Таверна у Ндока

— И это дорога, что ты обещал? — спросила недовольно Малэ, пиная чёрный песок.

— Да, это она под песком, — подтвердил Элмару, — старая дорога была занесена им. Но зато ты не рискуешь попасть в зыбучие пески. Весь оставшийся день перед ними была одна и та же картина, навевающая тоску. Вдалеке мелькали едва заметные на чёрном песке тени. Они не приближались, но и не удалялись. Элмару нахмурился. Если это те, про кого он только что думал, то странно, что они не приближаются. Рейдеры обычно, если кого-то видят в пустыне, присоединяются, чтобы сопровождать. К вечеру опять показалось очередное обшарпанное здание таверны. Войдя, Малэ содрогнулась, вспомнив рассказанное Элмару о жителях Хаоса. Там сидели василиски и наги в компании мантикор. При дребезжащем звуке древнего дверного колокольчика, который раздался, когда они вошли, все сидящие в таверне дружно обернулись и стали рассматривать их. Правда, было непонятно, звук издавался только колокольчиком или скрипящая дверь тоже вносила свою лепту в создание такой «дивной» музыки. За стойкой показалась очередная гора мускулов.

— Добрый вечер, проходите, у старого Ндока вы найдёте всё что нужно, — скорее прорычал, чем сказал, чёрный орк. Элмару взял Малэ за руку, и они пошли под изучающими взглядами окружающих к стойке. Она смутилась и опустила взгляд на пол и вовремя — она увидела хвост кого-то из василисков в проходе, где они собирались пройти.

— И вам вечер добрый. У вас есть свободная комната? — спросил Элмару.

— Да, — ответил тот.

— Тогда нам нужна комната и вода, чтоб помыться, — отрывисто сказал он.

— Хорошо, поднимитесь по лестнице, затем налево вторая дверь. Комната свободна. Вам воду сразу принести или… — начал хозяин таверны.

— Сразу, — прервал его Элмару и развернулся к лестнице, а Малэ сказал: — Пошли. В тёмном углу сидел ими не замеченный чёрный блайз.

Они поднялись наверх в комнату, и он, запечатывая вход, сказал:

— Алтэ.

После этого дверь засветилась, и тогда он отпустил её руку.

— Наконец-то нормальная постель, — потянувшись, сказала она, — ты знаешь, я готова рухнуть в её объятия, даже не смыв с себя песок, а то у меня такое ощущение благодаря ему, что я скоро буду скрипеть, как древний механизм.

— Объятия у тебя могут быть только мои, вот увидишь, постель мне проиграет, — сказал Элмару и, доказывая сказанное, обнял её сзади, — а скрипящие механизмы надо смазывать. Он начал целовать её сначала в шею, со спины зарывшись в заплетённые волосы, а затем, когда она обернулась, и в губы. Увлёкшись процессом, он решил развязать плащ, и начал руками, не смотря на них, искать завязки у плаща. Когда он развязал его наконец-то, на ощупь найдя их, тот упал к их ногам, а он решил углубить поцелуй. Малэ подняла руки и положила их ему на плечи, чтоб обнять, а затем приподнялась на цыпочки, чтобы распустить его волосы, забранные в хвост. Стук в дверь.

— Это вода, — невнятно сказал он, занятый тем, что начал целовать её шею снова, затем он постепенно спустился к груди, что виднелась в вырезе сверху.

— Пускай подождут, — решила она, кожей чувствуя, где проходили губы Элмару, и занятая тем, что пыталась всё-таки развязать шнурок его хвоста.

— Старый скрипящий механизм, ты нуждаешься в смазке, но без песка, удовольствия никакого, только смазку зря потрачу, — рассмеявшись, сказал он, оторвавшись от столь увлекательного исследования губами кожи Малэ, — и у тебя не получится развязать шнурок, которым завязан мой хвост.

— То есть у тебя для меня строго выделенное количество смазки? — недовольно заметила она и тут же заинтересованно спросила: — А почему не получится развязать шнурок?

— Я готов смазывать тебя хоть несколько раз в день, но у нас нет такого количества свободного времени, — ответил Элмару и добавил в ответ на её действия с его волосами: — А шнурок зачарован: никто, кроме меня, не может его развязать. Могу и твою ленту такой сделать — удобно.

— Не стоит, — подумав, сказала Малэ, со вздохом оторвалась от него и, разорвав объятья, даже сделала небольшой шаг назад, чтоб не искушать саму себя.

