ГЛАВА 23: РУБИ

Найдёшь тот рай земной –

И знак увидишь сходу.

Отправь ложь на покой,

Дай истине свободу.

Эллиот и Гейб прислоняются к каменной плите, которая торчит из земли, как огромный надгробный камень, когда Анна, Чарли и я спотыкаемся на травянистой поляне. Еще пять камней, таких же высоких и разрушенных, как первый, окружают нас. Воздух лопается от энергии, поднимая тонкие волоски на моих руках.

— Что-то в этом есть, правда? — Анна широко раскидывает руки и кружится, ее свободный топ ловит поток воздух и кружится вокруг нее. — Вроде ничего, но что-то есть.

Не могу не согласиться. В этом месте есть что-то особенное, хотя я не могу сказать, было ли оно здесь всё это время или это проделки нашего сознания.

Я бреду к центру каменной формации, где лысеет трава на лугу. Земля прогибается вокруг каменных костяшек, которые когда-то, должно быть, соединялись в единый кулак. Но меня останавливает именно эта дыра.

Анна находит меня, копающейся в сумке в поисках фонарика, и зовет остальных. Вскоре мы собираемся вокруг скал, направив лучи фонариков вниз.

Чернота и скалы, больше ничего.

Эллиот толкает меня плечом.

— Это может быть рай на земле.

— Звучит как одна из реплик Гейба.

— А. Хм. — Мы переглядываемся, а затем снова смотрим на дыру. — Я говорил о стихотворении. Звезды на небесах, а Звездные Камни на земле. То, что находится на дне этой дыры, может быть знаком, который нам полагается увидеть.

— Как думаете, смогу я тут протиснуться? — спрашивает Анна, вытягивая веревку из своей сумки. Она обвязывает ее вокруг пояса. — Кто-нибудь, подержите другой конец.

— И почему-то именно мне суждено умереть. — Чарли развязывает Анну, и вытягивает из рюкзака пригоршню причудливых веревок. Похоже, он знатно запасся. Он щелкает парой карабинов и говорит: — Никогда не угадаешь, когда тебе понадобится что-нибудь спустить.

Эллиот закатывает глаза.

— Нормальные люди о таком и не задумываются.

— Что скажешь, Анна Банана? Готова стать первооткрывателем?

Таким образом, Анна оказывается в замысловатой обвязке и шлеме, а ее ноги болтаются над таинственной пустотой. Она похожа на ребенка, примерившего костюм отца, в слишком большой для нее каске и с торчащими во все стороны волосами. Ее обвязка крепится к пучку нейлоновых канатов, пропущенных через три якоря, которые Чарли закрепил в скалах. Я ожидаю, что он столкнет Анну с уступа, но, похоже, Чарли очень осторожен, когда дело касается всех, кроме него самого. Он направляет ее вниз. Ступни, голени, колени и бедра. И именно бедра ее и подводят.

— Было бы неплохо меня подтолкнуть, — говорит она, раскачиваясь из стороны в сторону в попытке проскользнуть через отверстие. Эллиот давит ей на плечи, но она не сдвигается с места. Со вздохом девушка откидывается назад, стукнувшись шлемом о камень. — Все меня вечно дразнят мелкой, а как только это наконец-то может пригодиться, я оказываюсь слишком крупной. Что за жестокая ирония.

— Это не ирония.

— Не умничай, Эллиот, — фыркает Анна. — Я наполовину в земле и, вероятно, застряла.

Я приседаю за ее спиной. Тащу ее за подмышки, пока Анна не сможет вылезти из дыры, пока не будет в состоянии пошевелиться. Она вскакивает на ноги, сбрасывает шлем и борется со своей сбруей.

— Неудача делает меня голодной.

Я тоже от этого проголодалась. Я совершенно изголодалась по сокровищам.

— Мы все еще можем поискать знак, — говорю я. — Давайте сосредоточимся на этом. Давайте проверим Звездные Камни.

— Отдай, прежде чем получишь, — говорит Гейб низким гипнотическим голосом. — Здесь для нас ничего нет. Ещё нет.

— Мы ждем чего-то? — Анна опускается на корточки рядом с ним и кладет руку на плечо.

Гейб вздрагивает.

