Глава 16

Брук прижималась к земле позади Наполеана, все еще ошеломленная внезапной перестрелкой, не говоря уже о том, что Наполеан поймал каждую быстро выпущенную пулю голой рукой и вырвал ружье из рук напавшего одной силой мысли. Она до сих пор ощущала запах жженой кожи в том месте, где пули опалили его плоть, хотя он не выказывал никаких признаков физической боли. Словно был невосприимчив к ней.

Взглянув в его хмурое красивое лицо, она была поражена ярким красным светом, который обрамлял темные зрачки его глаз. Взгляд был таким гневным, что ей стало почти жаль напавшего на них. Почти.

Выжить любой ценой — мощный инстинкт, Брук знала это слишком хорошо. Только на этот раз она была не одна. На этот раз она не была беспомощной. На этот раз мужчина, возвышающийся рядом с ней, разберется быстро и окончательно с их врагом. Ее врагом.

Эта мысль ее напугала. Почему кто-то в Лунной долине вдруг захотел причинить ей вред? Такие вещи обычно происходили только в фильмах!

Брук поползла по земле и остановилась прямо у ног Наполеана, когда летевшее по воздуху мужское тело приблизилось, беспомощная против едва сдерживаемой силы Наполеана, словно перышко на ветру. Мышцы на спине вампира напряглись от едва сдерживаемой ярости, женщина не сомневалась, что была в полной безопасности позади его мощной фигуры.

Глаза напавшего широко распахнулись от ужаса и еще какой-то эмоции, которой Брук не могла дать точное название. Волнение? Предвкушение? Показалось, наверное.

Пока он висел в воздухе, прямо над Наполеаном, мужчина наклонил голову, стараясь получше рассмотреть женщину, стоявшую на коленях позади короля. Его грязные, блондинистые волосы были влажными от пота, они упали ему на лоб, когда человек попытался встретиться с Брук взглядом. Внезапно, пара красных лучей — два яростно горящих огонька — выстрелили из глаз Наполеана в напавшего, обжигая сетчатку его глаз до тех пор, пока те не воспламенились.

— Ты не будешь на нее смотреть! — приказал Наполеан, и его голос эхом разнесся по окружающей долине, словно гром с молниями.

Брук отпрянула назад, удивленная… испуганная… загипнотизированная огромной силой Наполеана.

Мужчина закричал в агонии, а Наполеан схватил его за горло. Вампир усилил хватку, из кончиков его пальцев выступили когти, но напавший остался подозрительно спокойным в руках разгневанного короля.

— Кто ты? — пророкотал Наполеан. — Кто тебя послал?

Принуждение в голосе Наполеана было таким сильным, что Брук почувствовала огромную потребность ответить вместо мужчины. Ее язык ворочался во рту, желая подчиниться приказу короля.

Мужчина улыбнулся.

Улыбнулся? Испытывая такую боль?

— Я… Гейб Лоренц. Я был послан советом темных убить твою судьбу.

Наполеан приблизил к нему свое лицо и глубоко вдохнул, словно хотел узнать правду по запаху.

— В твоей душе не осталось света. Ты уже не человек. Как такое возможно?

Мужчина рассмеялся, громко и вызывающе, нажал руками на обгоревшие глаза и содрогнулся от боли.

— Поверишь ли ты, что я продал свою душу лишь за возможность добраться до ее нежной человеческой плоти?

Наполеан запрокинул голову и взревел. Брук закрыла уши. Под ними задрожала земля. Вампир поднял вторую руку и сжал горло мужчины, яростно наблюдая, как кровь и плоть просачивались сквозь его пальцы, а кости трескались подобно веточкам. А затем резко развел руки в противоположные стороны: левая рука потянулась вниз, а правая крутанулась вверх, — и голова мужчины просто отделилась от плеч. Кровь гейзером хлынула из бившегося в конвульсиях трупа.

Брук открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука. Она прикрыла голову руками в попытке защитить лицо от мерзкой субстанции, что лилась на нее сверху.

Наполеан разжал руки, потому что больше нечего было держать, и тело рухнуло на землю. Затем одним быстрым размытым движением, он погрузил свой правый кулак в грудь мужчины и вынул сердце, отбрасывая его в сторону еще до того, как само туловище рухнуло на землю.

Тело упало на колени перед мстительным королем, а затем Брук стала свидетельницей самого ужасного в ее жизни зрелища. Труп начало сильно трясти. Он дергался, как будто его душила огромная, невидимая сила. Густая, кромешная тьма поднялась из открытой раны на шее, словно возникая из самой могилы, обильно покрытая кровью и… злобой.

Зло — чистое и ничем не сдерживаемое — восстало из тела в виде гигантского червя с двумя узкими, горящими глазами. Призрак танцевал на ветру, как кобра под дудку заклинателя змей. Даже не имея рта, из горла сущности доносился пронзительный визг. И звук этот был оглушительным. Выворачивающим душу. Пробирающим до мозга костей.

