Глава 8

Эндрю

– Моя милая, маленькая девочка! Мне так жаль, что понадобилось столько времени, чтобы я пришел к тебе, но сейчас я здесь. Ни проходит и дня, чтобы я не скучал по тебе. Я так сильно тебя люблю! Я выставил себя полным дураком. Сейчас я понимаю это и обещаю тебе, что впредь постараюсь избежать повторения тех ошибок, что уже совершил и постараюсь стать достойным того счастья, что сейчас есть у меня.

Сидя на теплой, мягкой земле и разговаривая с дочерью, я внезапно понял, что слишком долго держался за свой гнев и мне нужно все переоценить. Это будет непросто и займет не одну ночь, но сделает меня лучше. Время, в конечном итоге, насытит мое горе, но исцелит меня именно любовь. Не стоит больше держать тех, кого я любил на расстоянии вытянутой руки. Пришло время стать тем человеком, которого заслуживают моя дочь и Маккензи.

Я оглянулся через плечо, чтобы увидеть Микки, прислонившуюся к дверце машины и подставившую лицо солнцу. Она была еще одним моим ангелом, красивым и грациозным, ведь благодаря ей я снова обрел покой.

Я встал и отряхнулся. Подняв с земли козырек и солнцезащитные очки, положил ладонь на камень. Он был идеально гладкий, без шероховатостей, не такой, каким я его себе представлял. Прикосновение к нему заставило меня почувствовать себя ближе к моей маленькой девочке. Я закрыл глаза, лучи солнца обжигали спину, и я купался в любви двух ангелов, которые охраняли мое сердце. Я прошептал слова прощания и не спеша пошел прочь.

Каждый последующий шаг приносил мне все большее чувство облегчения. Я думал, что снова начал дышать после признания Маккензи, но то чувство не шло ни в какое сравнение с тем грузом, который я сегодня снял со своей души. Жизнь больше не будет удерживать меня в плену. Встреча с моим отцом и Оливией казалась уже не такой кошмарной идеей. А что будет, если я не почувствую связи с ребенком Оливии? Сейчас я бы с удовольствием наслаждался ощущением, зная точно, что ребенок мой. Возможно, этот ребенок был моей второй возможностью доказать, что я достоин семьи. Возможно, это будет не идеальная семья в моем понимании, но семья – все же семья, несмотря на то, идеальна она или нет.

Когда я добрался до машины, Маккензи выпрямилась. Ее улыбка светила ярче, чем солнце и я был уверен, что на моем лице играет точно такая же.

– Все, прекрати! – завизжала Микки, когда я поднял ее с земли и закружил. – Я буду считать это ответом «да»!

– Да, прекрасно! Да! Замечательно! – Я быстро развернулся, потащив ее с собой.

Она раскинула руки в стороны, и они свободно парили в воздухе, пока мы кружились. Мое сердце пело от переливов ее смеха. Когда я замедлил кружение, Маккензи забросила руки мне на шею. Сердце скакало, пульс частил в висках, и дыхание было тяжелым, но я чувствовал себя энергичнее, чем когда мчался в одном из своих автомобилей. Я медленно дал сползти Микки вдоль своего тела, пока ее ноги не коснулись земли. Тепло наших тел смешалось с теплотой летнего дня. Ее яркие голубые глаза переливались на солнце. Или, может быть, любовь заставляла их так искриться, не знаю, но в любом случае, глядя в глаза этой великолепной женщины, я понял, что у меня еще есть шанс все исправить. С ней, с ребенком и с собой. Жизнь, любовь, счастье. Все это было в моих руках и на этот раз я не облажаюсь.

Наши губы встретились и миры столкнулись. Я зарылся пальцами в ее волосы, пока губы сливались в танце страсти и желания. Это было похоже на волшебство. Я ощущал на языке восхитительный вкус девушки, чувствовал пьянящий запах ее кожи... Мое тело болело от желания обладать ею. Последний раз, занимаясь сексом, мы были в гневе, и это принесло лишь разочарование. Сегодня я собирался это исправить и напомнить ей, что она была моей во всех отношениях. Но мы должны были еще кое-что сделать, прежде чем я доберусь до ее тела. Я прервал поцелуй, и тут же раздалось ее приглушенное недовольство.

– Терпение, любовь моя, – сказал я, нежно гладя ее по щеке.

– Но... – она попыталась возражать.

Я приложил палец к ее сладким губам.

– Это может немного подождать. Есть еще одно место, которое мы должны посетить.

– И что же это может быть?

– Я пообещал тебе купить платье к ужину.

– А мы не можем просто отказаться от всего этого? – заскулила она.

– О, нет! Я хочу настоящее свидание со своей девушкой. И потом, ужин– это часть церемонии.

Она уронила руки и произнесла.

– Отлично!

Ее показное недовольство вызвало во мне приступ смеха. Она была такой милой, когда чего-то хотела, но не получала. Потом я испытал чувство гордости за то, что вхожу в список ее желаний. Ни Джаред и даже ни Нэйт– это тупое животное из Амарилло, а я. Мы принадлежали только друг другу. Я постучал кончиком пальца по ее носу.

– Это не значит, что мы не сможем немного поразвлечься. Ну а теперь неси свою сексуальную задницу в машину. Мы еще должны выбрать тебе платье.

Она повернулась, закатывая глаза.

– Ты планируешь снять номер в гостинице или заехать к себе домой? Вряд ли мы можем вернуться в дом твоего отца, чтобы переодеться... или потрахаться.

