Брайан провел языком по ее губам, прося разрешения войти. Она приоткрыла рот, ее капитуляция была подобна падению подъемного моста после долгой осады. Он прижал ее к двери, круговыми движениями двигая бедрами, захватывая ее губы в еще более глубоком поцелуе. Он застонал, когда она запустила руки ему в волосы и прижалась языком к его губам, двигаясь в его ритме.
Это все, чего он хотел. Бездумно вонзиться в нее, заставить выгнуться под ним, чтобы она провела своими ногтями по его спине, выкрикнув его имя.
Он хотел сделать ее своей, независимо от нее, себя и всего этого чертового мира.
— Подожди, — крикнула она.
Его пульс бешено колотился. Его возбуждение усилилось. Желание разграбить ее рот поглотило его. Он хотел взять ее прямо сейчас у двери. Его руки скользнули по ее груди. Он отклонился назад, чтобы ее грудь уместилась в его ладонях, размером и формой столь же совершенной, как и она. Она застонала и вздрогнула, когда его пальцы обхватили ее соски сквозь розовую кофту.
Она с трудом оторвалась от его губ.
— Это ничего не решит.
Он потянул ее за ухо одним медленным движением, желая, чтобы она замолчала. Когда она снова стала сопротивляться, он поцеловал ее шею.
— Но это одна из причин, которую мы должны решить.
Она схватила его руки и на мгновение прижала их к своей груди. Ее голова откинулась назад.
— Нам действительно нужно стать разумными.
Его бедра кружились по ее бедрам, сообщая те способы, которыми он хотел ее.
— Не будь разумной, Джилл.
Она оттолкнулась от двери и сделала шаг назад.
— Я не буду заниматься с тобой сексом, когда между нами так много неясного.
Его кулак врезался в бедро.
— Как я могу показать тебе, что чувствую, если ты не подпускаешь меня к себе? Как ты можешь снова доверять мне, если не хочешь быть со мной?
Она пригладила волосы.
— Ты же знаешь, что все не так просто.
Он протянул руки и осторожно приблизился к ней.
— Когда речь заходит о том, что мы на самом деле чувствуем, все очень просто. Я люблю тебя.
Ее глаза на мгновение вспыхнули, потом прояснились, сияя новым пониманием.
— Тебе виднее. Секса недостаточно. Мне необходимо тебе доверять, а в данную минуту я совсем не доверяю.
Он съежился, как скомканная обертка из-под конфеты, задаваясь вопросом, сможет ли она когда-нибудь ему снова довериться.
Она показала на свою грудь.
— Я точно знаю, что необходимо, чтобы отношения длились долго. Сейчас я не уверена, что мы находимся в этой точке. Подумай об этом, когда будешь рассматривать свои варианты.
Он опустил руки.
— Что я могу сделать, чтобы ты наконец поняла, как много для меня значишь? Что я должен сделать, чтобы ты поверила?
— Ты не хочешь дать мне время подумать?
— У нас его нет.
Она потянулась к двери и повернула ручку.
— Для меня это тоже нелегко. И если я начну снова тебе доверять, то хочу точно быть уверенной, что я для тебя — все. Больше не должно быть никаких сомнений.
Открыв дверь, она проскользнула прежде, чем он успел ответить. И так, значит он должен проявить себя. А разве не для этого он вернулся в Дэа? Чтобы выяснить, кто он такой и проявить себя, и, черт возьми, разве что-то другое имеет такое уж значение? Он и так постоянно находил ответы на свои вопросы, которые не всегда совпадали с его мнением.
Матт приблизился, дорожка из слюней тянулись за ним. Брайан присел и погладил его по голове.
— Эй, Матт, что скажешь, если мы устроим бурю?
Из творчества на кухне, он всегда питал вдохновение в другом. Готовя, он очищал свои мысли. И еще, если включить какой-нибудь спортивный канал. И тогда придет решение, как он сможет восстановить веру Джилл в себя.
Он не собирался сдаваться без боя.
22
В эти дни лучшим другом Пегги МакБрайд стали салфетки «Клинекс». И вся эта мягкая, хлопковая текстура, подходящая для младенцев, была собачьей чушью. Красная, воспаленная кожа носа отдавалась болью всякий раз, когда она пыталась высморкаться в эти чертовые салфетки. Черт побери, она очень любила своего сына, но он заразил ее этим дерьмовым вирусом. Она давно уже так тяжело не болела.
— Мама! Можно мне покататься на велосипеде? На улице уже будто наступило лето, — прокричал он на одном дыхании.
Ее соседи ходили в шортах, но они явно были с приветом. На их термометре с «Микки Маусом» на веранде было пятьдесят восемь градусов (+14,40С). Отчего коренные жители, проживающие в штатах, где имеется зима, предпочитают носить шорты, когда на улице еще лежит снег? Да, солнце уже во всю светило, но кругом еще виднелся снег. Конечно, он таял от такого солнца, но… И постоянное падение сосулек с крыши и капель теперь сопровождали ее, как музыка для ушей, пока она лежала, свернувшись под одеялом, придя домой после работы. Опять. Ей захотелось нецензурно выругаться, по-настоящему нецензурно.
Она больше не могла страдать от этого вируса. И если бы рядом не маячил Кит, она добровольно бы отправилась на опасную облаву наркопритона без кевлара с надеждой, что избавится в одно мгновение от страданий от этого вируса.
Кашель помешал ей ответить Киту.
