Атенора

Только сейчас Малэ обратила внимание, что по обе стороны пыльной дороги, по которой они ехали, расстилались бескрайние жёлто-золотистые поля, а далеко на горизонте виднелась неровная серая линия стен какого-то города. Наверное, это и была столица. Они всё ближе подъезжали, и линия сначала стала серой лентой, потом всё шире и наконец-то своей кладкой заняла собой практически весь обзор, и тогда они остановились. Элмар направил лошадь к серым воротам. Лишь их края были окованы тёмным железом, выделяя ворота на фоне серых стен. Солнце садилось, последний раз на сегодня золотя камень стен. Лишь тени становились всё гуще, спеша завладеть городом.

— Лорд Элмар, приветствую! — сказал стражник на воротах. — Вы поздно, мы уже закрываем на ночь ворота.

— Я думаю, вы нас пропустите, — сказал он ухмыльнувшись и незаметно дал стражнику пару монет. Тот их спрятал себе в карман. — Это мой маленький взнос для защитников Атеноры. Стражник тоже ухмыльнулся в ответ и отсалютовал, когда они проехали ворота. Элмар подождал, пока Малэ подъедет к нему, и свернул на одну из улочек.

— Однако, смотрю, стража на воротах постоянно имеет прибавку к жалованию, — насмешливо сказала на это Малэ.

— Не забывай, здесь все имеют друг друга, но по разным поводам, а король подаёт всем пример, имея всех окружающих — уж очень он любит своих подданных, — сказал усмехнувшись Элмар, — что-то мы отвлеклись от главного — мы сейчас едем ко мне.

— А может, я лучше поселюсь в таверне? — спросила она.

— Зачем? — не понял он. — Это не обсуждается — будешь жить у меня. А вот мы и доехали. Они подъехали к серому мрачному дому за высоким каменным забором, и он постучался в калитку рядом с воротами.

— Господин, вы вернулись!!! — сказал какой-то человек, открывающий ворота, чтоб они проехали на лошадях.

— Гнорек, я сколько раз повторял: сначала посмотреть вокруг, убедиться, что ничего угрожающего нет, и только тогда открывать, особенно вечером, — недовольно сказал Элмар ему.

— Но это же были вы… — ответил слуга.

Как оказалось, дом был не совсем серый, а скорее с голубоватым оттенком, что Малэ обнаружила, когда они въехали во двор. По бокам на первом этаже блестели стеклом арки окон, кое-где видные в отбрасываемых тенях садом. В центре располагалась освещённая широкая лестница, ведущая к дверям входа в дом.

— Всё! — прервал он Гнорека, кинув ему поводья, затем спрыгнул с лошади и сам помог спуститься с лошади Малэ. Их во дворе прямо перед входом в дом встречало около десятка людей, несмотря на опустившиеся тени. На верхней ступени перед распахнутыми дверьми стоял седой высокий человек.

— Господин, вы вернулись! — сказал он, и добрая улыбка осветила его лицо. — А ваша спутница…

— Леди Раита, — представил Элмар и подошёл поближе с Малэ, — она какое-то время будет жить в моём доме, а потом мы уедем.

— Где будет жить леди? — спросил он.

— Раита, ты устала с дороги? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал служанкам: — Отведите леди в голубую гостиную. Служанки хихикнули, но их лица сразу снова приняли серьёзное выражение лица.

— Леди Раита, пойдёмте я вас провожу, — сказала одна из них и увела Малэ вглубь дома.

— Я так понимаю, жить она будет в ваших комнатах, — вздохнув, сказал седой дворецкий, когда Малэ скрылась в доме.

— Ты правильно понимаешь, Ксам, — сказал Элмар, — но ей об этом знать необязательно.

— А вы тогда где? — спросил дворецкий, уже подозревая, какой будет ответ.

— Там же, — ответил он — и зеркало поставь…

— Распоряжусь, чтобы убрали всё, что говорило бы о том, что это ваша спальня, — опять вздохнув, сказал Ксам и, не выдержав, спросил: — Зачем, видно же, девочка чистая?

— А это не твоего ума дело, — грубовато ответил ему Элмар и прошёл в дом за Малэ.

