И как же замечательно, что мне удалось скрыть-спрятать свои слёзы умиления!
На следующий день г-н Жильцов по телефону сухо поставил меня в известность, что ни управление юстиции, ни судебные приставы теперь мне уже помочь не в силах — на бумаге снос перегородки зафиксирован.
Не знаю, может, в юриспруденции я и не весьма подкован, но с логикой у меня всегда и всё было в порядке. Если, допустим, преступника приговорили к пожизненному заключению, заточили в тюрьму и оформили все бумажки-документы, а тому удалось бежать-скрыться — что, приговор будет считаться исполненным до конца? Или, предположим, человека выселили по решению суда из чужой квартиры, он посидел на своих узлах пять минут на улице, дождался, пока понятые подпишут акт-протокол, а потом затащил все вещи обратно — что, у судебных приставов больше не будет к нему никаких претензий?..
Это я уже размышлял на пути в Ленинский районный суд, где мне удалось встретиться-поговорить с председателем суда Бульоновым. Он доверительно рассказал мне пару скорбных историй из судебной практики о том, как наши шустрые и обнаглевшие в перестроечно-беспределовые времена граждане вроде Ульяновой буквально плюют на судебные решения. Одним словом, устойчивое некогда выражение «уважаемый суд», как я понял, выглядело в наши дни анахронизмом.
Ещё более жуткую историю про некую перегородку, которую сносили шесть раз поведал мне прокурор Ленинского района Лукин. Причём, Лев Семёнович о мытарствах истцов-соседей, прошедших через шесть судебных заседаний, рассказывал с улыбкой и даже со смешком — он вообще человек, судя по всему, улыбчивый.
Восстановив силы после очередного неудачного визита, через несколько дней я направил стопы к прокурору города Муркину — человеку на вид строгому и неулыбчивому. Но, получив вскоре по почте ответ с его советом снова обращаться в суд, я понял, что в принципе между прокурором улыбчивым и прокурором хмурым разницы никакой не существует.
Нет, правда, что-то не всё ладно в нашем Барановском королевстве: в Москве как раз в то время прокуроры олигарха Гусинского за решётку посадили, а у нас зарвавшуюся, прошу прощения, бабу на место поставить не могут… И вот в связи с этим — такой любопытный штрих. Надеюсь, читатель помнит про «бронированную крышу» Ульяновой? Так вот, 13 апреля, аккурат в мой день рождения (кощунственно употреблять слово «подарок», но я, прости меня, Господи, воспринял со злорадством это именно так) барановского мента-авторитета Джейранова среди бела дня во дворе областной больницы, куда он приехал на какие-то прогревания, свои же бандюки-конкуренты укокошили из «калаша». Три пули в голову и — ку-ку. Да-а-а, ничто не вечно под солнцем, и на самую крутую кровлю, как говорится, найдётся свой ураган — налетел злой безжалостный смерч и унёс «крышу» ульяновскую в заоблачные эмпиреи…
Казалось бы, теперь-то руки у барановских чинуш от юстиции развязаны –– можно и закон как должно исполнять. Однако ж, видимо, назад раком пятиться из абсурдной ситуации им теперь было, выражаясь по-уголовному, западло, или же тень «крыши» им по-прежнему мерещилась…
Итак, 6-го июля я всё же подал ещё одно заявление на имя Сапожника с просьбой содействовать в возбуждении уголовного дела по статьям УК РФ 315 (неисполнение судебного решения) и 330 (самоуправство). Через месяц из облпрокуратуры поступил ответ:
…спорная перегородка была разобрана… о чём был составлен акт… Поскольку Вы стороной (? — Н. Н.) по этому делу не являетесь, то судебный пристав не обязан Вас извещать о своих действиях… В связи с тем, что решение суда о сносе перегородки исполнено надлежаще (?! — Н. Н.), оснований для прокурорского вмешательства нет…
Самое здесь ёрническое словцо — «надлежаще». Мой компьютерный редактор Word даже подчеркнул его волнистой красной линией — мол, неправильное словцо, ошибочное, плохое.
Ещё раз уточню-поправлю: если перегородка всё ещё продолжала стоять, то ни о каком «надлежащем» исполнении решения суда и речи быть не может. Это — во-первых. А, во-вторых, в решении суда имелась строка (цитирую дословно): «Привести общий коридор в первоначальное состояние». Для исполнения этого пункта решения и судебному приставу, и мифическим понятым, и рабочим-исполнителям пришлось бы провести в нашем коридоре несколько дней, ибо Ульянова успела нагородить-настроить в захваченном-отграбленном коридоре много чего, понаклеила свои обои и т. п. Понятно, что в этом случае «надлежащее исполнение» решения суда ну никак бы не прошло незамеченным для соседей, которые (и это — в-третьих) в качестве заинтересованных лиц, внесённых в протокол судебного заседания — о чём как бы забывали прокуроры-юристы — должны были получать всю информацию по делу, касающуюся их…
Ещё во время аудиенции у прокурора Ленинского района Лукина (улыбчивого), когда я понял, что чиновный товарищ этот восстановить справедливость-законность не поможет и не собирается, я решил воспользоваться моментом и получить хотя бы (чуть было не написал «с паршивой овцы хоть шерсти клок», да вовремя, слава Богу, удержался!) бесплатную юридическую консультацию. Я спросил Льва Семёновича, а что случится-произойдёт, если я самолично снесу эту перегородку? И прокурор-консультант меня обрадовал: тогда, мол, головная боль возникнет у Ульяновой — уже она примется-начнёт ходить по судам-прокуратурам. Но самое примечательное, что там её и слушать не станут, ибо перегородки-то данной уже со 2 декабря 1999 года в природе как бы не существует — снесена она в присутствии пристава и понятых, а бумажка это подтверждает.
