Она услышала скрежет его зубов.

— Тебе стоит сбежать с острова и спрятаться в кровать.

— Почему?

— В такого, как я, не нужно влюбляться, Сорча.

— Кто сказал о любви? — она приподнялась, прижалась носом к его носу, ее грудь задела его плечо с кристаллами. — Мое время ограничено, в отличие от твоего вида. Я прошу лишь о воспоминаниях, что заполнят мои мысли магией. Ты уже сделал это для меня, Камень.

Он зарычал:

— Меня зовут не Камень.

— Тогда ты назовешь свое имя?

Ее сердце замерло, его широкая ладонь прижалась к ее пояснице. Он прижал другую ладонь к ее голове, его губы оказались на ее губах, лишили ее легкие воздуха, его язык сплелся с ее. Жар растекся по ее коже, как сильный ветер пустыни.

Она обвила ногами его пояс, колени прижались к его ребрам. Не важно, что кристаллы впивались в ее бедра, а легкие просили воздуха. Вкус мяты, лимона и мужчины окутал ее язык, и ее губы покалывали от новых желаний.

Он застонал, сжал кулак на ее затылке. Он потянул ее за волосы, иголочки кристаллов впились в ее череп. Она должна была сказать ему, что было больно, но тепло поцелуя захлестнуло ее. Он не просто целовал или пробовал.

Он захватывал.

Сорча сжала его плечи в кристаллах, отпустила разум. Она сосредоточилась на легких прикосновениях на ее спине. Укол кристалла, бархат его губ. Чарующий ритм его языка.

Он отодвинулся, они вдохнули. Его ладони сжимали ткань его плаща на ней, но он не потянул и не сорвал его. А мог, учитывая, как дрожали его руки.

— Я думал, тот первый поцелуй мне померещился, — прошептал он.

— Да?

— Я был пьян.

— От тебя пахло виски.

— Я был не в себе.

— Я заметила, — улыбнулась она. Она не могла не касаться его лица, зная, что он не отпрянет. Кристаллы контрастировали с жаром его кожи. — Ты бы навредил Уне?

— Я не знаю. Фейри… действуют быстро.

— Легко злятся?

— Эмоции для нас не естественны. И когда мы чувствуем, то в тысячу раз сильнее других видов.

— Ах, — прошептала она, он прижал губы к ее пальцам. — Потому Боггарт так изменилась, лишившись ведьмы.

— И встретив тебя.

— Я не творю чудеса.

— Но ты добрая и благодаришь за наши услуги. Знаешь, как это важно для фейри?

— Я хотела, чтобы они делали так для меня, — ответила она. — Они не давали мне повода забыть о доброте. Их сердца хорошие, намерения — чисты, что бы они ни делали. Это было моей мечтой с детства — сидеть на краю пруда с келпи и фейри вокруг.

— Тогда я рад, что смог исполнить твои мечты, — сказал он, словно она сделала ему подарок.

Она отодвинулась от него, уселась на холодные камни с улыбкой на лице.

— Ты говорил о завтраке?

— Если честно, я забыл его в замке.

— Да? — Сорча рассмеялась. — Камень, в этом был смысл похода!

— Смысл был в твоем знакомстве с келпи, — буркнул он, но улыбнулся.

Она прижала ладонь к животу.

— Это волшебство я вряд ли забуду. Я смогу вернуться и увидеть их еще раз?

— Только пока ты с кем-то из фейри.

— Почему?

— Келпи не забывают о цели. Они плохо подавляют искушение, — он встал и протянул руку. — А ты искушаешь.

Она сжала его руку и старалась не кривиться, когда кристаллы впились в кожу.

— Но они не опасны для фейри?

— Нет. Они узнают в нас своих. Ты — человек.

Сорча убрала прядь волос за заостренное ухо.

— Отец шутил, что у меня есть кровь фейри, из-за этого.

— Если бы у тебя была кровь фейри, келпи понял бы это. А он приглашал тебя на спину.

