Саша была его свободой. Его отпущением грехов. Его всем.

Серый рассвет осветил пространство спальни, заставив желудок Эвана сжаться. Он ненавидел восход солнца так, как никогда раньше. Ненавидел то, как это отнимало у него Сашу, эти часы всегда были больше, чем он думал, что сможет вынести. Он осыпал легкими поцелуями ее лоб, висок, щеку и подбородок. Уголок ее рта. И сочные губы, такие мягкие и податливые.

На кончике языка Эвана вертелся целый томик слов. Он хотел сказать ей, что она прекрасна. Свирепа. Верна и умна. Сильна и полна огня. Он хотел сказать ей, что любит ее. Лелеет ее. Никогда не позволит, чтобы с ней что-то случилось. И никогда никому не позволит встать между ними. Так много проклятых богами слов. А он был слишком труслив, чтобы сказать хоть одно из них.

Приглушенный звук мобильника вывел Эвана из задумчивости. Он знал мелодию звонка и не сдвинулся ни на дюйм. Саша подняла голову, и он перекатился на бок, прижимая ее к себе. Звон прекратился и тут же возобновился снова. Эван готов был поклясться, что он звучал еще злее. Еще громче, чем минуту назад.

— Думаю, кто-то пытается связаться с тобой. — Голос Саши уже был сонным. Эван затаил дыхание и ждал, когда звон прекратится, но его снова атаковал оскорбительный звук. Саша тихонько рассмеялась. — Думаю, кто-то действительно пытается добраться до тебя.

— Это Грегор. — Врать было бессмысленно, да и вообще он не хотел этого делать. — Без сомнения, он звонит для выполнения какого-то нелепого задания.

Саша провела рукой от его плеча до запястья, и по коже Эвана пробежали мурашки.

— Тебе лучше уйти, — сказала она, зевая. — Он рассердится, если ты этого не сделаешь.

В этом нет никаких сомнений. И Эван, несомненно, получит взбучку.

— Он будет сердиться, что бы я ни сделал, — ответил Эван. — Солнце вот-вот взойдет. Я никуда не собираюсь уходить.

— Именно поэтому ты и должен уйти. — Она не могла вложить в эти слова достаточно силы, чтобы произнести их не шепотом. — Я просто собираюсь проторчать здесь до самого заката в полной отключке. Тебе будет очень скучно. Нет никаких причин, чтобы остаться.

Совсем сошла с ума. Эван невесело усмехнулся. Мертвая для всего мира. Беззащитная. Беспомощная. Во власти кого-то или чего-то, что стремилось причинить ей вред. И за последние несколько недель список тех, кто хотел причинить ей боль, вырос.

— Именно поэтому я и остаюсь. Тебе нужен кто-то, кто будет заботиться о тебе, пока ты беспомощна и находишься во власти солнца. Чтобы защитить тебя до захода.

Она осыпала его грудь легкими поцелуями, от которых у него колотилось сердце и перехватывало дыхание.

— Я уже не такая беспомощная. Кровь моей пары делает меня сильнее. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

Нежность в ее словах пронзила его насквозь. Пары. Как же Эвану нравилось, как это слово звучит в ее сладких устах.

— Если ты думаешь, что я когда-нибудь оставлю тебя без защиты, независимо от того, была ли у тебя моя кровь или нет, то тебя ждет настоящий сюрприз.

— Значит, ты согласен? — Ее тон стал игривым. — Ты — моя пара.

— Да, любимая. — Это была самая легкая вещь, на которую Эвану когда-либо приходилось соглашаться. — Я — твоя пара. А ты — моя.

— Мммм. Да. — Саша подавила очередной зевок. — Так и есть. Твоя. Ты застрял со мной навсегда.

Навсегда. Это слово оборвалось на вздохе, когда дыхание Саши стало глубоким и ровным. Окна были затемнены, но ему не нужно было заглядывать за тяжелые одеяла, чтобы понять, что солнце уже поднялось над горизонтом. Его сотовый снова зазвонил, настойчиво повторяя свою раздражающую мелодию. Он вытащил руку из-под Саши и оставил ее отдыхать, а сам достал телефон из кармана сброшенных джинсов.

— Да. — Это было самое сердечное приветствие, на какое он только был способен.

