– Думаю, это будет гонка, и интересно будет увидеть, кто кого первым сведёт с ума.

Луиза смеётся и чуть сильнее сжимает мою руку. Она проводит пальцами по татуировке на моей руке и, улыбаясь, поднимает на меня глаза.

– Я очень рада, что ты вернулся, Эван, – она делает маленький шаг ко мне ближе. – Ты же знаешь, он в тебе нуждается.

Я не знаю, как реагировать. Это не первый раз, когда Луиза демонстрирует желание иметь со мной более тесный контакт. До недавнего времени она никогда так не поступала, и я не знаю, что с этим делать. Глядя на то, как они с Бени пару недель назад вели себя друг с другом, я был убеждён, что они вместе, но, может, ошибался.

Возможно ли, что они с Бени заодно? Неужели она попытается пойти против своего отца ради того, чтобы взять дело в свои руки, когда он уйдёт на покой? Она должна знать, что он никогда всерьёз не рассматривал возможность доверить ей управлять его империей, но Бени в его шорт-листе. Может, Луиза думает, что, когда он выйдет победителем, она сможет использовать его привязанность, чтобы получить то, чего хочет. Они могут использовать друг друга, чтобы взять контроль над семейным бизнесом.

Может, она думает, что я тоже в списке, и решила перестраховаться?

За все годы, что я был рядом с её семьёй, она никогда со мной не заигрывала. Не то, чтобы я не поддался бы искушению, – Луиза красивая девушка – но я никогда бы не сделал такой шаг без прямого разрешения Ринальдо.

Я кладу другую свою руку на её, улыбаюсь, а потом делаю шаг назад.

– У меня сегодня много дел, – говорю я ей. – Проведи с ним немного времени. Может быть, ты сможешь заставить его что-нибудь съесть.

– Сделаю всё возможное! – расплывается в широкой улыбке Луиза, приближается и целует меня в щёку.

Я наблюдаю, как она входит через дверь в палату, и не могу не пялиться на её задницу. На мгновение моё воображение берёт верх, и я вижу её в своей постели, на четвереньках, выкрикивающую моё имя.

Отбросив эту мысль, я поворачиваюсь и, выходя из больницы, чуть не сбиваю с ног Ника.

– Привет, – говорит он, бросая в канаву окурок.

– Что ты здесь делаешь, Ник?

– Я только что привёз Луизу. Не знаю, насколько она задержится. Полагаю, Леле помчалась домой, чтобы подготовить комнату к возвращению Ринальдо.

– Очень мило с твоей стороны, что ты её подвёз, – Ник и Луиза всегда хорошо ладили, хотя и были очень разными. Я думаю, Луизе с самого начала понравилась идея иметь родного брата, хотя они никогда не призна́ют своё родство. – Мне нужно ехать. Работать надо, знаешь ли.

– Не возражаешь, если я поеду с тобой? – спрашивает Ник.

– Мне, правда, не нужна помощь, – говорю я ему. – Вообще-то это просто кое-какие исследования. Ничего особенного.

– Мне нужно что-нибудь делать, – пожимает плечами Ник. – Понимаешь, с тех пор как отца подстрелили, я его даже не видел. И теперь, когда он возвращается домой, я не увижу его, пока он не выздоровеет. Мне не поручают никаких реальных заданий, и я устал ждать, пока другие сообщат мне, что происходит.

– Хорошо, – говорю я. Мне, действительно, жаль этого парня. Он в дерьмовом положении и ничего не может с этим сделать. – Пошли.

Мы идём на парковку, и я открываю дверь «камаро».

– Классная тачка, – присвистнув, говорит Ник. – Когда это ты её взял?

– Не так давно, – мы оба садимся в машину и направляемся к складу.

Ник проводит пальцами по приборной панели, восхищаясь каждой деталью машины. Я и не знал, что он такой фанат старой классики, но он многое может рассказать о ней. Благодаря этого, поездка кажется быстрой, и я чуть не забываю, что у меня пустой бак.

– Мне нужно заправиться и покурить, – говорю я и заезжаю на заправку. – Хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – откидывается Ник на спинку кожаного сиденья.

– Через минуту вернусь.

Я заправляю машину, а затем направляюсь внутрь. Мне нужно отлить, поэтому беру ключ от туалета у леди за стойкой и иду в другую часть здания. Выйдя из туалета, я узнаю бездомного, роющегося неподалёку в мусорном баке.

– Эй, чувак! – зову я его.

Он поднимает глаза и прищуривается, сразу же насторожившись.

– Тебе нужна еда? – спрашиваю его. Мне не нравится сама мысль, что ему нужно рыться в грёбаном мусоре и что поблизости нет отелей. Он худой, и у него нет нормальной одежды, подходящей для этой погоды.

Я заставляю его согласиться подождать меня, и бегу обратно, чтобы принести ему сэндвич и кофе. Когда я возвращаюсь, он соорудил вокруг себя что-то вроде гнезда из пластиковых пакетов и восседает посередине.

– В моей ноге осколок, – говорит он, когда я приближаюсь. У него тусклые и смущённые глаза. – Его не смогли достать. Но там была одна медсестра. Она была красотка.

Он бормочет, но я всё равно всё понимаю. Хочу улыбнуться, но не могу. Всё это слишком знакомо.

– Бьюсь об заклад, что ты за ней приударил, – я вручаю ему сэндвич, и он сразу же на него набрасывается. – В каком госпитале ты лежал?

– Где-то в Вирджинии, – пожимает он плечами. – Я не помню название.