— Но он не собирался меня убить, — она посмотрела на келпи, помахивающего хвостом в их сторону. — Ощущалось иначе.

— У них есть цель, они хорошо ее знают. Он затянул бы тебя под воду, если бы ты позволила.

Сорча молчала, но опустила ладонь на руку Камня и позволила увести ее из волшебного места. Ее разум остался с келпи, она думала, навредили бы они ей. Казалось, он того не хотел.

Темно-зеленые глаза казались печальными. Сорча не верила, что он хотел навредить ей. Он просто хотел показать ей что-то необычное.

* * *

Мука вырвалась в воздух белыми облаками. Брауни, на которую попала мука, смотрела в ужасе на пятна на ее фартуке, прищурила мышиные глазки, ее нос дрогнул.

— Миледи!

Сорча прикрыла рот, смеясь, оставшаяся мука высыпалась в мешок.

— Мне жаль!

— А вот и нет! Я видела, как ты бросила этим в меня!

— Ты попросила муку.

— Я попросила помочь с едой! А ты устраиваешь бардак! — цокнула брауни. — Что нам с тобой делать, дитя?

— Дать мне занятие, чтобы я не мешала.

— Это игра? — брауни шмыгнула. — Работа на кухне не для леди.

— Я не леди. Я — уличная крыса, ставшая повитухой, жившей в борделе! Сколько раз говорить? Дайте чем-то занять руки!

— Ни за что.

— Помощь пригодилась бы, — Сорча шла за брауни вокруг стола, гладя ее мягкую голову. — Я могу печь хлеб, чистить картофель, даже делала раньше суп на всю семью. Думаю, я смогу делать больше.

— Я не допущу.

— Откуда такое упрямство?

Брауни повернулась и взмахнула деревянной ложкой.

— Почему ты так настойчива? Поищи занятие в другом месте, дитя!

— Где? В саду? Циан гонялся за мной уже три раза сегодня!

— С вилами?

Сорча потерла зад.

— Да.

— Хорошо. Только так назойливые крохи остаются там, где им сказано.

Сорча застонала и плюхнулась на стул.

— А что мне тогда делать? Ждать, пока кто-то поранится? Это опасно, и я начну устраивать случаи, чтобы облегчить скуку.

— Не посмеешь, — сказала брауни, снимая фартук и выбивая его ложкой. — Ты слишком добра для такого.

— Да. Но я думала об этом!

— Мысли — не действия, милая. Можешь уйти с моей кухни? Мне нужно сделать блюда на весь день для всех фейри, а ты не помогаешь.

— Но я хочу помочь!

Пар поднялся от большого котла супа, над которым работала брауни. Она взмахнула рукой, ножи резали овощи, чашки зачерпывали молоко и соль, и даже полотенца, которые Сорча сбросила, поднялись на место.

Магия делала все проще. Они будто жульничали.

Сорча вздохнула и стукнулась лбом о стол.

— Ты пачкаешь мой стол.

— Я отдыхаю, — буркнула она в зерно. — Разве не это ты сказала мне делать?

Голос Уны зазвучал изумленно.

— Отдыхать тебе нужно регулярно. Но ты забываешь.

— Я отдыхала столько, что уже не хочу спать ночью!

— Милая, такая жизнь у леди.

— Тогда это скучно, и я хочу прежнюю жизнь.

Уна потерла ее спину, проходя мимо, склонилась и шепнула ей на ухо:

— Нам нужно в твою комнату. Сейчас. Но не веди себя подозрительно. Никто не должен знать.

Сорче именно это и требовалось. Она села прямо и изобразила улыбку.

— Уна, у меня есть идея для украшения комнаты. Ты покажешь, какие растения смогут там вырасти?

— Ты хочешь посадить растения?

— Конечно, но нужны твои подсказки. Я не понимаю, что тут вырастет, а что нет.

Брауни посмотрела на них с подозрением.

