Освежевав остальные туши и сложив мясо в свою сумку, насытившийся Тарзан двинулся дальше.

Казалось, пигмеи продолжали оставаться в растерянности. Они приглушенно переговаривались, с опаской оглядываясь на Тарзана. За себя они были спокойны, так как не ведали страха, но сомневались, стоит ли вести этого великана, который ест сырое мясо, к себе в страну.

Полдень был на исходе, когда Тарзан заметил группу всадников, галопом скакавших им навстречу. Благодаря своему росту, Тарзан первым увидел их, тогда как остальным мешал кустарник. Тогда он остановился и, прежде чем офицер сообразил, что происходит, осторожно сгреб всадника с лошадью своими могучими руками и поднял их над головой. Маленькие воины всполошились, раздались крики угрозы, но, заметив улыбку на губах Тарзана, они успокоились. Кивком головы он указал на приближающуюся кавалькаду, и офицер, вглядевшись с высоты, сделал успокаивающий жест. Это были друзья.

Минуту спустя Тарзан был окружен толпой возбужденных дружелюбных пигмеев, среди которых он узнал и юного полководца, спасенного им из лап ужасной женщины.

Между сановными пигмеями состоялась короткая беседа, и по выражению лиц Тарзан понял, что случилось нечто серьезное. Он не догадывался, что предметом обсуждения являлся он сам. Пигмеев насторожило то, что он употреблял в пищу сырое мясо, и им было неясно, не принесет ли этот гигант какую-то неизвестную опасность их народу. Однако сомнения быстро развеял офицер сопровождения. Он доложил, что, несмотря на голод, Тарзан не тронул никого из его солдат, а терпеливо дожидался момента, когда можно будет поохотиться. Без дальнейших проволочек группа двинулась в дальнейший путь.

Выйдя из леса на равнину, Тарзан увидел множество крошечных человечков, снующих в отвалах пустой породы. При более внимательном рассмотрении стало ясно, что это не просто нагромождение камней, а некое симметричное строение. Рабочие сновали в одном и том же направлении по незаконченной конструкции и исчезали в отверстиях. Навстречу им двигался другой поток рабочих, но уже с пустыми руками, исчезавших в других отверстиях. На равном расстоянии от этих человеческих потоков двигались вооруженные люди.

Создавалось впечатление, что движутся муравьи в своем муравейнике.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Могучий белый мужчина, затаившись в непроходимой чаще, припал к земле. Одной рукой он зажимал рот маленькой темнокожей девочке, другой держал нож у самой ее груди. Но глаза мужчины были устремлены не на девочку, а на тропу, по которой двигались охотники из племени Обебе. Они подошли совсем близко, но Ухха не могла позвать на помощь, так как острый кинжал упирался в грудь. Она слышала, как они, о чем-то разговаривая, прошли мимо. Вскоре их шаги затихли вдали, и испанец, вскочив на ноги, поволок ее на тропу, по которой они брели долго и безрезультатно, продираясь сквозь чащу.

В селении пигмеев Тарзана встретили радушно, и ему было позволено остаться здесь, пока он не привыкнет к их укладу жизни и не овладеет их языком. Легко усваивая самые разные наречия и диалекты, Тарзан не видел в этом проблем. Прошло совсем немного времени, и он начал объясняться на языке людей-муравьев. Поначалу он предположил, что ему придется использовать язык жестов, как это было с алали, но вскоре убедился, что люди-муравьи изъясняются звуками, как и люди белой расы. Видя лингвистические успехи Тарзана, король пигмеев Адендрохакис рекомендовал своим подданным всячески способствовать Тарзану в овладении их языком.

Адендрохакис был особенно расположен к Тарзану потому, что спасенный им юный полководец являлся наследником престола, принцем Комодофлоренсалом. Вот почему были созданы все условия, чтобы Тарзану жилось хорошо среди населения королевства. Сотня рабов доставляла ему пищу и плоды. Когда Тарзан прогуливался среди куполообразных зданий, несколько всадников скакали впереди, расчищая дорогу, чтобы он ненароком кого-нибудь не раздавил. Но Тарзан и так был очень осмотрителен, и несчастных случаев подобного рода не произошло.

