Глава 7

Тейлор

Несмотря на обещания метеорологов, что сегодня утром будет шестьдесят градусов мороза⁷, я в сапогах, пальто и закутана в шарф. Я слишком часто верила метеорологам, чтобы снова рискнуть.

Конечно, на полпути к автобусной остановке я больше не чувствовала пальцев. Шестьдесят градусов, твою мать. Должно быть не больше тридцати⁸, если учесть ветер. Если эта сумасшедшая погода не была признаком глобального потепления, то я не знаю, что было.

Громкий зевок вырвался у меня изо рта, пронизывая тихий утренний воздух. Я почти не спала, так как Карли держала меня на телефоне практически всю ночь. После того, как Эван ушел, я была ошеломлена так и долго не могла поверить, что до ужина не позвонила Карли с рассказом о моих новых отношениях. Мои уши все еще звенели от ее визгов и криков. Клянусь, я не видела ее такой взволнованной с тех пор, как мы пробрались за кулисы после мюзикла «Wicked» в прошлом году.

Я все еще кружила вокруг скамейки и крепко удерживала свой красный шарф на шее, когда громкий двигатель взревел на улице. Это звучало как большой грузовик, но оказался маленький, серовато-зеленый драндулет, который остановился рядом со мной. Раздался громкий звук, и двигатель заглох. Окно водителя открылось, и из него выскочила взъерошенная светлая голова.

− Идем, я подброшу тебя до школы.

Эван.

Я знала, что он говорит со мной, а не с двумя старушками позади нас, но мне все равно оглянулась, чтобы убедиться. Было странно разговаривать с ним. Очень странно. Как будто это было не по-настоящему.

− Все в порядке. − Я засунул руки в карманы и продолжил расхаживать. − Мне нравится этот автобус.

Когда стало очевидно, что я не собираюсь передумывать и прыгать в машину, Эван вздохнул, закрыл окно и вылез из машины. Несмотря на холод, он носил простую синюю футболку, джинсы и темно-серую с белым толстовку.

Через несколько секунд он шагнул за мной, засунул руки в оба кармана. Мы походили по тротуару туда-обратно. Независимо от того, как медленно или быстро я шла, он просто регулировал свой темп.

− Мы будем притворяться, что не знаем друг друга?

Я бросила на него косой взгляд.

− Нет, конечно. Мы знаем друг друга.

− Да. Жаль, что мы не помним, насколько именно.

Мои щеки горячо покраснели. Хуже того, ветер разносил его голос, и я клянусь, все на автобусной остановке затихли. Эван продолжал, как будто не заметил двух любопытных старушек, очевидно подслушивающих нас.

− Итак, мы должны быть дружелюбными только тогда, когда у нас есть аудитория, или мы можем хотя бы быть друзьями? Настоящие друзья?

− Мы друзья. − Слово прозвучало как иностранное на моем языке. Как Бармаглот. Или тарабарщина. Я потрясла головой и попробовала еще раз, подчеркивая каждый слог. − Серьезно, друзья.

− Хорошо, тогда как друзья, мы должны ходить в школу вместе. − Даже дотронулся до запястья, чтобы я остановилась. − Давай, я сказал, что подвезу тебя.

Несмотря на все одежки, в которые я закуталась, ему удалось найти крошечный кусочек кожи между моими рукавицами и пальто. Я не знаю, было ли это ошибкой или просто его талантом, но я чувствовала тепло, исходящее от его пальцев. Как же ему удается оставаться таким теплым?

− И я сказала «Нет, спасибо» − Два старых бизнесмена нагло смотрели сейчас. Я сопротивлялась желанию прогнать их и смягчила голос. − Как я уже сказала, мне нравится автобус. Это дает мне время ... подумать.

К моему удивлению, Эван рассмеялся, как будто я рассказала ему самую смешную шутку, и обнял меня крепко, одной рукой.

− Боже, ты так упряма, − пробормотал он сквозь стиснутые блестящие зубы. Потрясенный его близостью, я моргнула и остановилась, а его дыхание защекотало мое ухо. − Ты забыла, что мы теперь должны встречаться? Как это будет выглядеть, если я позволю моей девушке ездить на автобусе, когда у меня есть хороший и удобный автомобиль прямо здесь?

А, точно. Да. Я оглянулась через плечо и поморщилась на пятна ржавчины вверх и вниз по пассажирской двери.

− Ты уверен, что знаешь определение комфорта?

Он отпустил меня, но не раньше, чем постучал рукой по затылку.

− Давай, ты можешь думать в моей машине. Не могу позволить тебе опоздать на занятия.

Ай! Я посмотрела ему в спину и потерла голову, когда он уходил. Это было не так больно, потому что моя вязаная шляпа смягчила удар, но это могло быть. Я скрестила руки и осталась там, где была.

Эван не сел в машину. Вместо этого он вскочил и потер руки вместе, дуя на них, чтобы согреться, пока он ждал. Мое раздражение его высокомерием постепенно исчезло. Он старался изо всех сил. И это было мило с его стороны даже подумать о том, чтобы отвезти меня в школу. Особенно, когда он действительно не должен был. Мы могли начать наше представление, придя в школу.

Несмотря на потрепанный вид, салон автомобиля был довольно комфортным. И очень чистым. Мне пришлось отдать ему должное. Серые сиденья погрузили меня в подушки. Это напомнило мне папин диван в кабинете. Немного комковато, как будто это домашнее. На него было не очень приятно смотреть, но на ощупь он был мягким. По моим ощущениям.

