Ради Авриги34, что с ним произошло? Он серьезно облажался.
— Целитель?
Музыкальный голос Киопори окутал его успокаивающей лаской, когда она сделала несколько шагов вперед и осторожно положила руку ему на плечо.
— Я в порядке, — проворчал он, глядя на входную дверь клиники.
Он должен был уйти отсюда. Немедленно.
— Брат, — позвала она тверже, — посмотри на меня, — Ее мягкие золотистые глаза сверкали неземным янтарным светом. — Позволь взглянуть на тебя, Кейген.
Она послала в его тело исцеляющую волну энергии такой силы, что это почти потрясло его. Кейген оказался не в состоянии освободиться от ее чар. Внезапно ее пронзительный взгляд начал проникать в него, после чего они оба стали свидетелями глубокой и невысказанной истины. Женщина увидела силу страха Кейгена, всю глубину его безнадежности, поэтому закрыла глаза и прервала контакт.
«Маркус это осознает?» — спросила она мысленно, несомненно желая оградить Брайдена от их разговора.
Кейген почувствовал странное жжение в глазах и сперва не понял, что это было. Ведь не слезы же? Он замер и заставил себя ровно дышать, делая медленные вдохи и глубокие выдохи, стараясь сдержать свои неустойчивые эмоции.
«Осознает что, сестра? — спросил он, прикусив нижнюю губу настолько сильно, что почувствовал вкус крови. — Нечего осознавать. Накари вернется и на этом все».
«Кейген, — сочувственно прошептала Киопори в его голове, — это нормально, если…»
«Я сказал: на этом все».
Он бросил на нее жесткий немигающий взгляд и повернулся к высокой стройной медсестре, которая спокойно ожидала в углу.
— Я скоро вернусь, Катя, — проговорил он пугающе спокойным голосом и кивнул головой в сторону комнаты. — Оставайся с Накари до моего возвращения.
Осторожно убирая руку Киопори с плеча, Кейген взглянул на нее в последний раз и кивнул.
— Увидимся позже, сестра.
А затем быстро вышел через главную дверь.
* * *
Джослин Силивази с тяжелым сердцем наблюдала за кратким взаимодействием между Киопори и Кейгеном.
— О боже, — прошептала она, когда Киопори села обратно.
Киопори кивнула.
— Вот именно.
— Они все теряют самообладание? — спросила она, уже зная ответ.
Натаниэль был оплотом их силы, но даже он скоро развалится, если Накари не…
— Что такое? — робким голосом спросил Брайден. — О чем умалчивает Кейген?
Киопори выпрямилась и уверенно приподняла подбородок, как и подобало принцессе.
— Ничего, Брайден. Кейген просто вышел подышать. Накари в порядке.
Мальчик поглубже устроился в огромном кожаном кресле. Он шмыгнул носом и быстро отвернулся, чтобы женщины не увидели его слезы, словно это было возможно. Стараясь подыграть, Джослин беспристрастно оглядела окружающую обстановку и отметила, что обычно теплое и приветливое место внезапно стало холодным. Конечно, мягкие кожаные кресла по-прежнему были идеально и уютно расставлены. Рядом с ними на блестящем полу стояли мягкие кушетки в приглушенных коричневых тонах, но их гостеприимство казалось таким же приглушенным, как и цвет. На стенах клиники все еще висели редкие и со вкусом подобранные картины в дорогих рамах, отображая живописные пейзажи заснеженных гор, лесных троп и падающих водопадов. Но и они утратили свою спокойную привлекательность. Самый обычный телевизор с плоским экраном, манящий стол с напитками и компьютер для гостей по-прежнему располагались в идеальном порядке, но в их жизнях больше не ощущалось никакого порядка. Ее новая семья находилась в свободном падении, поэтому если Накари не восстановится, они уже никогда не будут знать покоя.
Джослин снова взглянула на Брайдена, чувствуя тревогу и беспокойство. Ему наконец-то удалось сдержать слезы. Она вздохнула, понимая, что усилия Брайдена одновременно являлись бременем для Киопори. Ее невестка сдерживала и заслоняла энергию Брайдена в течение нескольких дней. Несмотря на то, что мальчик был еще очень молод и не мог использовать всю свою силу, Брайден обладал невероятным духовным даром и был привязан к Накари на каком-то… стихийном уровне, по-другому не скажешь. Даже внутри укрепленной клиники хаотичные, неконтролируемые эмоции Брайдена могли нанести огромный ущерб окружающим землям. Вот почему Киопори так пристально следила за ним.
И это была причина, по которой они с Киопори предпочли оставить детей дома с их нянями. Эмоции становились слишком сильными, слишком неконтролируемыми, а также появлялось слишком много неизвестных переменных в режиме реального времени. Если молодой Брайден со всей своей силой, или еще хуже кто-то из древних, на самом деле не сможет справиться с эмоциями, женщины не хотели бы думать о защите детей от последствий. Не то чтобы их супруги когда-либо могли их обидеть, но семейство вампиров неразрывно было связано с землей, и Джослин воочию видела, что могли сотворить слишком сильные несдерживаемые эмоции.
Отгоняя от себя эту мысль, она встала и направилась к буфету. Несмотря на то, что она прошла превращение около двух месяцев назад, женщина все еще могла время от времени позволить себе роскошь выпить чашку кофе. Она взглянула на Киопори.
— Ты беспокоишься о Маркусе?
