— Боже мой! — воскликнул Руби. — Ты снова это делаешь?

— Ты имеешь в виду отстаиваю интересы маленьких людей?

— Нет, — ответила за него Лора. — Я думаю, она имеет в виду жалобу на мертвых богачек, о которых ты пишешь статьи и книги.

Она знала, что это вовсе не то, что имела в виду Руби. Руби была слишком расстроена, и, вероятно, даже не заметила этого двуличия. И хотя у Лоры не было намерений заходить слишком далеко со Стью, шум в ванной не дал ей и пяти минут. Она не хотела, чтобы Тофу слышала, как она бьет по яйцам Стю из-за этого или чего−то еще. По какой−то причине она хотела, чтобы новая подруга беспокоилась о ней, что полностью противоречило ее собственным интересам, но она не контролировала извращенный импульс.

Стью перевел взгляд на Руби.

— Туше.

— Ладно, у нас сегодня ещё много дел, — сказала Лора, все еще беспокоясь о том, что из ванной может кто−нибудь выйти. — Могу я попросить тебя об одолжении? Потому что ты знаешь всех и вся.

— Естественно. — Он присел рядом с Руби на диване.

— Я случайно просмотрела вещи Томасины.

Стью смеясь, почти поперхнулся кофе. Руби толкнул его локтем.

— Прости, — сказал он. — Продолжай.

— Все вещи в ее кошельке были сделаны на имя Сабины Фош. Кредитные карты. Европейские водительские права.

— Библиотечная карточка? — спросил он.

Она проигнорировала его шутку.

— Ее брат сказал, что это была личность, которую она использовала, чтобы путешествовать и ходить в супермаркет. Что бы никто её не узнал. Но ты же знаешь, у неё было столько денег, что она вполне могла отправить в магазин горничную. И она ни капли не стыдилась того, кем она была. Итак, ты сможешь узнать, что это за человек?

— Сабина Фош?

— Нет, брат.

Он посмотрел на нее так, словно пытался проникнуть в ее мысли.

— Что еще? Мне нужны все детали. Где и как ты натолкнулась на эту информацию и что точно сказал Рольф.

Он уже знал имя брата Томасины. Очень впечатляюще. Но ей не хотелось особо распространяться, как много она успела посмотреть в сумке Томасины, тем более перед Руби. Лора рассказала историю, опустив часть с возвращением в офис в час ночи и копированием квитанций, пока Стью наливал ей чашку кофе, а Руби сок. Куда могла влезала Руби, рассказывая ему, что Томасина потрясающая подруга, и инцидент на подиуме был просто несчастным случаем, и что даже ее сестра−чудовище полюбила немецкую наследницу.

В тот момент, когда дверь в ванную отворилась, Стью сказал:

— У меня, конечно, будут условия. Я помогу достать вам любую доступную информацию. И все мои источники легальны. Но это будут моя история. И у меня будут эксклюзивные права первым получать информацию обо всем, что с вами, ребята, происходит, что вы говорите, и все, что будет касаться дела Томасины Вэнт.

— Ты превращаешься в торгаша, Стюарт. — Раздался мелодичный женский голос с легким акцентом, который лишь добавлял большей музыкальности совершенной речи. Пять девять и ни миллиметра больше шестого размера²³, она была сияющей и чистой в джинсах и белой рубашке. Когда девушка искренне и тепло улыбнулась, Лора почувствовала вину за то, что так ее ненавидела.

Девушка протянула руку Руби.

— Я — Тофу, — сказала она, но прозвучало это совсем иначе. То, что она сказала, звучало как экзотический плод с тонким сладким вкусом. Таа−Фоу.

Руби пожала руку Тофу, и до Лоры дошло, что Тофу думает, что Руби — это она, потому что, если кто−то опишет ее и сестру без фотографий, то он или она мог бы использовать те же самые слова. И если кто−то чувствует угрозу от кого−то, и в комнате есть два женщины, ну, можно предположить, что проблемой будет наиболее привлекательная. Можно было бы подумать, что конкуренция была равной. Но нет, это была женщина три дюйма короче и на пятнадцать фунтов тяжелее. И с половиной лица, как будто она играла главную роль в Заводном апельсине. Все, что ей было нужно, это высунуться из треугольника с ножом. Лора немного покачала головой, так что ее волосы закрыли глаза.

Руби многозначительно посмотрела на нее. Если бы она могла передавать мысли на расстоянии, ее взгляд сказал бы: «Веди себя естественно».

Лора откинула волосы с лица, выставив на обозрение свой накрашенный глаз.

— Я — Лора.

Тофу была просто образец вежливости, поскольку она тут же переключила свое внимание на Лору и крепко пожала протянутую руку. Как полная сука.

— Приятно наконец−то познакомиться, — сказала она. Наконец−то. Как будто Лора была давно потерянной сестрой Стью или соседкой−канадкой.

— Дорогой, — обратилась она к парню, как бы показывая, кто есть кто, — ты достал палатку из шкафа в холле?

— Уже у двери. — Затем он повернулся к Лоре. — Тофу проводит акцию у «I.I. building» сегодня.

