Глава 9 Пропавшая без вести

– Эван, задержись.

– Я позже догоню тебя, братан, – Джонатан уходит с остальной группой, а я остаюсь в кабинете Ринальдо, чтобы узнать, что ему от меня нужно.

Несмотря на то, что прошлой ночью мне удалось поспать, я морально истощён. Довольно давно у меня не было панических атак, но в прошлом они случались достаточно часто, чтобы знать, что это такое. После них я несколько часов, а иногда и дней, оставался в туманном, дезориентированном состоянии. Прежде, когда происходило подобное, я всегда знал, что являлось спусковым механизмом. На этот раз всё было иначе. Я и правда не знаю, что вызвало такую реакцию.

Я убил человека. Хорошо выспался. Наконец-то трахнул Алину. Всё в течение последних двадцати четырёх часов было хорошо, так почему я распсиховался?

Есть вещи, о которых ты не знаешь.

Последние слова Фелисы отзываются эхом в моей голове. Понятия не имею, что она имела в виду, но я был слишком нетерпелив и избавился от неё прежде, чем это выяснил.

– Что ты нашёл? – Ринальдо подходит к своему столу и опирается на него рукой.

– Определённо существует связь с Сиэтлом.

– Правда? – выгибает Ринальдо бровь. – Они всё ещё выкарабкиваются из сложившейся ситуации и воюют между собой. Как ты это узнал?

– Должен сказать, – поднимаю я вверх палец, – что есть ниточка, ведущая к людям, которые были связаны с сиэтлской группировкой раньше.

– Какая?

– Я делаю тебе одолжение, несмотря на ту нервотрёпку, что ты устроил мне за то, что я позаботился о Джастине Тейлоре.

– Джастин манипулировал цифрами, – вывод Ринальдо верный, но неполный. — Определённо, – киваю я, – но здесь нечто большее.

– Что ещё?

– Посмотри на это, – я устанавливаю ноутбук в центре стола, и Ринальдо садится, чтобы взглянуть. – Брат Джастина Тейлора, Джошуа. Никого не напоминает?

Некоторое время Ринальдо изучает снимок. Когда он сразу не узнаёт, я вывожу фотографию с видеонаблюдения.

– Тот же самый парень? – спрашивает он.

– Именно.

– Мстит за смерть брата?

– Вот и я так сначала подумал, но посмотри на эту картинку, – щёлкая по экрану, я нахожу фотографию Лэндона Старка из папки с материалами о турнире. – Он и Лэндон Старк давно знакомы. На самом деле, до того, как Джастин сюда переехал, Лэндон готовил его для турнира. Потом его заменил Себастьян Старк.

– Я это знал, – говорит Ринальдо, потирая пальцами подбородок. – Честно говоря, я забыл, но был в курсе, что Старк – его первый тренер. Думаешь, он замешан?

– Я не нашёл ничего конкретного, но это может иметь смысл. Если предположить, что Джошуа хоть как-то связан с остальным криминальным миром, он слышал, что я не умер. Он мог сталкиваться с Себастьяном. У меня такое подозрение, что Себастьян рассказал ему о сделке, которую мы заключили.

– О той, чтобы избавиться от Джозефа Фрэнкса.

– Вот именно.

– Так что речь может идти о мести.

– Возможно.

– Себастьян тоже может быть в этом замешан.

Когда мы попали под лавину, я провёл всего несколько часов, разговаривая с Себастьяном Старком, но всё-таки чувствую, что довольно хорошо его знаю. Мы со своим сводным братом не такие уж и разные, но я уверен, что его мотивы ставили в центр внимания его семью.

– Я так не думаю, – качаю я головой. – Он хотел уйти, и Фрэнкс был единственным, кто его удерживал. Он переехал в пригород, и теперь у него ребёнок, которого нужно растить. Не думаю, что он позволит втянуть себя в эпицентр всего этого.

– Итак, Джошуа определённо вовлечён, – резюмирует Ринальдо, – но кто-то ещё должен работать с ним из наших, если он имеет деньги с моего бизнеса. Лэндон Старк тоже мог быть в этом замешан.

– Думаю, так и есть.

– Узнай наверняка.

– Да, сэр, – я начинаю собирать свои вещи, а затем останавливаюсь. Есть ещё кое-что, что я, как ни крути, должен рассказать Ринальдо, поэтому я поворачиваюсь к нему. – Сэр?

– Да?

– Мне, наверное, следует упомянуть ещё кое о чём, что я накопал на Себастьяна Старка.

– И что это?

– Ну, он из Чикаго. Прежде чем Лэндон стал тренировать Бастиана для турниров, он нашёл его, когда тот участвовал в уличных боях. До этого он был в системе опеки после того, как от него отказался Александр Янез – тот же человек, который отдал на усыновление меня.

– Что ты хочешь сказать?

– Себастьян Старк и я – братья.

Ринальдо долго смотрит на меня.

– Так вот как ты уговорил его оставить тебя в живых?

– Нет, сэр. Я ничего ему не сказал.

– Ты должен ему всё рассказать, – говорит Ринальдо без всяких колебаний.

– Зачем?

– Ты считаешь меня своей семьёй, но если бы у тебя не было меня, разве ты не хотел бы всё узнать?

Я не думал об этом. Если бы наши роли поменялись, хотел бы я знать? Какую выгоду он мог бы получить, зная, что связан с сумасшедшим киллером, который пытался его убить? Если бы я вступил с ним в контакт, что бы случилось дальше? Рождественские встречи с семьёй? Празднование дней рождений?

Как бы глупо это ни звучало, но эта идея не претила мне.