И теплым. Как будто я соскользнула в огонь, когда села в машину. Все мое тело покалывало от резкого изменения температуры, но я не возражала. Я спрятала свою сумку под сиденье, так что высовывались только верх и ремни. Затем удовлетворенно вздыхая, я сняла с себя каждый слой одежды,

Для такого маленького автомобиля сиденья были аномально широкими. Мои ноги неловко торчали, как у ребенка с шишковатыми коленями, который не мог дотянуться до пола. Один взгляд на зеркало заднего вида, и я поморщилась. Мои детские волосы под шапкой торчали из кос. Я попытался сгладить их в течение нескольких секунд, прежде чем сдаться. Они просто снова вскочили, как колючие шипы. По крайней мере, мне не нужно было беспокоиться о том, чтобы соблазнить меня. Дай мне леденец, и я снова буду выглядеть, как в начальной школе.

Ну что ж. Я поджала одну ногу под себя, а другую положила на сумку.

− Я думаю, мы могли бы использовать это время, чтобы узнать друг друга.

− Походит на взрыв.

Обожаю сарказм. Я постучала пальцами по бедру.

− Будет довольно трудно убедить людей, что мы встречаемся, когда мы почти ничего не знаем друг о друге.

Правая сторона его рта изогнулась вверх.

− Это то, как большинство моих отношений, но, конечно, ты хотела бы по-другому. Так что ты хочешь знать?

Я никогда не знала, делает ли он мне комплимент или наносит оскорбление.

− У тебя есть братья или сестры? Чем зарабатывают на жизнь твои родители?

− Я единственный ребенок в семье. А моя мама работает медсестрой.

− А твой отец?

Его улыбка медленно увяла.

− Моя ... моя мама замужем за доктором. Анестезиолог.

− Твой отец анестезиолог, а ты водишь этот старый драндулет?

Его челюсть сжалась, и его пальцы постучали по рогу в центре рулевого колеса, но недостаточно сильно, чтобы заставить его сигналить.

− Во-первых, к твоему сведению, это не старый драндулет. Это BMW 325i 1989 года.

Я покусала свой ноготь, смущенный внезапным порывом напряжения в машине.

− Э-э, это буквально ничего не говорит мне.

− Во-вторых, - продолжил Эван, как будто я не ответила. Он щелкнул левым сигналом и обогнал серебристую машину перед нами. − Он мне не отец. Он мой отчим. Серьезное различие. И в-третьих, эта классическая машина принадлежала моему настоящему отцу, так что не круши ее. Я бы ни за что на свете не променял Руди.

О.

− Руди? − Я глупо переспросила.

− Да, Руди.

Никаких объяснений не добавлено. Могу поклясться, что он покраснел, прежде чем отвернуться. Тема закрыта.

− Так твои родители развелись? − Почему я не могу перестать задавать глупые вопросы?

− Да, и моя мама вышла замуж за придурка.

Я ждала, пока он продолжит, но на этом все. Больше никаких разговоров. Видимо, мой вопрос убил разговор лучше, чем ядерная бомба. Бум!

Напряжение в воздухе росло, пока я не почувствовала удушение. Эван, кажется, не заметил. Он просто смотрел прямо перед собой и продолжал движение. Правая рука так крепко сжала руль, что костяшки пальцев побелели. Мое любопытство заставляло спрашивать дальше, но мои нервы не позволяли мне.

Почему я просто не села в автобус?

Он ускорился, вокруг скопления автомобилей вместо того, чтобы замедляться, когда мы приблизились к мосту шоссе 8. Я нервно потрогала пряжку ремня безопасности, чтобы убедиться, что она надежно закреплена. У меня была сильная акрофобия. Даже небольшого наклона моста было достаточно, чтобы мой желудок сжался от страха. Особенно в сочетании с куском металла на большой скорости.

− Мои родители тоже разведены, − выпалила я, чтобы отвлечь нас обоих.

Это сработало. Был небольшой скрип, когда он немного отпустил педаль газа. Я чувствовала его взгляд на себе, но не смотрела вверх. Я просто сосредоточилась на замедлении сердцебиения.

− Твой отчим тоже придурок?

Мой указательный палец постучал по отшелушивающему пластиковому оттенку стекла, и я уставилась на маленький собачий парк через дорогу. Собаки играют в салки и катаются с насыпи, усыпанной желтыми цветами.

− Нет, он замечательный. Титул осла будет принадлежать моему настоящему отцу.

−На самом деле?

− Да.

Мы снова замолчали. Не зная, чем заняться, я начала расставлять CD-кейсы, сложенные в отсеке сбоку от двери. Поворачивая и укладывая их аккуратно, чтобы все имена были расположены в одном направлении. Наконец я поднял глаза, и на красивом лице Эванса появилось смущенное выражение. Я практически могла видеть, как колеса поворачиваются в его голове, когда он нашел тонкий способ спросить о моем отце, не выглядя слишком любопытным.

− Что не так с твоим настоящим отцом?

Забудь о тонкостях.

− Это довольно сложно объяснить. − Я наклонилась вперед и провела пальцем по приборной панели, протирая тонкий слой пыли, который цеплялся за пластик. Почему я не могла поговорить о чем-то другом? Школа, книги, даже грязные журналы в его комнате были бы лучше. Я ненавидела говорить об отце. Или даже думать о нем. И с той другой женщиной.