– Там же, где держали меня. Медсёстры там были горячие.

– Ты был во Вьетнаме?

– Нет, сэр, – качаю я головой. – Ирак и Афганистан.

– Какие войска?

– Морская пехота.

– На хрен морпехов, – говорит он, но улыбается, когда это произносит. – Вы, отморозки, никогда не появляетесь, пока прежде не пройдёт пехота.

Я не собираюсь с ним спорить. В прежние времена я знал достаточно военных и слышал всё это раньше. Все рода войск подтрунивали над другими, но, в конце концов, мы все оказывались в одной ситуации.

– Как долго ты был в плену?

Он пару раз моргает, и его глаза стекленеют. Я прикасаюсь к его руке, но он вздрагивает и отстраняется.

– Меня не было восемнадцать месяцев, – говорю я. – Большую часть времени я провёл в яме, желая, чтобы меня прикончили вместе с остальными из моего подразделения.

Он на минуту сосредотачивает внимание на мне, а затем хватает меня за руку.

– Два года, – тихо говорит он. – Они держали меня два года. Единственный парень, оставшийся в живых из моего отряда, заболел раком из-за этого дерьма – оранжевого агента¹⁵. Сейчас его уже нет в живых. Врачам пришлось оставить осколок в моей ноге. Они сказали, что вокруг него образовалось слишком много ткани.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Сержант Дональд Хансен, – говорит он.

– Лейтенант Эван Арден, – сжимаю его пальцы в некоем подобии рукопожатия.

– Офицер морской пехоты! – фыркает Дональд. – Это ты отвёз меня в тот отель.

– Да, я.

– Классное было место. У них очень хорошая еда.

– Рад, что тебе понравилось. Где ты сейчас остановился?

– В приюте на Норс-Сангамон-стрит. У меня осталось ещё несколько дней.

– Я дам тебе мой номер телефона, – говорю я ему. – Если тебя выгонят, позвони мне, хорошо?

– Ладно.

Он вытаскивает из одного из своих полиэтиленовых пакетов ручку и бумагу, и я записываю свой номер. Понятия не имею, воспользуется ли он им, но я хочу, чтобы у него был выбор.

– Тебе ещё что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?

– Ключ от туалета, – указывает он на ключ, который я получил от женщины внутри. Я не вернул его, когда покупал бутерброд. – Мне его не дадут.

– Конечно, – передаю ему ключ, а потом возвращаюсь к «Камаро».

– Я уже подумал, что ты заблудился, – говорит Ник, когда я сажусь внутрь.

– Надо было посрать, – не знаю, почему мне не хочется упоминать Дональда, но я не рассказываю о нём Нику.

Ник смотрит на меня искоса. Он, кажется, мне не верит, потому что в его взгляде что-то не так, и его рука на бедре сжата в кулак. Он так крепко её стиснул, что костяшки стали белыми. Не знаю, что он там себе напридумывал о том, чем я занимался, но решаю, что мне всё равно. Пусть думает, что хочет.

На складе мы встречаемся с Джонатаном и обсуждаем кое-что из того, что он нашёл. Всё, что он мне говорит, ерунда, и, насколько я могу судить, он что-то скрывает. Предположив, что это из-за присутствия Ника, я отдаю тому ключи от «камаро» и отправляю за пиццей.

Он не может сопротивляться такому набору соблазнов.

Как только Ник уезжает, Джонатан начинает откровенный разговор.

– Я не хотел ничего рассказывать при Нике.

– Я так и понял. Что ты нашёл?

– Немного, – Джонатан поворачивает ко мне ноутбук и кладёт рядом с ним сотовый. В телефоне запущена его новая система безопасности. – Вообще-то, я очень расстроен. Я должен был заметить это раньше.

– В чём дело?

– Кто-то сделал в приложении лазейку, – говорит он. – В тот день была не ложная тревога или какие-то неполадки с электричеством. Кто-то активировал систему, чтобы убрать меня с дороги.

– Слишком много случайностей. Кто мог это сделать?

– Есть только очень небольшая кучка людей, которые когда-либо имели возможность сделать что-то подобное. Бени – один из них.

– Это меня не удивляет. Кто ещё?

– Ещё Ник. Но я не уверен, что он понимает в компьютерах достаточно для того, чтобы это сделать.

– А Бени?

– Он-то как раз может.

– Кто-нибудь ещё?

– На ранних этапах в разработке принимала участие Бекка, – сообщает мне Джонатан. – У неё была какая-то бухгалтерская штука, которую она хотела добавить, но программа не работала должным образом и её отложили на потом. У Поли тоже был доступ, но этот чувак даже не может разобраться в «Кэнди Краш».

– Поли глуп, но он не крыса, – улыбаюсь я и качаю головой.

– Ты ударил его.

– Он это заслужил. Если бы он был частью какого-то заговора, прежде всего он не стал бы рисковать и провоцировать меня своими жестами.

– Верно подмечено.

– Бени находится во главе списка. Нужно за ним приглядывать.

– Согласен, – кивает Джонатан. – Кто будет за ним следить?

– Я пока не знаю, кому можно доверять, – говорю я. – Что-то происходит между ним и Луизой, но если я не могу быть в ней уверен, то не могу использовать её, чтобы в этом разобраться.

– Думаешь, Луиза может предать своего отца?

– Честно говоря, нет. Но у неё есть амбиции. Она может использовать Бени, чтобы добиться своей цели. Я не могу доверять ей, так как она может сообщить ему о нашем расследовании, и поэтому я не могу рисковать, всё ей рассказав.