Глава 17

Эвианна

Прежде чем открыть стеклянную дверь я замечаю Ника. И наблюдаю за ним в течение нескольких секунд, перед тем как потревожить. Он одет во фланелевые пижамные штаны и простую чёрную футболку, которая плотно облегает его бицепсы. Я злорадно заметила, что он тоже в тапочках, почти такая же пара, как и у меня. На самом деле, непреднамеренно, мы выглядим почти одинаково. Я смотрю вниз на свою простую черную футболку с длинными рукавами и штаны с рисунком. Мои тапочки синие. Его красные.

Теперь я анализирую схожесть наших тапочек?

Я вожусь в нерешительности перед дверью, просто не хочу, чтобы он меня увидел. Ник покрывает глазурью партию кексов и пританцовывает, наверное под музыку.

Тьфу. «Ник под запретом» явно не работает. Мне только казалось это возможным, видимо мои чувства намного сильнее. Прежде чем решаюсь на следующий шаг, Ник поднимает взгляд и ловит меня за рассматриванием его через стекло.

Проклятие. Я спешно открываю дверь, вхожу и не поднимаю глаз, пока закрываю её позади себя. Из-за Бриа музыка играет не слишком громко.

— Кто это? — спрашиваю я и поднимаю указательный палец наверх, к звукам песни, которая наполняет воздух и привлекает моё внимание.

— Это Strokes (прим. пер: американская инди-рок-группа), — отвечает Ник, улыбаясь. — Моя любимая группа.

— Мне они тоже нравятся, — говорю я, внезапно понимая, что нервничаю.

Что я вообще здесь делаю? Что мы делаем? А вообще есть «мы», или всё это я только придумала?

— Покажи мне, как ты готовишь свои волшебные кексы, про которые упоминала в первом письме ко мне, — предлагает он и протягивает мне миску.

Я уставилась на него.

— Святое дерьмо, ты сам их приготовил? — спрашиваю я.

Ник смеется.

— Да. А что?

Сначала я ничего не говорю, а только смотрю на него.

— Ничего, — говорю я, смеясь.

Но не могу поверить, что мужчина приготовил кексы с нуля. Это, наверное, сексизм, и, тем не менее... ещё одно очко для «Команды Ника».

Мужчина оглядывает меня с ног до головы.

— Эй, мы выглядим одинаково.

Не знаю почему, но мои щеки вспыхивают.

— Похоже, — тихо отвечаю я, оценивая его.

Я забираю из его рук миску и опускаю взгляд на её содержимое. Подхожу к противню для кексов, который уже покрыт бумажными формочками. Ник наблюдает за моими движениями.

Начинаю заполнять нужным количеством теста каждую формочку. Кексы шоколадные. Мои любимые.

— Зачем ты печёшь столько кексов?

— Это на день рождения Бриа.

Я оборачиваюсь.

— Когда у неё день рождения?

Почему я не знаю об этом? Я самая худшая няня в мире.

— Завтра, — говорит он, улыбаясь. — Или, я полагаю, сегодня — добавляет, глядя на часы.

— Я думал, что сказал тебе.

Лихорадочно пытаюсь вспомнить.

— Нет, я так не думаю. Я не помню, что бы ты мне об этом говорил! — восклицаю, охваченная лёгкой паникой.

Ник снова смеется. Он в хорошем настроении.

— Не беспокойся об этом. Она будет счастлива просто провести с тобой время. Бриа тебя обожает. — Его голос понижается, когда он говорит последнюю часть предложения, и вопросительным взглядом смотрит на меня, словно пытаясь понять, почему я ей так нравлюсь.

— Она замечательная девочка, — говорю я честно. — Такая счастливая. Трудно не быть счастливым рядом с ней.

Ник немного вздрагивает и смотрит вниз.

— Да, — говорит он, засунув руки в карманы. — У тебя есть планы на завтра?

— Нет, — вру я.

У меня есть планы. Я собиралась пойти в кино с Вайолет и Маркусом, но ненавижу быть третьим лишним на их свиданиях. Уверена — они не против немного побыть вдвоем.

— Хорошо. Я думал спросить об этом на неделе, но не получалось тебя увидеть, — говорит Ник, и его голос становится тверже. Подозреваю, что он догадывается о плане «Ник под запретом».

С моей стороны глупо было думать, что он не поймёт. Я практически сбегаю в гостевой дом каждую ночь.

— Мы идём на ужин, в некотором роде в любимый ресторан Бриа.... Хочешь присоединиться к нам?

— Спасибо, — говорю я, опешив. — Это очень мило.

Ник молча наблюдает за мной, ожидая ответа. Мини-улыбка дергает уголки его рта. Я стараюсь не замечать, как он зарос, и насколько сексуально выглядит щетина, доводя до совершенства его взъерошенный вид.

— Ты уверен, что это не семейный праздник? — спрашиваю я, неуверенно.

— Эвианна... мы теперь одна семья. Нравится тебе это или нет, — смеётся он.

Я гляжу на него. И это говорит парень, который меньше месяца назад психанул, когда кто-то спросил его, о семейном абонементе?!

— Конечно, я поеду, — шепчу я тихо, вдруг почувствовав волнение.

Я отворачиваюсь и заканчиваю наливать тесто в бумажные формочки. Не знаю, что сказать Нику... Спасибо, за то, что считает меня частью семьи? Понятия не имею. Я потеряла дар речи. Его доброта — это... это много, всё и сразу.

Песня меняется, и начинает играть другая группа… кажется — Coldplay (прим.: британская рок-группа). Звучит медленная мелодия, излишне эмоциональная и печальная. Я заканчиваю с тестом и помещаю поднос в духовку. Духовка действительно хорошая, я не сомневаюсь, что кексы пропекутся равномерно и прекрасно подрумянятся в отличие от духовки в доме моих родителей.

