Прошлое и настоящее

Утром, когда они встали, Элмару поглядел на волосы Малэ, вздохнул и сказал:

— Я вот всё удивляюсь, как ты умудряешься за ночь превратить свои волосы в воронье гнездо?

— Кто-то мне сильно в этом помогает, — насупилась Малэ, — пытаясь в них зарыться — тебе что, холодно?

— Нет, ты просто так пахнешь — я готов тебя съесть, но начать планирую именно с шеи, — он поднял руки и с устрашающим лицом направился к ней. Правда, всю картину портили смеющиеся глаза Элмару.

— А я-то думаю, — притворившись, что сильно испугалась, сказала она, — кто мне всю ночь шершавым длинным языком шею сзади облизывает, да ещё до груди пытается достать? Страшно же!

— Ладно, иди сюда, раз сам виноват, мне и причёсывать тебя, — рассмеялся он и сел на кровать.

— Нет, у меня реально складывается иногда впечатление, что ты в детстве не доиграл с игрушками, — поудобней устраиваясь на полу между его ног, заметила Малэ.

— Возможно, я действительно слишком рано стал взрослым, — печально согласился Элмару. Она ждала продолжения, но он ничего не стал говорить. И так же молча он её причесал, осторожно распутывая колтуны сзади.

Позавтракали они тоже в полном молчании, причём Элмару так и не почувствовал вкуса еды. Хотя там кроме его любимой яичницы из бекона с яйцом были столь редкие фрукты в этих краях. Он был рад тому, что Малэ не стала его ни о чём расспрашивать, но ничего не мог поделать с нахлынувшими воспоминаниями:

«Вот мама, не отвечающая на его вопросы, её вялая холодная рука, до которой он прикоснулся, а вот маленькая плачущая Сарья, не понимающая, почему мама не отвечает, и уже тогда он понимает, что теперь он взрослый и должен позаботиться о Сарье, а сколько ему было? Двенадцать или тринадцать, а в четырнадцать ему уже пришлось управлять доменом, а то бы дядья быстро всё развалили в свою пользу и ему пришлось приказать их убить, как и многих других. И всё это слишком рано».

После завтрака Элмару, не долго думая, взял оба мешка и пошёл к выходу из гостиной.

— Тебе не кажется, что ты что-то забыл? — спросила Малэ. — Или ты собрался путешествовать один?

— Да задумался я, — ответил он ей, — давай, пошли, я уже твой мешок взял.

«Хорошо же задумался. О чём, интересно, сам расскажет?» — подумала она, а вслух сказала: — Хорошо, Мару.

Подойдя к нему, Малэ поднялась на носочки и, обняв, его поцеловала. Когда она оторвалась от его губ, он потянулся и сам её поцеловал. Было видно, что его сейчас заботят уже другие мысли, более приятные.

— Если ты продолжишь, то мы отправимся в путь только завтра, а ты станешь моей женой — согласна? — рассмеявшись, сказал с надеждой Элмару, убирая одну обнимающую его руку.

— Нет, я замужество пока не планирую, — ответила Малэ игриво.

— А зря, — притворившись очень грустным, сказал он, — тебе светят такие бонусы…

— Ну, во-первых, — ответила она, — эти бонусы регулярно пытаются ворваться в мою жизнь, с тех пор как мы познакомились.

— Не ворвались же, — ответил Элмару, перебив её.

— Пошли, мой самый большой бонус, — сказала Малэ, убирая вторую руку с его плеч, которые только что обнимала.