На «International Insurance» был наложен арест из-за уклонения от налогов и продажи необычных финансовых продуктов, которые составили легализованную азартную игру с инвесторами, управляющими хедж−фондами и пенсионным фондом федерального правительства. Генеральный директор получил девятизначную премию, а пенсионеры разорились. Старо как мир. Это погружало Лору в кому, а Руби начинала рассматривать ногти.

— Наш дорогой тоже должен был идти. — Видимо, наш дорогой был Стью. У Тофу, должно быть, были замашки старой леди. — Но он слишком занят, используя свои таланты для работы на крупное издательство.

— «New Yorker» — не крупное издание. — Но по выражению его лица Лора могла сказать, что он был в смятении, и по фальшивому тону разговора она знала, что проблема уже не раз обсуждалась до посинения.

— Дорогой… — Тофу коснулась его лица. — Сто маленьких, борющихся газет, которые поддерживают наше дело, войдут в историю. Даже «Village Voice». Не то, чтобы это идеально, но, по крайней мере, они помещают взгляды левых на проблемы.

— Из журналов с любым видом тиража, The New Yorker считается самым прогрессивным журналом в стране, без сомнений.

Она закатила глаза.

— Кофе есть?

— О, прости. — Он указал на Лору, которая схватила чашку, в которой, по−видимому, было кофе Тофу.

— Хочешь еще? — предложила Тофу.

Лора поставила кружку на стол.

— Я как раз собиралась уходить. Было очень приятно встретиться с тобой.

— Мне с тобой тоже!

Руби попрощалась, но из-за реакции Тофу, было ясно, что энтузиазм в ее приветствиях был основан не на теплоте, а на восприятии угрозы для ее территории.

Стью спустился с ними открыть дверь.

— Я позвоню тебе, если у меня что−нибудь появиться.

— Она сгрызет тебя, если ты потратишь на это слишком много времени, — вмешалась Руби.

Лора проигнорировала ее.

— Она милая, Стью. И симпатичная.

— Рад, что ты одобряешь.

Она услышала легкое раздражение в его голосе, как будто он либо думал, что она лукавит, либо она была сосредоточена не на том. Поэтому она должна была сделать что−то, чтобы произвести на него впечатление, и единственный способ произвести впечатление на этого конкретного хипстера — быть честной до боли.

— Я не сказала, что я её одобряю.

— Мне нравится, что ты никогда не меняешься, — сказал он.

Но ей это не нравилось. Совсем.

Они стояли в очереди за кофе в каком−то богемном кофе. Это была ее четвертая чашка за день. Чтобы продержаться еще пару часов, ей нужен был какой−нибудь допинг, и выбор пал на кофеин. Руби, увязалась за ней, хотя Лора знала, что ей куда−то нужно.

— Собираешься в выставочный зал? — спросила, Руби.

— Нет, я должна привезти Йони заказ на утвержденные ткани, или она родит кальмара.

— Это некрасиво. Не стоит ей желать такого.

— Почему? Ты думаешь, что я могущественная ведьма? Прокляла Томасину, потому что хотела, чтобы она умерла за тот случай на подиуме?

— Ты этого не делала!

— Боже, ты как маленький сентиментальный фашист. Какое вообще тебе дело? — Лора отвернулась, по привычке разглядывая толпу и отмечая вещи, которые она видела. Полосатые джинсы с объемным геометрическим верхом, старинные очки, принты в мелкий цветочек, приглушенные цвета. Начесы, по−видимому, снова возвращались в моду. Она окрестила такой стиль «Geriatric Nouvelle» и постаралась запомнить.

— Приводить тебя к Стью было ошибкой, — сказала, Руби. — Я должна была потащить тебя к Джереми. Это бы тебя подбодрило.

— Что угодно было бы лучше.

— Он твой друг. Ты не должна просто выкидывать его из жизни.

— Я знаю, — едва слышно сказала Лора.

— Я знаю, что это сложно, но…

Она не могла стерпеть эту банальную пошлость, поэтому резко оборвала фразу сестры.

— Знаешь, что трудно? Что это был он? Он был моим шансом быть с кем−то, кто не интересовался тобой, и иметь кого−то, кого ты не сможешь украсть.

— Я не собиралась…

— В точку. Он мне нравился, и он был в безопасности от тебя, и я была в этом уверена, и я все испортила. Знаешь, как трудно слушать, как ты говоришь о реальных отношениях, а у меня нулевой опыт? Мне так надоело задаваться вопросом, что это такое. Я даже не могу читать книги, не завидуя героям, которые на самом деле… ну ты знаешь. — Она слишком поздно понизила голос. Парень, стоящий позади их, прекрасно все слышал, хотя и делал вид, что оглох.

Лора, подняла взгляд на Руби и тут же почувствовала внутри сожаление и желание извиниться. Но она не хотела ничего, кроме как убежать от всего разговора.

Как благословение свыше, они достигли конца очереди. Она что−то заказала, но забыла, что это было, а потом начала бормотать что−то о стиле старой леди в хипстерстском комплекте, прежде чем Руби предложит дозу сахара или сочувствия.