— Что вы затеяли?

— Ничего, — сказала Сорча. — Просто хочу изменить вид комнаты.

— Уна, осторожнее с человечком. Она опасна!

Уна улыбнулась.

— О, это милое создание, просто ей скучно. Я заберу ее отсюда, если хочешь.

— Хочу, — буркнула брауни. — И проследи, чтобы она не скоро вернулась!

Будто она придет на кухню, где управляла мышь.

Уна вывела ее из комнаты, прижав руку к спине. Сорча должна была тревожиться из-за скорости, на которой они шли, но восторг бежал по венам.

— Разве ты не управляешь кухней?

— Уже нет. Господин сказал, что это только для тех, кто не подсыплет ему яд.

— Грубо! — выпалила Сорча. — Он знает, что ты верна.

— Да, но я предала его. Это верное решение. Открой стену, нам нужно внутрь. Это важно.

Страх в голосе Уны задел Сорчу. Поход был не веселым. Она нахмурилась и прижала пальцы к рукояти меча.

— Все хорошо? — спросила она, они вбежали в ее спальню. — Что-то случилось с фейри?

— Они в порядке. Я за тебя переживаю. Тебя вызвали.

— Вызвали? — фыркнула Сорча. — Кто? Снова господин?

— Король.

Ее уши перестали работать. Она слышала только жуткий звон. Колокольчики гремели, как на похоронах.

— Король? — повторила она. — Откуда он обо мне знает?

— Без понятия, милая. Но он знает, и ты не можешь отказать.

— Кто ныне Благой король?

— Его мудрое высочество, — Уна плюнула на пол. — Пусть он сгниет в замке. Он не уважает низших фейри, и я не доверяю ему. Жалкое подобие мужчины, еще и опасный. Будь осторожна со словами.

— Я не пойду, — Сорча покачала головой. — Он — не мой король. Я не обязана отвечать.

— Он — король всего. Если не пойдешь, он отправит кого-то за тобой. Дикая охота — пустяки по сравнению с теми, кого король может послать к тебе.

Тогда нужно идти. Другого выбора не было, но Сорча пыталась понять, как сбежать.

— Король? — повторила она. — Что ему от меня нужно?

— Повитух мало, говорят, его любимая наложница беременна.

— Почему у него нет королевы?

— Не этот король, — буркнула Уна. — Он решил править в одиночестве.

— Это ведь плохо?

— Это ужасно! Благая королева всегда усмиряла короля. Она — добро рядом с его правосудием, сердце народа. Она дает. Так всегда было, пока его мудрое высочество не захватил трон.

Уна накинула плащ на плечи Сорчи, разгладила ткань. Она хмурилась от тревоги.

— Из-за тебя я переживаю, — мягко улыбнулась Сорча. Она коснулась лба Уны. — Я не буду срываться. И я, как ты помнишь, опытная повитуха.

— Не говори о жизни на Гибразиле, — посоветовала Уна. — Это ему не понравится. Мы надеемся, что его информанты не скажут, как нашли тебя.

— Почему нельзя рассказывать ему о Гибразиле?

Уна повела ее к резной стене и вскинула руки. Изящные пальцы прутики трепетали, она вызывала магию.

— Что бы ты ни делала, не упоминай господина.

— Почему нельзя упоминать Камня? Или Гибразил? — Сорча пятилась к порталу и смотрела на Уну. — Мне нужно знать, пока я не ошиблась!

Холод портала задел ее лодыжку, Уна опустила голову.

— Ты поймешь там, милая. Убереги нас и себя.

Пикси толкнула Сорчу в плечо. Она упала на холодный мраморный пол, от тревоги кружилась голова.

Она поймет там? Как это понимать?

— Ах, — она застыла от холодного голоса. — Ты, должно быть, повитуха.

Голос не был человеческим, и она легко поняла, кому он принадлежал. Сам король ждал на другом конце портала, а Уна не сказала об этом. Сорча все еще была в муке!