тебе легче будет. С самым разнесчастным лицом на свете Малэ, закрыв глаза, поднесла вилку с чем-то похожим на картошку, только это было сине-зелёного цвета и со странным йодным запахом. Она, скривившись, положила это в рот и прожевала, а затем запила водой. Ещё пару таких же картошин Малэ смогла съесть, но на большее её сил не хватило, даже запивая водой.

— Дальше таверн практически не будет. Придётся ночевать в основном в развалинах, — сказал Элмару и отошёл к столу. Там он нарезал себе мясо с кровью и положил с уже не пытающимся сбежать гарниром. Затем он вернулся обратно с тарелкой. — Так что мы завтра выйдем после пыльной бури, да и тебе отдохнуть надо нормально. Малэ опять замутило, глядя на то, что собирался есть Элмару.

— Мару, я больше не смогу съесть, — набравшись храбрости, протянула она. Посмотрев на её бледное лицо, он смилостивился и сказал:

— Всё, наелась? Давай тарелку. Малэ со вздохом облегчения отдала её с подносом ему, перед этим забрав стакан с водой.

— Я спать, — сказала она со слипающимися глазами и поставила выпитый стакан на пол. Он доел свой ужин, посмотрел на спящую Малэ и тоже решил, что ему пора спать. Элмару разделся, лёг под одеяло подальше от неё, насколько это было возможно на одной кровати, затем придвинулся.

«А браслет не помогает. Как меня к Малэ тянуло, так и тянет — всё осталось точно так же, — подумал он, обняв её со спины, и ехидно сам себе заметил: — Что уже радует, так то мои чувства, не следствие воздействия чьей-то ауры, даже если её владелица просто красива». И, поцеловав её в плечо, он заснул.