— Он не прав. И чем дольше мы находимся на острове, тем больше он становится не прав. — Глаза Анны широко раскрыты и полны тревоги. — Нам пора уходить, — шепчет она.

Предложение оборачивается вокруг моей груди и сжимается. Я едва могу дышать при мысли о том, чтобы бросить эту охоту. О том, что она отказалась от Сейди.

— Я не могу, — хрипит мой голос. Я делаю еще одну попытку. — Я не могу, пока не найду сокровища. Но вы можете оставить меня здесь. Я позвоню, когда закончу.

Эллиот пристально смотрит на Гейба.

— Я остаюсь, — говорит он, и это звучит как извинение. — Я ждал этого с самого рождения.

— Гейб? — Анна трясет руками в пространстве между своим телом и его.

— Мы не уйдем отсюда без сокровищ. Надо говорить правду, чтобы получить правду, — говорит он. Он оттолкнулся от земли и поспешил к камню на дальней стороне поляны. Анна идет за ним, но Эллиот зовет ее обратно.

— Оставь его в покое. — Эллиот с такой силой кусает кольцо на губе, что я боюсь, как бы он его не вырвал. Он смотрит вслед своему другу с печальным выражением на лице. — Вы двое приготовите ужин. Мы с Руби собираемся осмотреть камни.

Теплая рука крепко сжимает мои пальцы, Эллиот ведет меня к высокой гранитной плите, достаточно далеко от Гейба, чтобы мы не мешали, но достаточно близко, чтобы Эллиот мог наблюдать. Он прижимается лбом к прохладному камню.

— Я просто сойду с ума, — шепчет он.

— Это все остров. — Я не оправдываюсь, вспоминая отравленные губы. Я знаю со странной уверенностью, что это место мучает Гейба. Меня это тоже мучает. — Это ему кое-что говорит.

— А зачем острову разговаривать с Гейбом?

— Может быть, его тошнит от Торнса.

Эллиот еще мгновение пристально смотрит на меня, потом переводит взгляд на камень. Он почти на голову выше Эллиота и такой же широкий, как мы оба рядом. Верхний правый угол давно уже осыпался.

— Те же символы, которые моя мать годами пыталась перевести, — говорит он, проводя рукой по гравированному камню. — Никаких улик.

Мы переходим на другую сторону, где нет никаких отметин. То же самое касается и следующих четырех камней. С поникшими плечами и слабой надеждой приближаемся к последнему монолиту. Мы начинаем с задней части, продлевая ожидание. Я кружусь вокруг плиты и вижу, что Эллиот бьет кулаком по камню.

— Идиот. — Не думая, я ловлю его руку. Если бы Сейди была здесь, я была бы в шести шагах позади нее, наблюдая, как губы сестры встречаются с ободранными костяшками пальцев. Чувствую себя в шести шагах позади прямо сейчас, когда мои большие пальцы смахивают кровь.

Эллиот глубоко вздыхает, пристально глядя на мои пальцы. Затем он поднимает голову. Только сейчас я понимаю, как близко мы стоим, как легко было бы прижаться лбом к его лбу.

Но нет.

Я отпускаю руку Эллиота и поворачиваюсь к камню. Как и другие, он свободен от толстых бороздок, которые отмечали первый. Пятно крови пятнает камень на высоте плеча, пятно Торна, навсегда привязанного к острову. Я уверена, что Эллиот будет нелепо доволен этим фактом, как только закончит дуться.

— Мы проверим еще раз, — говорю я. — Мы…

— Нет. — Эллиот опускается на колени перед камнем, сплетя руки за головой.

Там, на грубом камне, вырезан широкий квадрат, прорезанный кривой линией. Это небрежно, но это наш знак.

Эллиот приветствует камень, как старого друга, одновременно взволнованный и сдержанный, когда он проводит по неглубоким бороздкам.

— Мы собираемся найти сокровище, — говорит он. В его голосе слышится намек на улыбку, но, в основном, он серьезен, как всегда. Несколько секунд мы стоим в ошеломленном молчании, глядя друг на друга невидящими глазами.

Я стряхиваю оцепенение и бросаю последний взгляд на символ. Он не содержит ответа на все мои вопросы, но на острове, который может успокоить такого гладкого болтуна, как Гейб, во время поисков непостижимого сокровища, кажется, что один ответ достаточно хорош. На сегодня.