Червь поднялся, готовый нанести удар по Наполеану, затем с огромной силой и скоростью нырнул в рот короля, его действия казались настолько мерзкими, что их можно было описать только как изнасилование. Существо извивалось своим демоническим телом, надавливая, толкаясь, отчаянно пытаясь попасть внутрь, пока, наконец, не исчезло в горле Наполеана.

Первым побуждением Брук было вскочить и убежать.

Она в отчаянии отскочила на небольшое расстояние от Наполеана… и зарывшегося в него червя, но затем остановилась в нескольких ярдах, чтобы подумать… и посмотреть. Если призрак убил его, что тогда будет с ней? Она не смогла бы убежать от такого огромного зла. Ее сердце практически выскакивало из груди, а отчаяние в душе почти переросло в панику. Милостивый боже, она должна была ему помочь.

Брук не понимала, что происходило, разве что лишь на каком-то инстинктивном уровне — душой, а не разумом — но у нее возникло такое ощущение, словно она наблюдала за лунным затмением. Словно животворящее тепло солнца захватила абсолютная и кромешная тьма.

Произошло какое-то непоправимое изменение. И теперь темнота угрожала им всем.

Наполеан отпрянул назад, словно человек, уклоняющийся от пулемета. Его глаза закатились так сильно, что были видны лишь белки. В горле забулькало, и он сплюнул. Руки мужчины потянулись к горлу, он попытался вырвать попавшуюся туда сущность, разрывая в процессе свою плоть.

Брук закричала. Она не знала, что делать.

— Наполеан, — беспомощно прошептала она. — Наполеан…

Его голова упала на грудь, мужчина опустился перед ней на колени, тихий и неподвижный. По телу несколько раз прокатились судороги, а затем его лицо расслабилось, словно вампир умер.

Брук проглотила зарождающийся в горле крик, она уже не могла контролировать свой страх.

— Наполеан? — снова прошептала она, делая неуверенный шаг вперед.

Вампир поднял голову медленным змеиным движением, уголки его губ тронула томная улыбка. Он глубоко вздохнул, словно новорожденный младенец сделал свой первый вдох, жадно наполняя легкие и не в силах надышаться.

Он протянул руку и встретился с ней взглядом. Только это больше не были глаза Наполеана. Это были два обсидиановых вихря чистого, настоящего зла.

— Иди ко мне, Draga mea.

Его голос был каким-то другим: хриплым, глубоким и как всегда соблазнительным, но с таким оттенком тьмы, что в ушах у нее зазвенело, а по позвоночнику пробежали мурашки, словно от этого звука ее кожу омыли волны жестокости.

Брук сглотнула и сделала шаг назад. Он громко и зло рассмеялся, а потом встал. Ноги Брук приросли к земле.

— Наполеан, пожалуйста… — Она подняла руку, пытаясь остановить его.

— О, — протянул он, — не надо меня упрашивать, я и так намерен доставлять тебе удовольствие… часто, — он облизал полные губы, пробуя на вкус тьму, что пропитала их словно черная слизь. — Но сначала я должен сделать тебя похожим на себя. Вампиром, — последние слова скатились с его языка с сильным румынским акцентом, мгновенно вызывая образы темных, а также старых замков графа Дракулы.

Брук покачала головой и осмотрела землю в поисках оружия: камня, палки, — хоть чего-нибудь. Она не смогла бы от него убежать.

Внезапно вампир очутился прямо перед ней, она даже не смогла уловить его движения, протянул руки и сжал ее талию в резком, болезненном объятии. Когда он открыл рот и склонил голову с явным намерением поцеловать, она увидела два желтых глаза червя, смотревших на нее из глубины горла Наполеана. Он смеялся высоким голосом… издеваясь над ней.

Следующий голос принадлежал не Наполеану, а ее отчиму:

— Может, мне подарить тебе поцелуй человеческой смерти?

Брук кричала до тех пор, пока не сорвала голос. А затем длинные, ужасающие клыки появились изо рта Наполеана — изо рта червя — и он укусил ее прежде, чем она смогла вырваться и убежать.

Боль вернула Брук в чувство. Из горла вырвался очередной крик. Ей нужно было сосредоточиться. Нужна была полная концентрация, если она надеялась выжить. Словно во время схваток, она пыталась сосредоточиться и равномерно дышать, подготавливая себя перед лицом грядущего.

В шее чувствовалось неописуемое жжение, словно в нее проник яд тысяч отвратительных скорпионов. Или ей сделали инъекцию вещества, которое никогда не предназначалось для человеческого тела. Несмотря на все усилия, она рухнула на Наполеана, когда жидкость потекла в ее вены, распространяя повсюду резкие, безжалостные волны агонии. Брук била мужчину снова и снова, но без толку. Он крепче сжал ее талию, стиснул руки и застонал. А затем ее разум просто сломался. Раскололся на тысячи осколков, которые разлетелись в разные стороны, отчаянно стремясь сделать то, что не могло ее тело… сбежать из когтей одержимого вампира.