О, она была хороша! Это маленькое грязное словечко, сорвавшееся с ее губ, окатило меня волной жара и усилило давление в моих чреслах. Я был готов взять ее прямо здесь и сейчас. Схватив ее за попку, вызвал у нее сладкий крик удивления.

– Ты забываешь, Бостон был когда-то моим домом. У меня есть квартира в Кембридже. Там мы и будем переодеваться, – я наклонился к ее уху, когда потянулся открыть перед ней дверь машины, – и трахаться.

После того, как Маккензи оказалась внутри машины, надежно пристегнутая, я закрыл дверцу машины и чуть постоял, оглянувшись в сторону могилы Отэм. Мир омыл мою душу, и я прошептал.

– Прощай, моя маленькая девочка! До следующей встречи!

Я обошел машину спереди и уселся на водительское сиденье, пообещав себе начать свою жизнь с чистого листа. Первое, что нужно было сделать– подобрать своей девушке платье и соблазнить в процессе.

Всю дорогу до торгового центра я насмехался над ней, изводя рассказами о том, что собираюсь с ней сделать. Никто сейчас и не догадался бы, что всего час назад я был раздавлен в лепешку и испытывал все муки ада. Свобода оказалась блаженством и, наблюдая, как она дрожит от моих комментариев по поводу того, что я собираюсь проделать с ее телом, я испытывал больше удовольствия, чем за долгое время в прошлом. Приехав в торговый центр, я не прекратил доставать ее. Куда бы мы ни пошли, я нервировал ее легчайшими прикосновениями, мягким шепотом и мимолетными поцелуями. Ее расширившиеся зрачки и судорожные всхлипывания музыкой омывали мою душу.

– Знаешь, чем скорее ты подберешь себе платье, тем быстрее мы окажемся у меня, – дразнил я, рисуя языком влажную дорожку на ее ухе, пока она изучала маленькое черное платье, которое сексуально обтянет ее фигурку.

– Оно слишком дорогое, Энди. Мне не нужно платье за пятьсот долларов.

Покусывая мочку ее уха, я пробормотал.

– Мои костюмы стоят в десять раз дороже. Перестань думать о цене и примерь его.

Она обернулась и чуть оттолкнула меня ладонью.

– Я прекрасно знаю, сколько стоят твои костюмы. Но я не могу потратить на себя столько!

– Ты и не потратишь! Давай, ступай в раздевалку и переодевайся.

– Отлично. Я примерю его, но это не значит, что куплю.

Я усмехнулся и махнул продавцу. Она бродила вокруг нас последние пятнадцать минут, ожидая, пока Маккензи что-нибудь выберет. Молодая женщина сопроводила меня в комнату ожидания, где устроила на диване, а Микки направила в кабинку, чтобы она примерила выбранное платье. Я сделал, как мне было велено и сел на диван, но только до тех пор, пока продавец не вышла. Слегка постучав в дверь кабинки, в которой была Микки, я хмыкнул, услышав ее ответ.

– Эта примерочная занята!

– Я знаю. Ну, а теперь впусти меня, – прошептал я.

– Энди? Зачем?

– Кто еще это может быть? Открывай, говорю!

Маккензи приоткрыла дверь, чтобы я проскользнул внутрь. Дверь быстро закрылась и, повернувшись, я обнаружил ее прижимающейся спиной к зеркальной стене кабинки. На ней были только черный кружевной бюстгальтер и трусики. Не будь я уже твердым, ее вид, несомненно, быстро исправил бы это. Я смотрел на нее, и дьявольская улыбка играла в уголках моих губ.

– Видишь? Я ведь говорила, что примерю его. – Она сделала шаг в сторону от меня.

– Нет. Не вижу. – я отодвинул ее волосы назад.

В ответ был вознагражден видом ее сосков, выпирающих сквозь прозрачную ткань бюстгальтера. Во мне полыхнула искра желания. Потребность в Микки полностью захватила меня. С нежной силой я обнял ее и подтолкнул к стене. Мои губы остановились в дюйме от ее рта, а наши тела сплелись в объятии. Все, о чем я думал, это о том, что она чувствовала, когда я находился внутри нее.

– Скажи, что хочешь меня! Что я тебе нужен! – шептал я мягко и соблазнительно.

Ее глаза расширились, и я наблюдал, как она судорожно втягивает воздух, а ее упругие груди двигаются в такт дыханию.

– Здесь? – Микки задохнулась.

Коварная ухмылка на моих губах подтвердила ее подозрения. Я вздернул брови и кивнул.

– Прямо здесь. Прямо сейчас!

– Но как же продавец?

– А что с ней? – Я проследил линию ее подбородка носом, вдыхая едва уловимый запах ее кожи. – Скажи что хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, Маккензи. – девушка ничего не ответила, и моя рука свободно поползла вниз по ее животу, замерев на резинке трусиков. Только маленький судорожный вздох был ее ответом.

– Скажи мне! – зарычал я.

Микки начала извиваться, пытаясь заставить мою руку скользнуть ниже. Хороший трюк, но контролировал все я, а я хотел заставить ее произнести эти слова. Меня не волновало, что нас поймают, у меня не было намерения трахать ее здесь. Все это будет потом. Я всего лишь хотел заставить ее признаться, что она принадлежит мне, и что только я могу заставить трепетать ее тело. Когда до нее дошло, что сдаваться я не собираюсь, она прошептала.