Утро хорошим не бывает?

Ночью Малэ опять составили компанию Элмар и его объятья. Она к ним привыкает, как и к Элмару. Под утро же она проснулась одна. Она скинула надоевшую ей тунику, в которой она спала с Элмаром, и снова заснула.

— Подъём! Одеваешься, завтракаешь, — ворвался он в комнату, неся с собой прохладный воздух, — лошади готовы.

«И как у него сил хватает с утра пораньше делами заниматься?» — подумала Малэ и невольно передёрнула голыми плечами. А у Элмара перед глазами была замечательная картина: на широкой кровати, повернувшись на бок и подперев рукой голову, Раита с недовольным видом смотрела на него, её плечи были обнажены, и по ним спускались кольцами чёрные как смоль волосы, а один локон падал на её недовольное лицо.

— Это специальная побудка, — сказала она и потянулась, — лично для меня? Одеяло от её потягиваний сползло с ног, открыв их до бёдер. Элмар посмотрел на плечи Раиты, затем его взгляд плавно переместился к ногам и, возвращаясь, замер где-то между краем одеяла и её коленями. Мысленно он дорисовал то, что было прикрыто, сглотнул, ничего не ответил, развернулся и вышел из комнаты. Прикрыв дверь, быстро направился в комнату рядом, где его поселили. Там он ринулся в ванную, включил холодную воду и засунул под её струю голову. Так он её держал, пока не исчезли рожки на ней.

«Да-а, мне будет трудно, — подумал Элмар, — мне будет трудно, особенно ночью. Плохая это была идея с объятиями, — но вспомнил то, что только что видел, и поменял своё решение: — Нет, очень хорошая, очень-очень хорошая идея».

— Элмар… — он обратил внимание на окружающее, оказывается, он настолько ушёл в себя весь в борьбе со своим желанием, что не заметил в комнате одного призрака, — расслабься. Ты какой-то нервный сейчас — Раиту голой увидел? Не беспокойся, есть у неё такое — любит шляться без одежды.

— Мне от этого не легче, — напряжённо ответил он.

— Она дома была храмовой танцовщицей Матери Тьмы — одной из самых лучших. Так что ты не сильно промахнулся с легендой насчёт жрицы, — хмыкнув, продолжил Алусиэль, — а они танцуют без одежды: обряды, танцы, темнота. Красота-а-а. Танцовщицы — красота, — пояснил он.

— Это же в каком городе дроу поклоняются таким образом Тьме? — мысли Элмара потекли в новом направлении, только и там мелькали ноги Раиты.

— Нет, не Тьме, её дочери Танцующей. Ты расслабься, найди кого-нибудь — разрядись… — и он пошло заржал и более серьёзно добавил: — Но не в Раиту. Её не тронь.

— Такие советы, особенно от призраков, не принимаю! — разозлился Элмар и не заметил, как под его рукой один из подлокотников кресла, куда он сел во время столь содержательной беседы, начал крошиться. Алусиэль увидел это и решил, что его присутствию здесь не рады, и растворился в воздухе. Но, как ни странно, этот разговор помог Элмару справиться с нахлынувшим желанием.

В то же время Малэ встала с кровати, зевнула и начала одеваться. Вдруг появился Алусиэль.

— Малэ, где твой браслет? — не здороваясь, обеспокоенно спросил он у неё.

— Я целый день ходила с ним, а перед сном сняла его, — пожала плечами она, — ночью мне вроде ничего не угрожает.

— Носи его постоянно, — сказал он, — он экранирует частично твою ауру.

— И что это мне даёт? — спросила Малэ.

— Тебя трудно будет обнаружить, — ответил Алу, — и… он поглощает специфическое воздействие твоей ауры.

— Что за воздействие? — спросила озадаченно она.

— Догадайся сама, девочка уже взрослая, — сказал он ухмыльнувшись и исчез.