— Принести вам чай? — спросили Малэ, когда её привели в гостиную. То, что она как раз голубая, было заметно: стены были обиты толстым голубым шёлком, на котором виднелись прерывистые узкие белые нити, а стулья и кушетка были обиты таким же, только однотонным голубым шёлком. Их деревянные части, как и комод со столом, были выполнены из тёмного дерева. Она села на стул, решив подождать и чая, и Элмара. Скоро в гостиную вошёл он и, сев напротив, начал говорить:

— Следующая комната, куда ведут двери отсюда — это твоя спальня. Сейчас там всё подготовят, а ты пока можешь пройти в ванную. Я прикажу, чтобы ужин и твои мешки с вещами принесли в спальню. Сейчас уже поздно, так что ложись спать, поговорим завтра, — отрывисто добавил Элмар, глядя на засыпающую Малэ, — я рано утром всё равно поеду во дворец, так что там и получу приглашения, и мы сможем более конкретно планировать свои действия.

— Хорошо, Элмар, — сказала, зевнув, она, — я действительно сегодня устала и поэтому способна лишь упасть на кровать. Спокойной ночи! И она встала и направилась к дверям, ведущим в её спальню.

— Доброй ночи! — решила поздороваться Малэ, когда открыла двери и увидела тех самых служанок со двора — они все присели в книксене и поздоровались в ответ, а затем стайкой ушли через малозаметную дверцу, при этом странно посмотрев на неё. Вот ей как раз было очень странно видеть после комнаты в голубом цвете всё достаточно в аскетичном виде, сделанном под камень, но кровать, застеленная свежим белоснежным бельём и с деревянными столбиками по углам, впечатляла своими размерами и роскошью — на ней могло бы спать пять человек разом, особо друг другу не мешая. Около изголовья кровати с обеих сторон были низкие столики. Они словно грибы росли из деревянного каркаса кровати. На полу рядом с ней лежала белоснежная шкура какого-то зверя. Напротив располагалось зеркало, которое, как и кровать, поражало своими размерами — практически от потолка до пола — и золотой рамой, вносившее диссонанс в общее впечатление от комнаты. Сама же кровать, несмотря на размеры, достаточно органично вписывалась в комнату. Пожав плечами, Малэ прошла к ещё одной малозаметной двери, которая, как оказалось, вела в ванную, там и разделась и залезла под душ.

«Наконец-то не эти бадьи, которые сложно назвать ванной, а действительно ванна — белоснежная и гладкая на ощупь, в которой можно полежать и расслабиться, а затем и в душ, который здесь тоже есть, — подумала она, а когда, вдоволь поплескавшись и помывшись под душем, выключила его и задумалась: — А чем мне вытереться и как мне голой добраться до кровати? Главное, добраться до кровати, а там уже есть простыни». И Малэ вышла из ванной и обнаружила, что кто-то, пока она мылась, положил ей полотенце. Полотенце было большое, очень большое, она могла бы завернуться в него и не один раз, что она и сделала. Обойдя кровать с правой стороны, она увидела, что в комнату зачем-то принесли оба мешка.

«Ошиблись, наверное, — подумала она, глядя на свой мешок и мешок, принадлежащий Элмару, но когда её взгляд переместился на кровать, мешки были забыты. На прикроватном столике находился поднос, на котором стоял бокал с вином, рядом стакан с водой и мясо с каким-то овощным гарниром на тарелке, а возле неё лежали столовые приборы, — о, это, наверное, обещанный мне Элмаром ужин». Малэ присела на кровать рядом со столиком и немного поела, а потом запила несколькими глотками вина. И поняла, что постель её манит гораздо больше, чем еда. Она взяла стакан с водой, обошла кровать и, сделав пару глотков из стакана, поставила его на прикроватный столик с другой стороны. Затем она прилегла на край кровати и как будто провалилась в сон.

Спустя полчаса в спальню зашёл Элмар и увидел почти нетронутый ужин и спящую Малэ. Она даже не накрылась одеялом, так и заснула. Он нахмурился, обошёл кровать и взял поднос с ужином, который стоял почти нетронутый, и отнёс его в гостиную. Когда он вернулся, то развернул полотенце, в которое она замоталась, и, откинув одеяло, положил её практически на середину кровати. Она начала просыпаться, сонно что-то сказала и перевернулась на бок, а затем затихла. Элмар с задумчивым взглядом посмотрел на спящую обнажённую Малэ, а затем сам разделся и лёг рядом с ней и накинул на них одеяло. После он с лёгким стоном притянул её к себе и, вздохнув, зарылся носом в её чуть влажные волосы.