Глава 25

Кейген Силивази взъерошил свои темно-каштановые волосы, а затем проверил дату и время. На металлических часах светилось: «Воскресенье, 12:05». Его младший брат Накари мирно лежал под накрахмаленной белой простыней на регулируемой больничной койке. На самом деле, он выглядел слишком спокойным, слишком безжизненным, поэтому у Кейгена возникло непреодолимое желание проверить его жизненные показатели… снова.

Но он уже знал результат.

Частота сердечных сокращений — стабильная. Артериальное давление — в норме. Дыхание — ровное.

Данные были точно такими же, как и пять минут назад.

И еще пять минут назад…

Он встал со своего прикроватного кресла и начал бесцельно ходить по палате.

— Почему бы тебе ни присесть, Кейген, — проворчал Маркус из дальней части комнаты. Он прислонился к стене и выглядел спокойным и расслабленным, но Кейген знал, что его старший брат был пороховой бочкой, готовой взорваться при малейшей провокации.

— Во мне слишком много энергии, — возразил Кейген. — Я не могу просто так здесь сидеть.

Натаниэль Силивази, который сидел с противоположной стороны кровати Накари, нетерпеливо поерзал в своем кресле. Он согнул и разогнул ноги не меньше трех раз, словно не мог устроиться поудобнее.

— Вам обоим нужно пойти прогуляться, — предложил он.

— И оставить Накари здесь одного? — возмутился Кейген. Его голос звенел от раздражения. Да и сам он едва сдерживался, чтобы не вспыхнуть. — А что если он проснется?

— Я так не думаю, брат.

Ему нужно было чем-то занять руки, поэтому мужчина направился к фарфоровой раковине в углу комнаты. Натаниэль не поддался на провокацию.

— Я просто предложил.

— Мы так и поняли, — сказал Маркус. — Но вот что: когда нам понадобится совет, мы у тебя спросим.

Кейген вымыл и высушил руки, выбросив бумажное полотенце в мусорную корзину. Он прислонился к столешнице и посмотрел на Натаниэля, который положил локти на колени и переплел пальцы, оперевшись на них подбородком. Кейген подумал, что его близнец выглядел уставшим. Его темные, сумрачные и глубокие словно ночь глаза были наполнены беспокойством. И усталостью.

— Значит, вы собираетесь таким образом справиться с этим? — спросил Натаниэль, ни к кому конкретно не обращаясь.

— С чем? — резко переспросил Маркус.

Натаниэль встретил стальной взгляд Маркуса.

— С этой… трагедией.

В комнате воцарилась тишина.

— Вцепившись друг в друга… поскольку мстить некому, — добавил Натаниэль.

Маркус оттолкнулся от стены и прошел к кровати, сделав всего два шага.

— Я не мастер целитель, который кстати сказал, что вернет его обратно. Дайте мне кого-нибудь убить, и я с этим справлюсь. К сожалению, Накари нужен врач.

Клыки Кейгена выдвинулись изо рта со смертельным намерением. Вампир почувствовал, как его обычно темно-карие глаза вспыхнули жаром, засветившись глубоким красным светом.

— В чем, черт побери, твоя проблема, Маркус? — Он вплотную подошел к древнему мастеру воину и его тело напряглось, когда они встали нос к носу. — Зачем ты говоришь мне такие ужасные вещи?!

Натаниэль вскочил с кресла.

— Вау… эй… братья мои…

Маркус поднял руки и сделал шаг назад — редкий знак отступления и уважения в такой накаленный момент.

— Прости, Кейген, — Он схватил себя за волосы и дернул их в отчаянии. — Сам не понимаю, что говорю.

Слова едва слетели с его губ, когда мужчина ударил железным кулаком в стену, отчего куски гипсокартона и метала разлетелись в разные стороны. Клиника представляла собой укрепленное каменное строение. Практически крепость, выкопанная в твердой породе и покрытая гипсокартоном со штукатуркой, чтобы создать видимость нормального, эстетически приятного здания. Сыны Джейдона были напрямую связаны с землей через свои мощные эмоции — сильный всплеск гнева, ярости… или горя… мог вызвать все, что угодно: от землетрясения до наводнения. Поэтому клиника была построена на скальной породе в попытке выдержать сильные колебания энергии.

Когда Маркус отдернул кулак, костяшки оказались сломанными и кровоточили, однако он снова занес руку для очередного удара об стену. Натаниэль двигался быстро, но осторожно. Он положил одну руку на плечо Маркуса, а другую на напряженный бицепс, чтобы удержать мужчину от третьего удара. Затем раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же снова закрыл его. Судя по всему, он решил благоразумно промолчать, чтобы еще больше не вывести Маркуса из себя. Несомненно, вампиру не хотелось оказаться на месте той стены. Но Кейген не мог так просто сменить тему.

— Ты на самом деле винишь в этом меня, Маркус?

Маркус зарычал. Он скинул с себя руки Натаниэля и опять небрежно прислонился к стене, игнорируя капли крови, капающие из его сломанной руки на кафельный пол. Несмотря на небрежную позу, он больше походил динамитную шашку с зажженным фитилем.

— Это так? — не унимался Кейген.

Маркус махнул здоровой рукой.

— Нет.

Кейгена это не убедило.

— Брат, я должен знать, если…

— Нет.

