— Его здесь нет, — сказала О-ло-а. — Я давно гуляю в саду, и никого не встретила. Однако, если угодно, можете искать.

— Нет, — сказал жрец, — в этом нет необходимости. Если бы он появился здесь, вы бы со стражей обязательно его заметили, либо его заметил бы жрец, присланный сюда ранее.

— Какой еще жрец?

— Тот, что пришел сюда до нас.

— Я не видела его.

— Наверное, вышел другим ходом.

— Ну да, конечно, — согласилась О-ло-а, — но все же странно, что я его не приметила.

Жрецы отвесили поклон и удалились.

— Глупые, как носорог Буто, — пробормотал Тарзан, считавший носорога самым тупым животным. — Таких перехитрить ничего не стоит.

Как только жрецы ушли, в саду послышались торопливые шаги.

— Пан-ат-лин! — удивилась О-ло-а. — Что случилось? На тебе лица нет!

— О, принцесса, — едва не разрыдалась рабыня. — Они чуть не убили его, этого незнакомца, который называл себя сыном бога!

— Но ведь он бежал. Ты там была, расскажи мне обо всем.

— Лу-дон найдет его и казнит. Тот человек запрыгнул на стену храма с легкостью пушинки. Они ищут его. О, принцесса, что если его поймают? Я молю бога, чтобы его не схватили.

— С какой стати молить бога за богохульника, который заслужил смерть?

— Но ведь ты его не знаешь!

— А ты? — мгновенно спросила О-ло-а. — Ты пыталась обмануть меня утром. Рабыни не смеют так поступать. Значит, это тот самый Тарзан Яд-гуру, о котором ты рассказывала? Говори правду, женщина!

Пан-ат-лин выпрямилась, ее маленький подбородок гордо вздернулся вверх, ибо она была рангом не ниже своей госпожи.

— Пан-ат-лин никогда не лжет, чтобы выгородить себя.

— Тогда расскажи, что тебе известно о Тарзане, — допытывалась О-ло-а.

— Я знаю, что он удивительный человек и очень храбрый. Он спас меня от Тор-о-дона и от грифов, но об этом я уже говорила. Он действительно тот самый человек, который приходил сюда сегодня утром, и даже теперь я не уверена, что он не сын бога, храбрость его несравненна, как и его сила, благородство и доброта. Ведь он мог причинить мне зло, однако взял под свою защиту, мог бросить меня на произвол судьбы, а не бросил. Все это он сделал из дружбы к Ом-ату, вождю Кор-ул-я, женой которого я должна была стать, если бы не попала в плен.

— Да, он и впрямь выглядел необыкновенно, — проговорила О-ло-а, — и от других мужчин отличался не только внешне. Было в нем нечто такое, чего нет в мужчинах Пал-ул-дона.

— И разве не знал он все о Та-дене и о том, где он находится? — продолжала Пан-ат-лин. — Скажи мне, принцесса, дано ли простому смертному знать все это?

— Может, он видел Та-дена? — предположила О-ло-а.

— Но как он мог знать о твоей любви к Та-дену? — парировала Пан-ат-лин. — Говорю же, принцесса, если он и не бог, то все равно гораздо выше любого хо-дона или ваз-дона. Он шел по моему следу от пещеры Ис-сата до Кор-ул-грифа, где я пряталась, хотя с того времени, как я ступала босыми ногами по траве, прошло много времени. Какому смертному под силу такое? И где во всем Пал-ул-доне девушке найти себе защитника и друга среди мужчин?

— А может, Лу-дон ошибается? Может, он и есть бог? — произнесла принцесса, на которую произвело впечатление благородство незнакомца по отношению к Пан-ат-лин.

— Бог он или нет, но он слишком красив, чтобы умереть, — сказала Пан-ат-лин. — Как бы я хотела спасти его! Если он жив, то мог бы вернуть тебе Та-дена, принцесса.

О-ло-а вздохнула.

— Увы, слишком поздно. Завтра меня отдадут Бу-лоту.

— Это тот, кого приводил к тебе вчера твой отец?

— Да, этот урод с круглым лицом и с огромным животом! — с отвращением воскликнула принцесса. — Он настолько ленив, что не охотится и не сражается. Только ест и пьет и пристает к рабыням. Но пойди. Пан-ат-лин, собери мне этих прекрасных цветов. Я положу их сегодня себе в постель, чтобы навсегда запомнить аромат моих любимых цветов, которые, я уверена. не растут в селении Мо-зара, отца Бу-лота. Я помогу тебе, пусть их будет много-премного. Я люблю собирать их больше всего на свете. Это любимые цветы Та-дена.

