«Ну ничего – на восьмой хватит» – решил я, подбирая очередной использованный. Пятнадцатая тратила их гораздо быстрее, чем я наполнял. Заткнул я пузырек больше для собственного успокоения, разместив на поясе. Зубы!

Зубы было выдирать нечем, и я стал шатать их пальцами. Но к моменту, когда Пятнадцатая закончила перевязывать Ладну, удалось достать только два зуба.

- Шрам, ноги пожалел, а руками решил рискнуть? – пригрозила Пятнадцатая, но я угрозы не понял. Голова кружилась, в ушах всё ещё стоял шум. – Неважно. Так, у тебя что?

В ответ я изобразил разведение рук, но мешались два огрызка от копья и щит.

- Оглушен, – изрёк Хохо. – Нам его нечем лечить. Само пройдёт. Проверь по ранам.

Пятнадцатая тщательно ощупала меня, проверила обмазанные толстым слоем мази губу и шрам. Сморщилась, но высказывать не стала.

- Зенка, Лись, тащите сюда свои копья! – Пятнадцатая начала раздавать приказы. – Нож, Кривой – в охрану. Пузо, Хохо – на разделку. Живей!

- Кровь упустили, – вздохнул Хохо. – Дерём зубы, когти – а потом в мозг залезем.

- Горох – Шраму, – бросила Пятнадцатая через плечо, переходя в охрану. – Его трофей.

- Я его даже сам заставлю съесть, если это поможет вылечить его от глупой улыбки, – подтвердил Хохо.

«Улыбка у меня глупая, видите ли! – подумал я. – Зато ещё шесть пузырьков с кровью. А если повезет – то и все восемь не прольются».

Горох помог. Хохо, как и обещал, заставил меня проглотить маленькую красную горошинку. Ясность мысли начала возвращаться. Оглядевшись, я обнаружил, что из копьев девушек организовали носилки для Ладны. Копьё Ладны передали Лиси. Зенка получила мой обрубок. Пузо и Кривой взялись за носилки, а Хохо помог мне подняться. Пятнадцатая сумела каким-то чудом запалить факел – и мы всем отрядом заковыляли в форт. Небо на востоке приобрело уже серый цвет, и патруль можно было считать законченным.