Интересно, лучше иметь хоть какую-то семью, независимо от того, насколько её члены облажались, или вообще ничего не иметь.

Ринальдо встаёт и стонет, потирая спину и отвлекая меня от моих мыслей.

– Всё в порядке, сэр?

– Полагаю, что да, – говорит Ринальдо, поморщившись. – Последние несколько недель моя спина меня просто убивает. Я был у мануального терапевта, которого предложил Франклин, но это не помогло. Думаю, что просто становлюсь стариком.

– Мне кажется, у тебя ещё осталось парочка лет, – ухмыляюсь ему, – Я хочу пойти с Джонатаном и начать копать дальше.

– Сделай это.

Хватаю куртку с настенного крючка и открываю дверь.

– Эван? – зовёт Ринальдо, когда я уже собираюсь выйти. – Ты видел Фелису?

На секунду замираю, делая вид, что думаю.

– Кажется, в последний раз я видел её вчера. Она искала тебя.

– Где?

– Здесь, в твоём кабинете.

– Она сказала, что хотела?

– Нет, – говорю я ему, затем выгибаю бровь, глядя на него. – Вообще-то, она выведывала информацию обо мне. Видимо, кое-кто сообщил ей, что мне нужно избавиться от моих переживаний.

– Виновен! – смеётся Ринальдо и поднимает руки в верх, сдаваясь. – С ней приятно поболтать. Надеюсь, ты примешь её предложение.

– Мы поговорили немного, – сообщаю я, пожав плечами, а потом глубоко вздыхаю. – Я ценю это, сэр. Правда, но я в порядке.

– Ты никогда не был в порядке, сынок, – от его слов вниз по спине пробегает дрожь.

На мгновение я пытаюсь определить, когда мне было реально, по-настоящему хорошо. За эти годы у меня было несколько замечательных воспоминаний, но я не могу вспомнить длительного периода времени, когда мне было действительно хорошо. В детстве я всё время пытался узнать, кто мои родители. В подростковом возрасте самым главным было выведать привычки Матери-настоятельницы, затащить её в кровать и этим шантажировать, чтобы она позволила мне уйти. Оттуда я отправился прямо в морпехи.

Может быть, тогда – в тот первый год – мне было хорошо. Я вспомнил прохождение основного курса боевой подготовки и чувство, что я в первый раз в моей жизни на самом деле чему-то принадлежу. И тот момент, когда кто-то вложил в мои руки винтовку с оптическим прицелом, и я поразил цель со второго выстрела. Я тогда сразу понял, что должен был сделать, и чувство гордости за себя было сродни тому, что я ощущал, когда слышал, как Ринальдо называет меня своим сыном.

И он только что сделал это снова. Кроме того, я позаботился о том, что представляло угрозу ему и его семье независимо от того, понимал он это или нет. В этом смысле, я чувствовал себя просто отлично.

– Я как никогда хорошо себя чувствую, – говорю я с улыбкой.

Он пристально смотрит на меня, но я мужественно выдерживаю его взгляд. Я рад, что разговор так легко переключился с Фелисы на меня, но не хочу, чтобы он продолжался дальше.

– Ну, надеюсь, ты снова поговоришь с ней, – наконец говорит Ринальдо. – Дай мне знать, если увидишь её. Она не отвечает на звонки.

– Хорошо, сэр.

***

Лязг, скрип, скрежет!

– Тупая маленькая сучка, – звук трения металла о металл заставляет меня передёрнуться.

Что бы я ни делал, эта чёртова наклейка «Заботливая мамаша» не соскребается с бампера «камаро». Не знаю, какой клей использовался, но убеждён, что этот материал устоит даже против кислоты. Всё, что мне удалось сделать, это заставить выглядеть её ещё хуже. Я бросаю отвертку и бутылку «Гу Гон»¹² через всю парковку и матерюсь.

Уже почти десять вечера. У меня болит голова, и мне необходим новый бампер, потому что эта чёртова наклейка не счищается с моей машины. И я зашёл в тупик в моём расследовании дела Лэндона Старка и Джошуа Тейлора. Я не могу найти в городе следов ни одного из них, и на самом деле рассматриваю возможность поспрашивать кого-нибудь из членов банды для получения дополнительной информации.

– На хрен всё это, – бросаю машину и возвращаюсь обратно в свою квартиру, чтобы принять душ. Это никак не помогает поднять настроение. Пытаюсь заснуть, но просто лежу, уставившись в потолок. Спустя час выбираюсь из кровати и одеваюсь.

Еду искать Алину, и чувствую, что готов уже сдаться. Не уверен точно, перед чем я капитулирую, но такое ощущение однозначно присутствует. В голове продолжает прокручиваться последний разговор с Фелисой. Я провёл свою жизнь в той или иной степени как одиночка. Со мной был О́дин, моя собака, и мне всегда было достаточно его компании. Кажется, не в моём характере признавать, что мне не хочется оставаться одному, по крайней мере, не ночью, как какой-то шестилетка, который выпрашивает, чтобы прежде, чем закроют дверь, включили ночник.

Я некоторое время думал над тем, чтобы завести другую собаку, но в конечном итоге отклонил эту идею. Я бы привязался, а привязанность означает уязвимость.

Алины нет на её точке.

Опять.

Не понимаю, почему я так взбешён, но это так.

Проезжая рядом, я вижу рыжую, которая отсосала мне несколько ночей назад, но не приближаюсь к ней. Наблюдаю, как Лоретта забирается в серебристую «Камри», но до сих пор не вижу никаких признаков Алины.