успокаивая себя, что не пытаюсь никого впечатлить.

Даже Ника.

Пока иду в главный дом, я бросаю взгляд на шезлонг и прикусываю губу. Мне показалось всё это? Произошедшее было безумием. Хотя и понимаю — в своих чувствах я не одинока, но всё же, у меня нет никакого материального подтверждения, кроме маленькой ссадины на костяшках Ника и того, как бьётся моё сердце, когда я о нём думаю.

Тихо вхожу внутрь дома, и зову Бриа.

— Привет? Бриа? Кто-нибудь дома?

Ответа нет.

Я захожу на кухню и вижу записку, написанную рукой Ника.

Эвианна, Мы пошли на поздний завтрак к Сесилии. Я бы пригласил тебя, но ты еще спала. Вернемся в полдень. Ник.

Сейчас без четверти полдень, так что они скоро приедут. Я окидываю взглядом кухню и подхожу к холодильнику. Его дверь украшают разнообразные и многочисленные рисунки Бриа.

Глядя на недавно добавленную картинку я улыбаюсь. На ней изображены два человечка, а внизу рисунка Бриа подписала: «Эви и я». Человечки держатся за руки.

Бросаю взгляд на лестницу и размышляю, а не подняться ли мне в комнату Ника.

Нужно ли мне это?

Я была там только один раз, и даже тогда, едва успела осмотреться. Понимаю что это неправильно, но мне так хочется побольше о нем разузнать. Мне кажется, будто знаю его достаточно хорошо, но пока не всё. К примеру: не знаю, носит ли он контактные линзы или нет. Я решила рискнуть, не забывая прислушиваться к звуку автомобиля на подъездной дорожке.

На цыпочках поднимаюсь по лестнице, хватая по пути DVD-диск. Думаю, что смогу использовать это в качестве оправдания, когда они вернуться домой. Скажу, что подготавливала к просмотру фильм в комнате Бриа. Именно там она просила его посмотреть. Сжимая пластиковую коробку, я прохожу по коридору. На перилах лежит куча сложенной одежды, и мне интересно, сам ли Ник ее стирал?

Скорее всего. Никто другой не мог это сделать.

Я направляюсь в спальню, и на меня накатывают воспоминания о моей первой ночи.

Как сильно Ник на меня разозлился.

Как его лицо смягчилось, когда узнал, что Бриа приснился кошмар.

Как сильно я была огорчена и удивлена тем, насколько он симпатичный.

Всё выглядит так же, как и в прошлый раз. Я подхожу к тумбочке, и вижу книгу доктора Сьюза и другие книги, судя по всему, тоже по саморазвитию. Наклоняю голову, чтобы прочитать название. «Марс и Венера начинают сначала. Как вновь приобрести любовь после разрыва отношений, развода или утраты», Доктор Джон Грей.

Что?

Я отступаю.

Я не должна была их видеть. Безусловно, это личное. Отхожу, но цепляюсь взглядом за фотографию, которая стоит на тумбочке у Ника. Узнаю широкую улыбку Бриа, и понимаю, что это старый семейный портрет.

Я просто хочу посмотреть на эту последнюю вещь. Подхожу ближе, и в первую очередь рассматриваю Изабеллу.

Боже мой, она была абсолютной красавицей. Длинные светлые волосы, большие голубые глаза, и естественно красные губы, полные и пухлые. В её улыбке для камеры видны прямые и белые зубы. Она выглядит такой беззаботной. На фото Изабелла в бейсболке, а Маттиас у нее на руках. Все четверо сидят на земле, вероятно, это какой-то концерт на открытом воздухе или что-то похожее. Ник обнял Изабеллу за плечи и притягивает ближе к себе, как будто не может ею насытиться.

У меня колотится сердце.

Если раньше я и думала, что у меня с Ником может быть шанс на отношения, то это фото доказывало, что такого никогда не произойдет.

Я никогда не видела его таким счастливым.

Даже со мной.

Он всегда будет сравнивать меня, а сравнение вообще не возможно.

Она была потрясающей.

Смахиваю слезу со щеки, не потому, что знаю — Ник и я никогда не будем вместе. А потому, что он имел всё и потерял. И Изабелла... бедная Изабелла. Боже... а я волновалась из-за Дэна и Миа, и того что Ник ударил Дэна, и как вчера вечером нога Ника коснулась моей, и как смущают мои чувства к нему... а бедная Изабелл мертва. Ник так её любил, а теперь она ушла.

Понимаю, что Ник пытался убедить меня в обратном, но мои проблемы были настолько ничтожными по сравнению с его.

Мои переживания такие глупые. Ник потерял все. У него есть только Бриа. Моя единственная работа состоит в том, чтобы заботиться о Бриа, и я не имею никакого права что-либо чувствовать к Нику.

Выхожу из спальни и спускаюсь вниз, убедившись, что взяла с собой коробку с DVD. Если бы у меня уже не было планов с Бриа, я бы уехала, но мы договорились, поэтому я остаюсь; беру банан и слышу, как открывается входная дверь. Я слышу, как по деревянному полу бежит Бриа, и встаю, чтобы поприветствовать ее. Она подлетает ко мне и обхватывает руками. Почему-то от этого жеста мне хочется плакать. Бриа настолько открыта для любви, но она так много потеряла.

— Привет, малышка, — говорю я, наклоняясь для ещё одних объятий. − Как прошёл бранч?

Она отходит в сторону и смотрит на меня.

— Хорошо. Почему ты такая грустная, Эви?

Она проницательна. — Я не грустная, просто немного устала.

Я позволяю себе посмотреть на Ника. Он смотрит на меня безучастно. Все эмоции, которые были вчера, ушли.