Киопори почти незаметно кивнула.
— Мы слышали шум. Я почувствовала волну энергии от Маркуса. Я уверена, он кого-то или что-то ранил. Скорее всего, самого себя.
Джослин вздохнула.
— Это тяжело… не находиться там сейчас.
— Это так, — согласилась Киопори, — но я боюсь, если они не встанут плечом к плечу в это тяжелое время и не найдут способ черпать силы друг в друге, узы между ними будут серьезно ослаблены.
Джослин покачала головой.
— Я не знаю. Я никогда не встречала семью, в которой любили бы друг друга сильнее.
Киопори смахнула пушинку со своей блузки.
— Речь не о любви. Речь о способности терпеть боль… переносить горе. Это гораздо больше, чем каждый из них сможет вынести в одиночку. Возможно, даже больше, чем они смогут вынести вместе.
Джослин больше не могла этого терпеть. Она должна была связаться с Натаниэлем.
«Детка, — успокаивающе прошептала она, пользуясь личной ментальной связью с мужем, — как ты держишься?»
Натаниэль вздохнул глубоко и медленно, а затем раздраженно выдохнул.
«Ах, тигриные глазки, это… настолько тяжело».
Джослин проглотила комок в горле.
«Я знаю. Кейген просто разваливается на части. Как Маркус?»
«Он сломал руку о стену и даже не подумал ее залечить».
Джослин еще сильнее зажмурилась.
«О боже, ты хочешь, чтобы я вошла?»
Натаниэль рассмеялся каким-то безрадостным смехом.
«Всегда, Iubita mea. Ты мне нужна… всегда. Но дай нам немного времени. Когда Кейген вернется, мы собираемся поговорить… возможно помолиться».
Хотя Натаниэль не мог ее видеть, Джослин невольно кивнула.
«Ангел?» — позвал он.
«Я здесь, — заверила она его. — Сразу за дверью. Я люблю тебя, Натаниэль».
«Ммм, — промурлыкал он, лаская ее слух нежным, бархатным голосом. — И я тебя, ангел».
В этот момент двери клиники распахнулись и внутрь ворвался рыжий вихрь на восьмисантиметровых каблуках.
— Приветик, Джос. Приветик, Ки. Что, черт возьми, происходит с Кейгеном?
Кристина Райли Силивази стояла в дверном проеме в короткой розовой мини-юбке и на сочетающихся по цвету шпильках, ключи от ее «Корветта» все еще болтались в руках.
— Накари в порядке?
Кристина фактически приходилась сестрой братьям Силивази после того, как меньше недели была парой Маркуса. Это можно было описать только как полную катастрофу. Темные использовали черную магию, чтобы получить помощь темного лорда Окарда в изменении «Кровавого проклятия» и таким образом обмануть Маркуса. Для этого они поменяли Кристину и Киопори местами, заставив Маркуса считать рыжеволосую бестию своей судьбой. К счастью, Накари выяснил правду до того, как Маркус и Кристина окончательно соединились. Они смогли вовремя остановиться и женщина не забеременела близнецами. К сожалению, Маркус к тому моменту уже обратил ее под влиянием темного лорда, и она стала полноправным вампиром. Для Кристины было уже невозможно вернуться к своей человеческой жизни, хотя, по правде говоря, та жизнь изначально была не самой лучшей. Зная, что Кристина разделяет их кровь и вампирскую жизнь, братья Силивази приняли ее как свою сестру. А Маркус согласился материально обеспечивать ее до конца жизни. А остальное, как говорится, дело наживное.
— Кейген явно не в себе, — объяснила Кристина, активно жестикулируя руками. — Я к нему подошла и произнесла что-то вроде: «Эй, Кейген», — а он просто продолжал смотреть сквозь меня. Поэтому я сказала типа: «Чувак, ты что, не слышишь, как я с тобой разговариваю?» А он практически заорал: «Накари в порядке!» И я ответила типа: «Окей, мистер Хайд… дерьмо!»
Джослин улыбнулась.
— Он просто переутомился. С Накари все без изменений.
Кристина кивнула. Затем прошла мимо женщин прямо к Брайдену и опустилась перед ним на корточки.
— Привет, Брай, — прошептала она непривычно ласковым голосом. — Как мой любимый младший братишка?
Брайден едва улыбнулся и пожал плечами.
— Нормально, наверное. Но Накари до сих пор не…
Его голос дрогнул, и он не смог закончить фразу. Кристина взяла его за руку.
— Да, я знаю. Но это нормально. Он, наверное, просто занят где-то… ну, ты знаешь… надирает опасным демонам задницы в мире духов. Ты же знаешь Накари. Если он хорошо проводит время, нам остается лишь немного подождать.
После ее слов на лице мальчика появилась искренняя улыбка, осветившая его мягкие глаза цвета жженой охры.
— Ты правда так думаешь, Кристина?
Она утвердительно кивнула.
— Да, правда, — Она нежно погладила руку Брайдена. — Он не умер. Только не Накари. Ни за что.
Джослин посмотрела на Киопори и улыбнулась.
— У некоторых чудес не бывает конца.
— Очень верно подмечено, — сказала Киопори. — Это так странно, что у нее подобные отношения с мальчиком, хотя все логично, если учитывать сколько времени она проводит дома у Накари, — Ее лицо исказилось от горя при упоминании его имени. — Предполагаю, между ними тоже есть своего рода связь.