— Что же, остаётся самосуд, если даже прокуроры так советуют? — спросил я с ехидной горечью Лукина.
Тот лишь привычно растянул рот до ушей.
Но самое смешное я увидел вечером в областной газете: там начальник Управления судебного департамента при Верховном суде РФ в Барановской области Ю. А. Шутков с гордостью рапортовал: «…оценивая состояние судебной системы области, с удовлетворением могу сказать, что на карте среди других российских регионов наша малая родина не смотрится “серым” пятном».
Эх, как мне хотелось лично заверить уважаемого государственного советника юстиции второго класса, что если в нашем с ним родном Баранове по полтора года не исполняются решения судов по сносу каких-то паршивых незаконных перегородок, то несчастная наша Барановщина смотрится в этом плане не просто серым пятном, а прямо-таки — болотным…
Ну и завершу эту главу напоминанием на этот раз прокурорского ДОБРОГО СОВЕТА: если решение суда по сносу незаконно возведённой перегородки (забора, гаража, сарая и т. п.) не исполняется в должный срок, истец вправе самолично его исполнить, если у него хватит на это характера и сил.
Грустно на этом свете, господа!
Как понял уже проницательный читатель: характера и сил на самоличный снос перегородок у меня не хватило — кишка тонка у ынтыллихента!
Всю осень и начало зимы 2000-го года ходил я по всё новым и новым инстанциям. Для начала обратился к депутату Барановской городской думы и адвокату по профессии В. Н. Дьячкову (очередному однофамильцу пожарного!). Он мне совершенно бесстыдно пояснил, что есть два пути: он может попробовать разобраться в деле и помочь как депутат и совершенно бесплатно, но при этом успех вряд ли гарантирова н; второй путь — если он возьмётся за дело как адвокат, то в успехе можно не сомневаться и будет стоить это по таксе в пределах одной тысячи рублей. Блин, этакий «двойник» почти как у Достоевского!
Лишней тысячи рублей у нас, нищих соседей Ульяновой, само собой, не имелось, а мои намёки насчёт того, что, дескать, рассказ в газете о том, как помог он в таком затянувшемся деле — станет ему рекламой, увы, депутата-адвоката не соблазнили: видно, как судьи наши провинциально-доморощенные не понимают, что такое моральный ущерб, так и адвокаты местные совершенно ничего не смыслят в рекламном деле. Деревня!
Однако г-н Дьячков всё же дал напоследок совершенно бесплатно дельный, по его мнению, совет: обратиться к депутату Госдумы от нашей области Т. И. Заборовой.
Что ж, совет и мне показался дельным: кому, как не представителю высшей законотворческой власти страны заинтересоваться и разобраться, почему это в нашем Богом забытом Баранове законность даёт такие нелепые сбои — годами не исполняется простое решение суда? И поначалу дело, вроде, пошло: уже через несколько дней после подачи заявления в канцелярию депутата побывал в нашем печально знаменитом коридоре помощник Заборовой, самолично осмотрел перегородки, пообещал от её имени разобраться…
Увы, когда уже в конце ноября из областного управления юстиции пришла очередная отписка, стало понятно, что в принципах работы коммунистов (а Заборова представляла в Госдуме именно их) ничего не изменилось: заявление было без лишних хлопот спущено по инстанциям…
Сгоряча обратился я за помощью и начал было ходить ещё к председателю Барановского областного правозащитного центра Л. Е. Щукиной, да только время потерял: кончилось всё опять же бесплатным советом — подать новый иск в суд, но теперь уже на судебных приставов.
Убедившись, что выхода нет и действительно для борьбы с судебно-исполнительным крючкотворством придётся опять нырять в судебную систему, послал я почтой 17 декабря 2000 года исковое заявление в Ленинский райсуд на бездействие судебных исполнителей.
Можно представить моё, мягко говоря, недоумение, когда через неделю я получил свои бумаги назад с припиской-определением судьи Л. В. Илюхиной (интересно, каков у неё должностной оклад?), что-де заявление необходимо подать в Октябрьский суд. Нелепость, конечно, стопроцентная, но не спорить же с судьёй — отправил бумаги в другой район. Оттуда, спустя время, была получена копия письма председателя Октябрьского райсуда к председателю Ленинского: мол, друг-коллега, что вы там — опупели? Отправляем обратно вам данное исковое заявление «для рассмотрения по существу». Между тем, ещё почти месяц улетел коту под хвост…