— Где ты, черт возьми, пропадаешь, и почему не отвечаешь на звонки?

Эван проглотил ответ «Пошел ты», который он хотел дать Грегору, и вместо этого сделал глубокий успокаювающий вдох. Ему не пойдет на пользу затевать драку. По крайней мере, пока нет. Говорить было небезопасно.

— Что случилось?

— Мне все равно, даже если бы сам Михаил Аристов воткнул клинок тебе в горло, — прорычал Грегор в трубку. — Когда я звоню, ты отвечаешь.

Мудак. Эван вытянул шею из стороны в сторону, чтобы немного ослабить напряжение, которое заставляло его мышцы напрягаться.

— Понял. — Последнее, что ему было нужно, чтобы Грегор послал за ним поисковую группу. Ему нужно было успокоить этого сукиного сына. — Я был с Сашей. — Для Грегора было важно верить, что верность Эвана все еще у него. — Она мне доверяет. Уверен, не пройдет много времени, прежде чем я узнаю местонахождение каждого ковена в городе. — Дело в том, что Эван не собирался давать Грегору ни малейшей информации о каком-либо из ковенов. Военачальник мог бы избить его до полусмерти, и он ни хрена не добьется от Эвана. Он сделал свой выбор, и очень скоро ему придется столкнуться с последствиями.

— Возвращайся в здание. У меня только что был интересный разговор с Эндрю. Мне казалось, я говорил тебе держаться подальше от этой проклятой богами арены.

Бля. Если Дрю и проболтался, то только потому, что Грегор выбил из него это. Волна гнева захлестнула Эвана изнутри, настолько сильная, что кожа на его теле напряглась. Он бы оторвал голову Грегору, если бы Дрю был не в том состоянии, в каком Эван видел его в последний раз.

— Я не дрался. Только не через несколько дней. — По крайней мере, это было правдой. Он был чертовски занят, прыгая через обручи для Грегора и имея дело с бандой кровожадных демонов.

— Вернись сюда, — рявкнул Грегор. — У тебя есть час.

Звонок оборвался, и Эван так сильно сжал телефон, что экран треснул. Черт возьми. Вот и все, что ему было нужно — это потратить те крохи денег, что он припрятал, на новый проклятый телефон. Он посмотрел поверх кровати на неподвижное тело Саши и тихо выругался. Если он не сделает так, как просил Грегор, Дрю заплатит за это. Он не мог позволить этому случиться, как бы сильно ни хотел остаться здесь с ней.

Эван быстро оделся. Его гнев нарастал с каждой секундой, пока боевая ярость не собралась и не забурлила в его кишечнике, как лава, готовая обрушить свое разрушение. Нерешительность боролась в нем, его желание защитить двух самых важных людей в его жизни играло в перетягивание каната с его умом и сердцем. Дрю был членом семьи, но Саша была намного больше. Она была его парой. Его жизнью. Если он потерпит неудачу для любого из них, то никогда не оправится от этой потери.

— Твою мать.

Эван ударил кулаком по воздуху и нашел это невероятно неудовлетворительным. Он хотел почувствовать, как хрустят кости под его кулаком, хотел нанести максимальный урон. Он скорее умрет, чем возьмет верх над Йеном Грегором. Возможно, именно поэтому боевые арены были так соблазнительны. Идеальное место, чтобы выместить вековые разочарования.

У него не было ни времени, ни выбора. Никто не знал об этой квартире, кроме вампира Лукаса. Здесь Саша будет в относительной безопасности. Дрю же, напротив, негде было спрятаться. Ему нужно было встретиться лицом к лицу с проблемой. С Грегором. И молиться всем богам, которые могли бы его выслушать, чтобы он вышел из всего этого относительно невредимым.

Эван закончил одеваться и подошел к кровати, где спала Саша, повернувшись к нему спиной. Он поцеловал ее в макушку и позволил своим пальцам скользнуть по шелковистым прядям ее волос.

— Саша, мне надо идти. Но я вернусь, как только смогу. — Боги, он надеялся, что сквозь свой смертоносный сон она услышала его. Если нет, то Грегор будет не единственным, с кем ему придется объясняться.

И почему-то он чувствовал, что Саша будет еще менее снисходительна, чем печально известный военачальник.