Они подошли к кустам, где прятался Тарзан, а так как ветки были усыпаны цветами, Тарзан надеялся, что они не будут заходить в глубину.

— О, посмотри, Пан-ат-лин! — воскликнула О-ло-а. — Вот король всех цветов. Никогда не видела более прекрасного. Нет, я сама достану. Он такой крупный и красивый. Пусть ничья рука, кроме моей, не прикасается к нему.

И принцесса стала пробираться к кусту, на котором цвел этот цветок, а находился он прямо над головой Тарзана.

Произошло это так неожиданно, что Тарзан не успел спрятаться. Оставалось надеяться, что судьба будет к нему благосклонна, и дочь Ко-тана уйдет прежде, чем ее взгляд опустится вниз. Но случилось иначе. Сорвав цветок, девушка взглянула вниз, прямо в лицо улыбающегося Тарзана, и с громким криком отпрянула назад. Тарзан выпрямился во весь рост.

— Не бойся, принцесса, — успокоил он О-ло-а. — Тебя приветствует друг Та-дена.

Пан-ат-лин в волнении подбежала к нему,

— О, Яд-бен-ото! Это он!

— А теперь, когда вы меня нашли, вы выдадите меня Лу-дону?

Пан-ат-лин бросилась на колени перед О-ло-а.

— Принцесса! Не выдавай его! — взмолилась она.

— Но Ко-тан, мой отец, если он узнает, ярость его не будет иметь границ, — прошептала О-ло-а в ужасе. — Даже несмотря на то, что я принцесса, Лу-дон может потребовать, чтобы меня принесли в жертву Яд-бен-ото!

— Они ведь никогда не узнают, что ты видела его, если только сама не расскажешь. А я тебя не выдам! — выкрикнула Пан-ат-лин.

— Скажи мне, незнакомец, — умоляюще произнесла О-ло-а, — ты правда бог?

— Сам Яд-бен-ото не больше бог, чем я, — чистосердечно ответил Тарзан.

— Но почему ты бежишь от простых смертных, если ты бог? — спросила она.

— Когда боги находятся среди смертных, — ответил Тарзан, — они становятся такими же уязвимыми, как обыкновенные люди, — ответил Тарзан. — Сам Яд-бен-ото, появись он перед вами во плоти, не мог бы спастись от удара кинжалом.

— Ты видел Та-дена и говорил с ним? — спросила принцесса.

— Да, видел и говорил, — ответил Тарзан. — Целый месяц я провел вместе с ним.

— Он все еще любит меня?

Она покраснела и потупила глаза.

— Да, — ответил Тарзан. — Та-ден говорит только об О-ло-а, ждет дня когда сможет увидеть ее.

— Но завтра меня отдадут Бу-лоту, — опечалилась принцесса. — Придется, видимо, всю жизнь тосковать по Та-дену, который никогда не придет.

— Если бы не Лу-дон, я мог бы помочь тебе, — сказал Тарзан, — и кто знает, может и помогу.

— О, если бы, Дор-ул-ото! — вскричала девушка. — Я знаю, ты поможешь, если это будет возможно. Пан-ат-лин рассказывала мне, как ты смел и добр.

— Один Яд-бен-ото знает, что принесет будущее, — сказал Тарзан. — А теперь идите к себе, чтобы ни у кого не вызывать подозрений.

— Уходим, — сказала О-ло-а, — но Пан-ат-лин вернется, принесет тебе поесть. Надеюсь, что тебе удастся спастись, и Яд-бен-ото будет доволен тем, что я сделала.

Она повернулась и ушла, Пан-ат-лин последовала за ней, а Тарзан вернулся в свое укрытие. Когда стемнело, Пан-ат-лин принесла ему еду. Находясь с ней с глазу на глаз, Тарзан задал вопрос, который задавал О-ло-а во время утреннего разговора.

— Скажи-ка, что тебе известно о слухах, о которых говорила О-ло-а? Что за тайный незнакомец спрятан в храме А-лура? Ты что-нибудь слышала?

— Да, — ответила Пан-ат-лин, — я слышала об этом из разговоров среди рабов. Об этом все только и шепчутся, но никто не смеет объявить вслух. Говорят, что в храме спрятана странная самка, женщина. Лу-дон хочет, чтобы она стала его женой, но того же желает и Ко-тан. Ни тот, ни другой не осмеливается взять ее из опасения перед соперником.

— Ты знаешь, в каком именно месте ее прячут?

— Нет. Откуда? Я даже не знаю, выдумка это или нет. Я тебе рассказала то, что говорят другие.

— Речь шла только об одной женщине?