Кажется, настроение песни отразилось и на Нике, потому что он медленно ко мне подходит, встаёт рядом. Мы стоим очень близко. Я чувствую запах его дезодоранта. Он приятно пахнет корицей. Ник скрещивает руки на груди, и его тело склоняется ко мне ещё ближе. Боже, я не выдержу. Я кусаю губу и смотрю вниз, трудно сосредоточиться на кексах, а не на том факте, что он в паре сантиметрах от меня.

— Итак, Эвианна, как дела?

— Что ты имеешь в виду? — Я смотрю на Ника, выражение на его лице очень серьёзное.

— С... со всем. Жизнь, ну ты знаешь...

— Ой. Бывший.

— Это тоже, но и жизнь в целом тоже.

Кроме того, что я тебя игнорировала? — Хорошо, — лгу я.

— Ты держалась отстраненно. Я скучаю по нашим завтракам, — добавляет он, и когда смотрит на меня, я не отвожу свой взгляд.

— Ты скучаешь по завтракам со мной? — спрашиваю я неуверенно.

— Да, — говорит он, беспечно пожимая плечами. — Приятно теперь иметь возможность вести беседу со взрослым. Целыми днями я застреваю с Бриа и моими пациентами.

— Я просто думала, что доставлю меньше хлопот, если буду сама себе готовить завтрак. — Очередная ложь. — Это нормально. Я уважаю твое мнение. Предложение остается в силе. Мне нравится готовить для двоих.

Моя голова кружится от его слов. Понимаю, он не придаёт значения тому, как это звучит, но я не могу не чувствовать себя немного неловко. Вероятно, он готовил для Изабеллы. — Спасибо, — добавляю я.

— В любое время. — Он окидывает быстрым взглядом моё тело, и в его глазах появляется решительность. — А действительно, как дела?

Я опускаю взгляд и рассматриваю свои ногти.

— Мой экс-бойфренд помолвлен с моей бывшей подругой. Бывало и лучше, — говорю я, пожимая плечами. — Они собираются пожениться в декабре. Вайолет думает, что Миа беременна.

Я согласна, в этом есть смысл.

Я прикусываю губу, чтобы не заплакать. Представляю себе, что Дэн и Миа семья и думать об этом почти невыносимо. Это мы должны были стать семьей. Мы уже даже выбрали имена для наших будущих детей.

Одинокая слеза скользит из глаза по щеке. Я чувствую, как Ник рядом со мной напрягается, и через секунду притягивает меня к себе. Я плачу в его футболку, пока мужчина меня обнимает.

Боже мой. Перестаньте плакать, умоляю свои слезные протоки. Это так неловко. Несколько раз я плакала перед Вайолет и мамой, но никогда перед парнем. Даже перед Дэном. Никогда не думала, что так эмоциональна; предполагаю, что я просто подавляю свои эмоции, поэтому они накрывают каскадом в любое время, стоит кому-то поинтересоваться моим самочувствием. Я хочу остановиться, и ощущаю всё тело в напряжении. Но не могу. Я чувствую себя так хорошо, когда меня утешает Ник.

Я теряю контроль, и следующее, что делаю, это вцепляюсь в его футболку обеими руками и снова в неё рыдаю. Он лишь гладит меня по спине, образуя руками вокруг меня кокон. Хотя это единственный физический контакт, который у нас был, но он ощущается хорошо. Даже приятно.

Это чувствуется чертовски приятно.

Мужчина прикасается своей головой к моей, и мой разум кричит на меня. Это Ник! Он обнимает тебя! Он положил голову поверх твоей! Его руки обнимают тебя! Я глубоко вдыхаю между рыданиями, и его запах, обжигая, наполняет мои ноздри. Я решаю, что мне очень нравится запах корицы. Он аккуратно отстраняется, когда мой плач прекращается. Я отступаю на шаг и вытираю лицо руками.

— Сожалею о твоей футболке, — мямлю я, мой голос хриплый от слёз. Вся футболка залита моими слезами.

— Не волнуйся, Эвианна. — Он даже не смотрит на неё, а только фиксирует свой взгляд на мне.

— Как тебе моя стопроцентная эмоциональная стабильность, а? — шучу я, имея в виду мое первое письмо к нему. Я смотрю вниз и прикусываю губы, чтобы опять не заплакать.

Ник громко выдыхает и продолжает на меня смотреть, беспокойство появляется на его лице.

— Иди сюда, — говорит он мягко и держит открытыми руки.

Я не колеблюсь. Падаю в его объятия, и Ник меня качает назад и вперёд, прижимая к себе.

Он такой нежный... и при этом сильный. Хорошо сложен физически, горячий... мы покачиваемся в такт музыке.

Его руки находятся на моей пояснице, и всего на сантиметр, но опускаются ниже. Внезапно, я краснею. По некоторым причинам это маленькое движение посылает сквозь меня осознанность проходящего. Объятия Ника выглядят как безмолвный жест, показывающий мне, что это не просто обычные объятия работодателя с его работником. Его руки меня обжигают в том месте, где опираются о мою поясницу. Я гипер-осведомлена об их местоположении.

Я чувствую твёрдость его туловища, и обнимаю его, хотя раньше мои руки были крепко прижаты к моей груди. Я чувствую, как мужчина немного напрягается, когда поворачиваю голову боком, и моя щека прижимается к его груди. Дыхание Ника становится рваным. Моё тоже. Я прижимаюсь ближе, незначительно, но этого достаточно. Он знает. Мы оба знаем. Его руки опускаются на сантиметр ниже, и мне надо держаться, чтобы не задохнуться. Всё моё тело взрывается от ударной волны.