Глава 4

НАОМИ

Как только Тео закрывает дверь и возвращается к своему грузовику, Эмили смотрит на меня, нахмурив брови.

— Папа сказал, что ему очень жаль?

— Хм, — говорю я, — вообще-то, да.

— Хорошо. Обычно он не такой злой. Правда-правда.

Я нервно смеюсь, удивляясь, почему Эмили так беспокоится о том, что я думаю о Тео.

— Хочешь посмотреть мою комнату? — спрашивает она.

— Да, с удовольствием.

Я иду за Эмили через весь дом. Везде на удивление чисто и аккуратно. Деревянные полы выглядят отполированными, и здесь на удивление мало беспорядка, особенно для одинокого папы с маленьким ребенком. Весь дом выглядит так, будто его спроектировал какой-то суперсовременный датский архитектор — все это чистые линии и красивый минимализм.

Мы попадаем в большую комнату с мягкими кожаными диванами, огромным камином и потолком, который тянется до самого второго этажа. В центре комнаты-винтовая лестница, похожая на подвешенный в воздухе столб. Я следую за Эмили наверх, и лестница соединяется с тем, что я могу описать только как подиум, так как она как бы нависает над большой комнатой под нами. По обе стороны подиума прозрачные стеклянные стены, и я следую за Эмили через подиум и за угол. Мы оказываемся в коридоре с комнатами по одну сторону. Проходим мимо комнаты с открытой дверью, и я невольно заглядываю внутрь.

— Это папина комната, — говорит она, останавливаясь и оглядываясь на меня.

Мое лицо краснеет, и я чувствую себя неловко из-за того, что она поймала меня, когда я заглядывал внутрь.

— Хочешь посмотреть? — спрашивает она.

Я еще больше заливаюсь румянцем.

— Нет, нет. Все нормально.

— Хм, — говорит Эмили, изучая меня. — Ты ведешь себя как взрослая, когда говоришь «нет» из вежливости. Я всего лишь ребенок, так что тебе не обязательно делать это со мной. Я тебе покажу.

Прежде чем я успеваю что-либо возразить, Эмили исчезает в комнате Тео, распахивая двери настежь.

Я чувствовала бы себя глупо, просто стоя одна в коридоре, поэтому следую за ней внутрь.

В комнате Тео находится большая кровать, аккуратно застеленная, и сама комната настолько большая, что кажется, кровать едва занимает много места. Есть несколько книжных полок, на которых выстроились книги с красивыми корешками. Снаружи льется солнечный свет — вся внешняя стена — это просто сплошное стекло. Я подхожу к стеклу и смотрю вниз, и вижу лес, что на многие мили спускается с горы. Вдалеке, внизу, я едва различаю огни маленького городка, исчезающего в сером тумане.

— Ух ты, — говорю я.

— Смотри, — говорит Эмили.

Она хватает пульт с прикроватной тумбочки и нажимает кнопку.

Стекло начинает темнеть, пока не становится совершенно черным.

— Круто, да? — спрашивает она.

— Очень, — киваю я.

На стене позади нас я замечаю маленькую дверь. Эмили замечает, что я смотрю на нее, и говорит:

— Это всего лишь ванная комната. Я совершенно уверена, что тебе не хочется ее смотреть.

— Нет. Конечно, нет.

Она смотрит на меня, раздумывая, действительно ли я хочу посмотреть ванную, а затем хватает меня за руку и тянет.

— Пойдем. В моей комнате веселее.

Мы идем дальше по коридору, и Эмили ведет меня в свою комнату.

Она выкрашена в ярко-желтый цвет, и вместо целой стеклянной стены у нее более стандартные — но все же очень большие — окна с видом на горы. В центре комнаты большим кругом расставлены мягкие игрушки, а ее кровать отодвинута в угол. У нее есть и другие игрушки, разбросанные по комнате, но мягкие игрушки как бы главные в этой комнате.

— Это мои друзья, — говорит она.