Овладев языком аборигенов, Тарзан узнал много интересного о жизни этого славного народа. Принц Комодофлоренсал постоянно сопровождал гиганта, давая пояснения. Собственно от него и узнал Тарзан так много. Он не уставал знакомиться с городом. Особенно его заинтересовало сооружение относительно больших куполообразных домов, которые были выше даже Тарзана. Их высота достигала десяти и более футов. Четыре отверстия образовывали четыре входа. Коридоры первого этажа отделялись перегородками, выполненными из гальки.

Дворец Адендрохакиса был выстроен по такому же образцу. И вообще весь город состоял из таких же куполообразных зданий, только меньших размеров.

Внутри куполов действовала хорошая вентиляция — по наружной стороне виднелось множество окон.

Тарзан наблюдал за возведением нового здания с живейшим интересом, понимая, что это уникальная возможность, которая может не повториться. Совершенная по-своему конструкция напоминала улей. Понимая речь аборигенов, Тарзан узнал, что рабы являются пленниками, захваченными в результате боевых походов или их потомками. Порой сменялось так много поколений, что они уже забывали свою родословную и считали себя жителями города и подданными короля Адендрохакиса. В основном к ним относились терпимо, особенно начиная со второго поколения. Почти все пленники трудились рудокопами, каменотесами, строителями. Но уже второму поколению жилось легче, так как они обучались различным наукам и могли работать почти по призванию. Благодаря же смешанным бракам, некоторым из них удавалось подняться до уровня привилегированных классов.

На вопрос Тарзана, почему делаются такие странные исключения и разрешаются смешанные браки, ему ответили:

— Много веков тому назад, еще в годы правления Кламатоаморсала в городе Троханадалмакуса воины Велтописхаго — короля города Велтописмакуса пошли войной на наш Троханадалмакус и в жестокой битве победили нашу армию, разгромив ее. Тысячи мужчин и женщин были угнаны в плен. Единственное, что спасло нас от полного истребления — храбрость наших рабов, отчаянно защищавших своих хозяев. Кламатоаморсал, мой предок, сражаясь с врагами, обратил внимание на выносливость и смелость рабов. Они были намного сильнее, в то время как аристократы, возможно, более мужественные, выдохлись практически в самом начале битвы.

Когда сражение закончилось, Кламатоаморсал собрал всех старших офицеров, оставшихся в живых и не попавших в плен. Он сказал, что мы потерпели поражение не потому, что армия враждебного монарха оказалась сильнее, а потому, что наши солдаты оказались слабее. Он спросил, в чем тут причина, и что делать? Самый юный мужчина, раненый и ослабевший от потери крови, предложил самое правильное решение. Он объяснил наше самое слабое место.

Он обратил внимание присутствующих на то, что вся раса Минанианс была древней и веками не происходило обновления крови. В то время как набранные изо всех городов рабы перемешивались и становились все сильнее с каждым поколением. Так что они вполне могли со временем или совершить революцию, или выступить против своих врагов, хотя им и не разрешалось носить оружие.

Этих рабов — первого и второго поколения — легко можно было узнать по ярко-зеленым туникам, доходящим почти до колен. Это было единственное их отличие от остальных каст. На груди и на спине они носили эмблемы черного цвета, обозначающие город, в котором раб родился, и имя рабовладельца, которому он принадлежал.

В городе можно было заметить и рабов в белых туниках. Они надзирали за работой низших каст, пользуясь полной свободой передвижения, и обладали множеством привилегий. С кастами других рабов их объединял лишь особый покрой сандалий, указывающий на принадлежность тому или иному рабовладельцу.

У второго поколения рабов были такие же эмблемы. Они родились в этом городе и считались его жителями. Среди них тоже имелись более привилегированные группы. Они носили маленькие значки на плечах, указывающие на род занятий: парикмахер, повар, портной и т. д. Богатые семьи занимались сельским хозяйством, но все работы выполнялись рабами. Исключения составляли лишь особо отличившиеся рабы.