— Йео, мне так жаль. За все...

Я тихо смеюсь и всасываю ее нижнюю губу. На вкус она — как самый лучший десерт. Как самый сладкий чай. Как самый аппетитный стейк.

Вкусно…

Я всегда буду страстно желать ее.

Пока не умру.

— Тебе не стоит ни о чем сожалеть. Когда ты убегаешь от меня, я становлюсь потерянным и сбитым с толку. Но когда ты позволяешь мне поймать тебя, ты снова делаешь меня счастливым. Перестань убегать, Кузнечик. Останься со мной. Навсегда.

Моя ладонь путешествует по ее тонкой шее. Опускается все ниже, к ее груди. У нее перехватывает дыхание, когда мой большой палец скользит по ее затвердевшему соску. Этот едва слышимый звук действует магически на мой член — внезапно он оживает. Становится чертовски живым. И жаждущим.

Жаждущим брать ее снова и снова.

Пока не взойдет солнце.

Мы вместе это исправим.

Она ничуть не возражает, когда я хватаю край ее рубашки и рывком срываю с тела. Кейди не особо заморачивается насчет лифчиков. И я всегда благодарен ей за то, что между нами меньше преград.

Я закрываю глаза, когда ее пальчики быстро разбираются с пряжкой моих брюк. Наши губы снова встречаются. В этот раз горячие и страстные. И в момент, когда ее маленькая ручка обхватывает мой пульсирующий член — я пропащий человек.

Я сбрасываю остальную одежду. Срываю с Кейди все, кроме трусиков. Я еще достаточно ясно мыслю, чтобы достать презерватив из кармана. И с глухим стоном опускаюсь на кровать вслед за ней.

— Я ждал этого вечность, — говорю я с рычанием и нетерпеливо раздвигаю ее колени. — Не заставляй меня ждать еще дольше.

Кейди хнычет и впивается ногтями в мои мышцы. В попытке притянуть меня как можно ближе к себе. Я прижимаюсь к ее ловящему воздух рту скромным поцелуем. Затем провожу сочными поцелуями дорожку вниз от ложбинки между грудями к ее упругому животу. Когда я добираюсь до ее промежности, она хватает меня за волосы.

— Ты не можешь просто заняться со мной любовью?

Я тихо смеюсь и провожу языком по ее киске.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я сначала немного попробовал тебя на вкус?

Ее слова бессвязны. Но когда я еще раз провожу языком по ее складочкам, Кейди со стоном сдается.

— Даааа.

Сжимая и лаская круговыми движениями языка ее совершенное естество, я жадно поглощаю женщину, которая всегда держала мое сердце в своих маленьких ладошках.

Я чертовски по ней скучал.

Я не могу насытиться ею.

Мне всегда будет ее мало.

— Мне нужно чувствовать тебя, — выдыхаю я, и этим заставляя ее взвизгнуть. — Изнутри.

Я нажимаю пальцем на ее горячее и влажное средоточие. Она испускает звук — слишком эротичный для любого другого, кроме меня. Ее тело сжимает меня так же крепко, как я это помню. И я уже готов кончить на ее простыни.

«Господи, как же я скучал по нам».

— Такая узкая, — радуюсь я и умело нахожу пальцем центр ее наслаждения. В миг, когда я сгибаю палец и слегка скольжу им, Кейди подпрыгивает, как от удара током.

— О, БОЖЕ!

— Вот именно, — мурлычу я у ее киски. Языком я дразню ее клитор, а пальцем массирую точку G до полного забвения. — Кончи мне на палец, Кейди. Как раньше.

Она извивается и мечется на кровати, пока ее оргазм не поглощает ее. Подобно демону, овладевающему своей невинной жертвой. Я еле сдерживаюсь, чтобы не кончить прямо сейчас, вместе с ней. Но я хочу сделать это внутри нее, после того, как, наконец, дам ей освобождение.

Когда Кейди, в конце концов, приходит в себя, я вынимаю палец из нее. Ее тяжелое дыхание — это мой наркотик. И он распаляет меня. Я нетерпеливо разрываю зубами упаковку с презервативом и вынимаю резинку. Мой член очень твёрд. Он жаждет снова оказаться внутри нее.

Нам с Кейди хорошо вместе.

Всегда.

— Я люблю тебя, — уверяю я ее, когда дразню ее щелочку набухшей головкой. — Никогда не забывай об этом. Где бы ты ни была. Что бы ты ни делала. Моя любовь никогда не ослабнет.

— Я знаю.

Ее слова умирают в наполненном наслаждением стоне в тот момент, когда я толкаю каждый толстый дюйм моего члена в ее жаждущее тело. Как только я оказываюсь внутри нее, я издаю стон облегчения. Если бы это зависело от меня, мы бы так и жили. Она и я, связанные.

— Скажи это, Кузнечик, — мурлычу я в ее сладкие губы. Мой голос — всего лишь шепот. Как раз такой, какой она любит. — Скажи мне то, что мне необходимо услышать.

— Я тоже люблю тебя, Йео.