Я широко улыбаюсь ей, внезапно задаваясь вопросом, не застряла ли она в ловушке наедине со своим отцом, из-за чего никогда не сможет завести настоящих друзей.

— У меня есть и настоящие друзья, — говорит она, словно читая мои мысли. — Но они не могут приезжать слишком часто, потому что я живу очень далеко от школы. Это мои повседневные друзья.

— Они выглядят прелестно.

— Вот эта, — говорит она, указывая на большую плюшевую собаку с большими заостренными ушами, — главная.

— Как ее зовут? — спрашиваю я.

— Элизабет, — говорит она, — она была одной из королевских корги, но ушла в отставку, так что теперь она принцесса всех животных.

— А кто королева? — спрашиваю я.

Эмили широко улыбается и указывает на себя.

— Я.

— Значит, они все должны делать то, что ты говоришь? — спрашиваю я.

Там есть несколько плюшевых мишек, несколько кошачьих, пара тигров и львов.

— Как бы да, — говорит Эмили, — но иногда они ведут себя плохо и не слушают меня.

— А что они обычно делают?

— Лев и лев-девочка, — говорит она, указывая на двух львов, — пытаются стать вегетарианцами, но лев продолжает обманывать и ест оленей. Лев-девочка пытается помочь ему остановиться, но она очень часто злится, потому что думает, что он на самом деле даже не пытается отказаться от мяса.

— О, — говорю я. — Должно быть, льву трудно не есть мяса.

— Лев-девочка может это сделать, но девочки на самом деле сильнее мальчиков.

Я смеюсь.

— Да, очень часто так и бывает.

— Мальчики могут делать большие глупости, но девочки лучше справляются с более важными вещами. Вот почему в Англии вместо короля есть королева.

— Логично, — говорю я.

— Элизабет из Англии, поэтому она всегда хочет устраивать чаепития, но папа не покупает мне чайный сервиз, так что нам приходится притворяться.

— Это забавно — делать что-то понарошку, — говорю я. — Может, мне вскипятить воду?

— Эмм, — говорит Эмили, поджимая губы, — обычно чай готовит Элизабет, но я спрошу ее, сможешь ли сейчас сделать его ты.

Эмили поворачивается к маленькому плюшевому корги, опускается на колени и спрашивает:

— Элизабет, может наша новая подруга Наоми заварить чай?

Эмили наклоняется, прикладывает ухо к губам Элизабет и кивает, как будто Элизабет что-то говорит.

— Она говорит, что можешь. Раз уж ты наш новый друг.

— Спасибо, Элизабет, — говорю я и делаю вид, что ставлю чайник на воображаемую конфорку, поворачиваю, воображаемую ручку, как будто выставляю высокую температуру. — Какой чай вы обычно пьете?

— Не знаю, — пожимает плечами Эмили. — Этим всегда занимается Элизабет.

— Хм, — говорю я. — Как насчет «Эрл Грея»?

— Хорошо, — говорит Эмили. — О, что такое, Лео?

Она поворачивается к львам, затем наклоняется к Лео. Она смеется.

— И что же он сказал? — спрашиваю я.

— Он хочет мяса в чай, — говорит она. — Ты глупый! Нельзя класть мясо в чай. Кроме того, лев-девочка очень рассердится на тебя, если ты это сделаешь.

Я издаю шипящий звук кипящего чайника.

— О, чай готов.

— Это было быстро, — говорит Эмили.

— Воображаемая вода всегда закипает быстрее, — говорю я, ухмыляясь.

Мы расставляем воображаемые чашки, и я делаю вид, что наливаю чай каждому животному. Эмили делает великую миссию из того, что не дает Лео мяса, и после того, как мы заканчиваем, Эмили берет Элизабет и гладит ее.

— Хочешь ее подержать? — спрашивает она.

— Конечно.

Эмили осторожно протягивает ее мне, как бы с опаской.

— Я буду нежной, — говорю я ей, осторожно беру Элизабет на руки и сажаю к себе на колени. Я глажу ее и приговариваю: — Хорошая принцесса.