— Рэ Алтэ! — тихо сказал он, и с его руки сорвался сгусток света, поглотивший свечение на двери, и исчез. В комнату внесли бадью с водой, над которой поднимался пар. Когда вышли носильщики, Элмару снова запечатал дверь.

— Ты пока мойся, а я вниз спущусь — еду забыл заказать, — сказал он, — и никого не впускать, если видишь что-то подозрительное, кричи, громко зовя меня. Элмару развернулся и вышел сквозь запертую дверь.

Когда он уже поднимался обратно, из комнаты раздался крик, а затем стук, как от падения тела. Элмару перепрыгнул через последние ступени и, вытянув руку, рыкнул:

— Рэ Алтэ! — затем он быстро добавил: — Рэнтэ! — перед ним осыпалась пеплом закрытая дверь, а затем вбежал в открытую комнату. Блайз внимательно проводил его взглядом своих фасеточных глаз из угла, где находился. Когда же Элмару скрылся на втором этаже, он спешно покинул таверну. Прикрыв за собой дверь, он поспешил в сторону горизонта, где его ждали едва видимые точки на фоне чёрного песка.

Элмару, вбежав в комнату, увидел лицом вниз лежащую без сознания Малэ. Она прижимала полотенце к груди, а сзади спина была открыта почти до копчика, и чуть ниже талии, впившись в позвоночник зубами, распласталась летучая мышь, вцепившаяся коготками в неё.

Он опустился перед ней на колени, аккуратно отцепил эту дрянь от спины Малэ и отбросил её в угол, предварительно свернув ей шею. Затем он подхватил её под талию, поднял и перенёс на кровать. Элмару сорвал полотенце и стал осматривать её, ища, вдруг ещё какая гадость прицепилась. Его взгляд остановился на браслете, одетом на предплечье — было видно, что кожа была воспалена под ним, а рисунок на нём в виде лиан чуть светится.

«Слава тёмной богине, больше ничего нет! — подумал он. Тогда он прикрыл её откинутым одеялом, так как обнажённое тело Малэ, пусть и прикрытое кое-где полотенцем, звало его прикоснуться к нему, ласкать его. — Ну ничего, придёт через пару часиков в себя, я вовремя успел — мозгосос только присосался. Кстати, надо будет сказать хозяину, чтоб всё проверил, они обычно стаями летают». Он пытался отвлечься другими мыслями от стоящей до сих пор перед глазами картины беззащитного обнажённого тела.

В развороченном проёме двери показался чёрный орк.

— У вас всё нормально? — раздался его обеспокоенный голос.

— Теперь да. В комнате был мозгосос, он напал на мою леди. Осмотрите другие комнаты, вдруг и в них есть эта гадость. Еду можете принести через пару часов, а не сейчас, как я сказал, — повернувшись к нему, ответил Элмару и подошёл к нему. При этом он, разозлившись, саркастично подумал: «Идиотский вопрос. Нет, у нас всё замечательно — мы тут от счастья головой о стенку бьёмся. Что, не слышно?»

— Конечно, конечно, — засуетился орк, заметив, что тот разозлился, — еда за счёт заведения. Когда орк ушёл, Элмару устало сказал:

— Алтэ! — и проём двери затянуло голубоватой светящейся плёнкой. Он вернулся к кровати, поставил стул напротив неё и сел на него, наблюдая за Малэ. Спустя какое-то время её щёки порозовели и стало видно, что она просто спит.

«Вот, даже улыбнулась во сне, — подумал Элмару, увидев, как на её лице появилась улыбка, — значит, всё в порядке. А что, интересно, такое с браслетом? Почему моя защита не сработала?» Он прикрыл глаза и посмотрел на браслет.

«Понятно, я что-то пропустил, — подумал он, поморщившись, — защита не обращает внимания на существа небольшого размера и посчитала, что мозгосос не опасен, так как у него нет своей магии. Но какое-то воздействие здесь чувствуется, но не на Малэ». И тогда он, прикрыв глаза, взглянул на мёртвого мозгососа, валяющегося в углу.

«Бездна, а на кого же ещё воздействовать?! Они же летают стаями, а этот был один и пролез так целенаправленно сквозь защиту именно на этом окне, — подумал Элмару, подтвердив свои предположения увиденным и задумался, — но почему и кому это нужно?»