— Ну, мам, — взмолился он, пританцовывая так, что его развязанный шнурок на одном кроссовке запрыгал по полу, как скакалка. — Велодорожки уже совсем чистые. — Кит подпрыгивал вверх-вниз, отчего ее головная боль усиливалась. — Пллллллиззззззззз.
— Завяжи шнурок, — попросила она, чтобы прервать его нытье.
Она изучала статистику преступлений в Дэа. Город был безопасным местом, он мог ездить по их общей улице на велосипеде, по дорожкам, предназначенным для этого. Но ее район был странным, как по ней, многие матери присматривали за своими детьми, если отпускали их гулять одних, получается, что не совсем одних. Но вся атмосфера Плезантвиле, ее района, по-прежнему беспокоила ее.
— Ну же, мам! Мне просто необходимо прокатиться.
Каждый раз, когда он подпрыгивал на деревянном полу, ей казалось, что в мозг вонзается острие, поэтому она сдалась.
— Прекрасно, но будь осторожен. И оставайся в поле моего виденья.
Он умчался прочь. Пегги опустилась на ступеньки, ее знобило, она болела, кашель изматывал. Она засунула свои ледяные руки в огромную черную флиску. Дом напоминал развалины. Ей необходимо было приготовить ужин. Сможет ли она ужиться с чувством вины за еще один вечер заказанной пиццы? Потянувшись за бумажными салфетками «Клинекс», она поняла, что сможет. Если ее сын смотрел «Доктор Фил» два вечера подряд, то и с пиццей сможет, иначе он не был бы ее сыном. (Фи́ллип Кэ́лвин «Фил» Макгро́у (англ. Phillip Calvin "Phil" McGraw, род. 1 сентября 1950) — американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил». – прим. пер.)
Она опустила голову, сидя на лестнице, слишком измученная, чтобы сделать хоть движение. Ей следовало бы встать и посмотреть на него из окна, но она не могла. Ее веки стали тяжелыми. Она сдалась и отключилась.
Пегги вздрогнула и проснулась. Часы показывали, что она вырубилась на пятнадцать минут. Все ее тело почему-то напряглось, она заставила себя подняться и подойти к окну. Подождала, пока Кит не покажется в ее поле зрения. Приложив лоб к холодному стеклу, ее голова была слишком чугунной, она не могла ее удержать. Пегги оглядела тихую улицу, выискивая несоответствия. Ее маленький сорванец, как всегда, заставил ее нервничать. Наверное, как обычно, катается по соседнему кварталу. Дети. Откуда у них столько энергии? Почему взрослые не способны на такой драйв? Замысел природы ей показался несправедливым.
Она выставила одну ногу перед другой и направилась к двери. Пора отправиться на его поиски. Побыть хорошей мамой. Она надела зимнее пальто, перчатки и шапку и вышла на улицу. Даже теплое солнце, ласкающее ее лицо, не смогло унять озноб. Солнечный свет, играющий по снегу, заставил ее прищуриться. Черт возьми, у нее не было сил, чтобы вернуться за солнечными очками.
Она окинула взглядом улицу, потом оглянулась по сторонам. Выискивая хоть какие-то подсказки. Но когда свернула на соседнюю улицу, ее сердце буквально шлепнулось на тротуар, как гигантская сосулька. Кит лежал на тротуаре, жалобно всхлипывая, его вопли разносились на весь квартал. У нее тут же отступила тошнота. Адреналин подскочил. Ее навыки полицейского обострились, она тут же оценила всю ситуацию в считанные секунды.
Незнакомый мужчина в дорогом костюме склонился над ее сыном. Велосипед Кита валялся на боку в горке тающего снега. На обочине стоял красный «Феррари» с широко распахнутой дверцей, из которого лился рэп.
В Дэа никто не ездил на «Феррари».
Пегги рванула к ним и в голове, пока она неслась, мелькали досье по делам о похищении детей. Шикарная машина, нужно проверить. Отличная одежда, чтобы ребенок отнесся с доверием к взрослому, засчитано.
— Отойдите от моего сына! — закричала она. Легкие горели огнем. Ноги качались под ней.
— Мамочка! — Воскликнул Кит. — Помоги мне.
Страх сдавил ей сердце.
— Шшшш. Все в порядке, сынок, — ответил мужчина.
И ее страх взлетел до небес, когда мужчина поднял ее Кита на руки, присев на корточки. Неужели он собирается у нее на глазах скрыться с ее сыном? Она рвалась вперед изо всех оставшихся сил.
— Оставьте моего ребенка в покое, — крикнула она резким, как бритва, полицейским голосом. — Предупреждаю — полиции Дэа Вэлли. Поставьте мальчика на землю. Немедленно.
— Если я его поставлю, то только сделаю ему еще больнее, — ответил мужчина, все еще не глядя на нее. — Вы же не хотите этого.
Ужас перед ее глазами и в голове озарил весь мир. Пегги пролетела оставшийся тротуар, взвешивая свои варианты. Она не захватила с собой пистолет. Но она не могла рисковать, пока мужчина держал на руках Кита, загоняя его в ловушку.
— Не переживай, — произнес мужчина. — Он упал с велосипеда. Кажется, сломал ногу.
Она не рискнула ему поверить на слово. Смышленые преступники, которых она изучала, были мастерами обмана. Пегги схватила с земли палку, и не сбавляя шага, двинула ею по голове с черными волосами мужчины.