— Эй, — возмутился Мелрон, когда дверь клетки распахнулась.

Тара послала ему воздушный поцелуй.

— Не волнуйся, милый, я все исправлю позже. — Она знала, что он ухмыляется под маской.

— Мы должны поторопиться, — настаивал он.

— Ну давай, пошли отсюда.

Мелрон шел впереди, держа меч наготове, пока Тара проверяла, все ли вышли из камеры. Она повторила его предыдущий приказ держаться поближе.

Они направились тем же путем; она и лейтенант Лэнгли заставили женщин перешагнуть через тела убитых метриллов. К тому времени, когда они добрались до главного помещения, в живых остались только келонские воины, которые затем помогли испуганным женщинам пройти через дыру от взрыва и попасть на корабль.

Керр уже вернулся на борт.

— Отведите их в столовую, — сказал он Мелрону и Таре.

Оба коротко кивнули.

— Идите сюда, дамы, — позвала их Тара. Они последовали за Мелроном в келонскую столовую.

Тара скинула с себя темный плащ и облегченно вздохнула.

— Черт, это было страшно и волнующе.

Мелрон снял маску, надежно спрятав меч на боку.

— Ты самый храбрый огненный демон в галактике, — сказал он с гордостью.

— А ты очень милый болтун. — Он приблизился к ней, обнял за талию и приподнял для поцелуя. Тара на мгновение забыла о других женщинах в комнате, пока кто-то не прочистил горло.

— Не возражаете? Здесь напуганные из-за инопланетных похитителей, — проговорила лейтенант Лэнгли сухо и равнодушно.

Мелрон поставил Тару на ноги, и она с полуулыбкой повернулась к женщинам.

— Полагаю, вы хотите получить некоторые объяснения прямо сейчас.

Лейтенант Лэнгли скрестила руки на груди.

— Для начала.

Тара взглянула на мужа.

— Давай, любимая, я на мостике, если понадоблюсь. — Он быстро поцеловал ее в макушку и повернулся, собираясь уходить.

— Парень, я просто мечтаю о диком обезьяньем сексе.

Она слышала его смех, когда он шел по коридору. Она снова обратила свое внимание на лейтенанта Лэнгли и других женщин.

— Ладно, извините, я возбуждена и у меня самый лучший муж в галактике. Теперь давайте введем вас в курс того, что происходит.

Тара начала рассказывать о первом метрилловом зонде и о том, как метриллы похитили ее сестру. Она рассказала им о войне между Федерацией и Альянсом, и о том, что теперь Земля стала мишенью для Федерации, потому что у них имелись большие ресурсы, и наконец подошла к той части, где Альянс хотел защитить Землю и ее народ.

— Я не понимаю, зачем им защищать Землю, если у нее, как ты говоришь, огромные ресурсы? — спросила Лэнгли после долгой паузы, пока впитывала всю информацию, которую ей сообщила Тара. — Похищение пришельцами и так сильно потрясло, а теперь мы втянуты в войну, к которой не имеем никакого отношения.

— Я знаю, что это несправедливо, но с помощью Келона, надеюсь, Земля сможет остаться в стороне и не дать метриллам и Федерации добраться до того, что у нас есть. Келонцы хорошие.

— Это предвзятое мнение для того, кто явно чокнутая.

Тара не обиделась на слова Лэнгли.

— Мелрон — мой муж, я люблю его до безумия. Им не нужно было высовываться и прилетать сюда, чтобы спасти кого-то из вас. Они могут принадлежать к расе воинов, но у них более высокие стандарты и честность, чем у любого человека, которого я когда-либо встречала.

— Как ты связалась с келонцами? — Одна из женщин шагнула вперед.

Тара улыбнулась.

— Мою сестру похитили первой из людей, и теперь она на родной планете келонцев. Они прилетели на Землю, чтобы предупредить нас о метриллах и Федерации, и я вернулась с ними вместе с группой других женщин. Черт возьми, мужчины Келона — ходячий секс на палочке. Они верны, нежны, добры и яростно защищают своих жен. Женщины на Келоне очень ценятся, особенно человеческие женщины, — объяснила она с мечтательным выражением лица.

Черт, она превратилась в свою сестру. Она рассмеялась над собой.

— Они большие, — сказала пухлая рыжеволосая женщина, делая шаг вперед.

Женщина напоминала ей Алису, если не считать медно-рыжих волос. Тара улыбнулась.

— И мускулистые, — начала другая.

— Не то слово! Ну, в общем, скоро вы снова будете в безопасности на Земле, так что не волнуйтесь, ладно?

Лэнгли скрестила руки на груди:

— Хорошо.