Извиняющийся взгляд Маркуса встретился с глазами Кейгена. В нем светилось разочарование и сожаление.

— Я никогда не должен был этого говорить, — Он переступил с ноги на ногу. — Скорее даже наоборот: я виню самого себя, — Вампир глубоко вздохнул. — Черт, Кейген. Мне просто хочется кого-нибудь убить. Но не тебя. Тебя — никогда.

Натаниэль, казалось, немного расслабился. Он снова сел и посмотрел на спокойное тело, мирно лежащее на кровати.

— Что, черт возьми, пошло не так?

Вопрос был риторический. Кейген вернулся к Накари. Он сел на кровать, потянулся к запястью и начал считать пульс… снова. Ему просто нужно было чем-то заняться.

— Я не знаю, но в этом есть нечто очень неправильное. Он выглядит таким безмятежным, но на самом деле отнюдь не в порядке.

— Ты думаешь, темный лорд каким-то образом… заполучил его? — уточнил Маркус со страхом в голосе.

Натаниэль со свистом выпустил воздух и передернул плечами.

— Я не знаю. Стараюсь не думать об этом. Но ребята, вы видели лицо Наполеана в пятницу вечером?

Они оба кивнули.

— Он что-то почувствовал. Я в этом уверен. И все настолько ужасно, что он даже не захотел обсуждать.

Кейген записал пульс Накари на графике, не вполне осознавая, зачем занимается такими бесполезными вещами. Неужели он полностью потерял способность мыслить здраво?

Маркус потряс кулаком, проверяя сломанные пальцы.

— Кто-то должен за ним пойти.

— Пойти за ним? — не поверил Натаниэль.

— Да, — ответил Маркус, — последовать за ним в мир духов. Может, если ты или я возьмем с собой Нико или Янкеля…

— Накари, может быть, и маг, — прервал Натаниэль, — но он один из сильнейших бойцов, которых я знаю, по праву настоящий воин. Что бы ни произошло, если бы он мог вырваться оттуда, он бы уже это сделал.

— Он мне не ровня, Натаниэль. И тебе тоже, — проворчал Маркус.

Натаниэль покачал головой.

— Ты собираешься тоже умереть, брат?

Маркус пожал плечами.

— Если это потребуется.

Натаниэль улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Он указал в сторону двери.

— Твоя жена прямо за той дверью, Маркус, а твой сын дома с няней. Ты бы оставил Киопори без супруга? Ты бы позволил Николаю вырасти как Накари и Шелби — без отца, способного наставлять его?

Маркус развел руками и вздохнул.

— Тогда что мы будем делать?

Натаниэль нахмурился и отвернулся. Он схватил руку Накари и сжал, наверняка слишком сильно, но Кейген не собирался ничего говорить.

— Где ты, брат? — прошептал Натаниэль. — Пора возвращаться.

Кейген провел рукой по лицу. Ему нужно было выбираться отсюда, он просто разваливался на части. «Пора возвращаться?» Накари должен был вернуться намного раньше!

На протяжении четырех дней Кейген работал сверхурочно, сохраняя подачу кислорода к мозгу Накари, заставляя его легкие расширяться и сжиматься, наполняясь воздухом. Тем не менее он все же понимал, что лишь технологии сохраняли жизнеспособность Накари. Он не был живым. Его душа больше не обитала в теле. И в тот момент, когда семья решит сдаться, они должны будут столкнуться с неизбежным.

— Проклятие! — закричал Кейген, вскакивая и направляясь к двери. — Мне нужно проветриться.

Он постарался не обращать внимания на ошеломленные лица своих братьев, когда потянулся к дверной ручке. Впервые с тех пор, как Накари покинул свое тело, Кейген отошел от него. И данная вспышка определенно выдала более глубокую истину — как брат Накари и как его доктор Кейген уже терял надежду.

— Я пришлю Катю на всякий случай, — пробормотал он, стараясь спасти их веру. — Я отлучусь всего на несколько минут.

Одного взгляда на лица братьев оказалось достаточно, чтобы понять: ему не удалось. Натаниэль побледнел, а в глазах Маркуса застыл ужас. Никто из братьев не ответил. Кейген побрел к двери, делая вид, что ничего не заметил. К черту это!

Он был благодарен за возможность выбраться из душной комнаты. К сожалению, как только мужчина шагнул за порог, новые проблемы ожидали его в приемной. Жены его братьев, Джослин и Киопори, сразу же поднялись на ноги. А молодой протеже Накари, Брайден Братиану, одиноко свернувшийся в угловом кресле, посмотрел на него покрасневшими глазами.

Никто не проронил ни слова, но их страх можно было ощутить физически.

— Ничего не изменилось, — поспешно заговорил Кейген. — Накари все еще в стабильном состоянии. Мне просто нужно подышать.

Джослин покосилась на Киопори, и он понял, что женщины интерпретировали его поведение аналогично. Черт побери. Он не хотел, чтобы женщины теряли надежду. Он не хотел, чтобы Брайден терял надежду.

Вампир собирался пробежать по меньшей мере сто миль, чтобы оставить позади свои страхи и не потерять надежду самому. Но боги, как же он устал. Ситуация была безвыходная, но он не мог сдаться. Накари не мог их оставить. Не сейчас. Не так скоро после Шелби. Вообще никогда! Он будет сохранять его тело в течение ста лет, если понадобится…