Бриа тянет меня наверх, прежде чем я успеваю что-нибудь ему сказать, и замечаю, что он не следует за нами. Я снимаю обувь возле двери в комнату Бриа и ставлю DVD. Потом заползаю к ней на кровать, и мы прижимаемся друг к другу под плодом. Я взволнована от того, что покажу ей этот фильм. Он один из моих любимых.

Пока идет фильм, я стараюсь не думать о Нике, но это невозможно. Я ожидала, что он прокомментирует что-нибудь о прошлой ночи, но он просто равнодушно посмотрел на меня.

Втайне я желала, чтобы он посмотрел фильм с нами, и ненавижу себя за это. Не могу не наслаждаться его компанией.

К середине просмотра, дверь в комнату Бриа открывается, и Ник заходит с попкорном. Он садится рядом с Бриа, максимально далеко от меня, и, откинувшись назад, смотрит фильм вместе с нами. Я ничего не говорю, и он тоже. На самом деле, я даже не смотрю на него, и могу сказать, что он тоже на меня не смотрит. Единственное интересное что происходит, это когда мы оба тянемся за попкорном, и наши руки слегка соприкасаются. Но он так быстро убирает руку, что мне хочется закричать: «Я знаю! Чёрт возьми, я поняла!» Фильм заканчивается, и Бриа застывает рядом со мной. Я смотрю на неё, на её лице появилась гримаска замешательства и растерянности.

— Что случилось? — спрашиваю я, обеспокоенная тем, что девочка могла быть травмирована просмотром этого фильма. Возможно, было слишком страшно?

— Как ты думаешь, я однажды влюблюсь в кого-нибудь?

— Что ты имеешь в виду?

Ник заинтересованно на неё смотрит.

— Я надеюсь, кто-то будет меня любить, так же как звель любит Белль, — говорит она, и её голос такой тихий, едва слышный, что я не могу удержаться от смеха.

— Бриа, тебе только пять. У тебя впереди много времени, чтобы влюбиться. Это случится и будет удивительно.

— Это будет как в кино?

Я смотрю на Ника, чтобы получить подсказку, но он смотрит вниз на свои руки.

— Да, — шепчу я. — Это может быть даже лучше.

Она устраивается в постели.

— Хорошо.

— Но, милая, — говорит Ник, присоединяясь. — Настоящей любви, как в фильме «Красавица и чудовище», не бывает. Я не хочу тебя обнадеживать.

— Бывает, — говорю я, глядя на Ника. — Это возможно.

Ник резко встает с кровати.

— Нет, это не так, Эвианна. Я был бы признателен, если бы ты не забивала ей голову нереальными сказками.

Мой рот открывается, и на ум, очень быстро приходят несколько ответов на его грубое замечание, правда я не могу сказать их перед Бриа.

— Всё возможно, Ник. Боже, ей пять лет. Пусть она верит в сказки.

Ник стреляет в меня убийственным взглядом. Я не хочу признавать, но это так заводит. Он приседает на край кровати и смотрит Бриа в глаза.

— В жизни так не получается, как в диснеевских фильмах, Бриа. Реальная жизнь трудна, и иногда ты теряешь людей, и иногда тебе очень грустно. Я просто не хочу тебя обнадеживать.

Губа Бриа слегка дрожит, от чего я хочу ударить Ника.

— Ник? Могу я поговорить с тобой наедине? — Я с трудом сдерживаю гнев.

Меня трясёт, когда встречаю его возле двери. Я быстро захлопываю дверь и поворачиваюсь к Нику.

— Какого черта? — шиплю я. — Ник, ей пять лет! Пусть она поверит в эту чертову сказку!

— Не вмешивайся, Эвианна. Она моя дочь, и это я буду решать, во что, чёрт возьми, она будет верить. Мне не нравится, что ты извергаешь эти романтические нереальные идеи, за которые она может ухватиться. Она уже многое пережила в своей жизни. Ей не нужна еще одна причина, чтобы разочароваться, — кричит он.

— Почему ты не можешь просто позволить ей верить? Что плохого в вере?

— Потому что это нереально! Иисус, Эвианна. Чему ты пытаешься научить ее?

— Я пытаюсь научить Бриа верить в сказки! Я пытаюсь научить её верить в магию, и в романтику, и в счастливый конец. Ты думаешь, что в реальной жизни это не работает? Ей пять, и она заслуживает того, чтобы верить, что однажды полюбит кого-то всем своим сердцем, и в этом нет ничего плохого. Я была воспитана верить, чему рада, и счастлива, что мой отец не критиковал каждый диснеевский фильм, который я смотрела. Ты должен научить свою дочь — настоящая любовь существует. Не диснеевская любовь, а настоящая любовь. Такая любовь, которая в сравнении с ней, делает фильмы Диснея полной шуткой. Такая любовь, которая берет на себя все.

Вот во что должна верить Бриа. Это единственное, во что необходимо верить. Даже если однажды это разобьет ее сердце — оно того стоит. Настоящая любовь всегда стоит того.

Я заканчиваю, запыхавшись, Ник просто смотрит на меня сверху вниз. Его ноздри дрожат, и уверенна, что у него для меня готовы тысячи возражений.

— Никогда не знал, что ты так оптимистична, Эвианна, — произносит он тихо.

— Никогда не знала, что ты так пессимистичен, Николас.

Я поворачиваюсь, готовая уйти, но Ник хватает меня за руку. Он притягивает меня к себе, но не достаточно близко, так что мы едва друг друга касаемся, хотя и стоим на расстоянии в несколько сантиметров. Мы оба тяжело дышим, а его глаза слегка расширены. Он не отпускает мою руку.