Глава 36

Остановившись перед, очевидно, входом в ее дом, Мэл открыла замок, и в большом внутреннем пространстве прозвучало глухое эхо. Бутч на этом даже не фокусировался. Он был слишком занят, размышляя о чертовой двери. Казалось, эта штука сделана из тех же чугунных панелей, которые использовались на корпусах кораблей ВМФ, головки болтов толстые, с кулак человека, а горизонтальные и вертикальные усиления заставили его гадать, что, черт возьми, скрывалось на другой стороне.

И он нахмурился, когда Мэл толкнула ее плечом, открывая путь.

– Тебе помочь? – спросил он ее.

– Я справлюсь.

Когда она продолжила с усилием толкать ее, он положил ладонь на холодный металл и надавил. Петли – большие, с его накачанное предплечье – пискнули и застонали, и по ту сторону панели он обнаружил кромешную темноту. Словно Мэл жила в космосе.

Бутч посмотрел через плечо, какой–то инстинкт заставил его обратить внимание на детали подвального помещения… не то, чтобы было что запомнить, только пустые стены, низкий потолок и черно–белый линолеум на полу. Светильники, установленные через равные промежутки, были снабжены лампами нового типа, которые излучали тусклый, мягкий свет.

Они приехали в весьма странное здание. Преимущественно коммерческое, под которым находился подземный уровень, где располагались складские помещения с названиями фирм на пластиковых табличках. И П.С., ни одна местная дверь не напоминала реквизит из сериала «Игра престолов» как эта.

– По крайней мере, я знаю, что здесь ты в безопасности, – сухо произнес он.

– Это мое святилище.

С этими словами Мэл вошла внутрь, и ее тело словно поглотила тьма. В тот момент, когда он начал о ней беспокоиться, раздался щелчок, а затем свет затопил интерьер с открытой планировкой.

Мэл махнула рукой.

– Входи, пожалуйста.

Бутч переступил через порог.

– Срань... Господня.

Дверь по собственной воле закрылась со стуком, и он бы подпрыгнул, но это было бы совсем по–бабски. А потом он отвлекся на жилище. Стены и пол примерно трех тысяч квадратных футов были выкрашены в черный цвет, а четыре бетонных столба поддерживали потолок, отчего казалось, словно ты стоишь под журнальным столиком. Зона отдыха была разграничена большим ковром с диваном, тремя стульями и журнальным столиком – все в белой коже – им самое место на вечеринке где–нибудь в Голливуде. У одной стены стояла кровать размера «king–size» с черными атласными простынями и одеялом, похожим на мех, сползающим с одного угла матраса. Ванная комната также была как на ладони, рядом с раковиной и туалетом стояла викторианская ванна на ножках, все белого цвета. О, и кухня–столовая прямо напротив, холодильник, плита и раковина стояли вдоль стены до барьера в виде белой столешницы.

Но не это все ошеломило его.

Одежда занимала как минимум половину всей площади. Там были высокие напольные вешалки с вечерними платьями. Средние – с брюками. Короткие – с блузками и юбками. На полках с наклоном вперед выставлены шпильки, танкетки, ботинки и балетки. Сумки «Биркин», кошельки «Шанель» и минодьеры Джудит Лейбер стояли на столиках «Lucite», под ними сложены мешки для хранения одежды, коробки – словно троны. Современное, достойное магазина зеркало вырастало из белого ковра, от пола до потолка и с крыльями по бокам, которые можно было двигать и наклонять так, чтобы получить вид сбоку и сзади.

– У меня шопоголизм, – грустно вздохнула Мэл. – Все началось, когда я работала моделью.

– Эпичная коллекция. – Он подошел и вытащил из вороха платьев кроваво–красное вечернее. – «Диор»?

– Начало восьмидесятых. Люблю винтаж.

– Я тоже. Хотя, конечно, разбираюсь больше в мужских дизайнерах.

– Значит, я могу не объяснять, как уроженец Южного Бостона мог влюбиться в моду?

– Абсолютно, – Бутч осматривался по сторонам, прикасаясь к юбкам «Валентино», блузкам «Шанель» и бюстам от «Готье». – У тебя отличный вкус.

– Спасибо. – Мэл прокашлялась. – Не возражаешь, если я приму ванну? Хочу отмыться.

– Мне пора. – Он повернулся к ней. – И я все еще считаю, что ты должна обратиться в полицию.

– Знаю, – сказала Мэл тоном маленькой девочки, которая не хотела разочаровывать родителей. – Слушай, ты можешь подождать, пока я моюсь? Мне будет спокойней, если кто–то побудет рядом, пока я в ванной. Мне немного дурно.

Бутч посмотрел на ванную. Чаша на помосте, казалась, словно стояла на освещенной сцене. С оркестром.

– Ты ничего не увидишь, обещаю, – сказала Мэл изнуренно. – Я просто не хочу поскользнуться и упасть, будучи в полном одиночестве.

Бутч повернулся к ней спиной и поддернул кожанку. Ему просто хотелось уйти.

– Ладно.

– Я быстро.

– Я пока полюбуюсь на твою одежду.

Шум воды заставил его взглянуть на тяжелую дверь, через которую они прошли. Запирающийся механизм не был стандартным замком. Конечно, нет. Это был раздвоенный железный прут с кривошипным механизмом в центре. Когда поворачиваешь шестерню, горизонтальные колышки входят в кронштейны, установленные в косяках с обеих сторон. Просто так сюда не войдешь. Если только с тараном.

Установленном на танке.

– Как ты нашла это место? – спросил он, рассматривая брючки. – Здесь вообще можно жить? Оно же в коммерческом здании.

– Мне позволена некоторая… – прошипела она на вдохе. Затем тихо выругалась.

Когда Мэл больше ничего не сказала, он оглянулся. Она стояла у ванны и смотрела в сторону от него, изо всех сил пытаясь расстегнуть крючки на бюстье, вывернув руки к лопаткам. Выгнувшись, она выставила напоказ округлые груди и изгиб бедер... но это еще не все. Она сняла свои испорченные колготки и юбку… ниже талии остался лишь черный шелковый шнурок.

Бутч отвел взгляд. Потер лицо. Посмотрел на мощную дверь.

– Тебе помочь? – хрипло спросил он.

Технически, Син был на поле.

Они с Джо шли по плоской поляне, достаточно большой для того, чтобы на ней можно было играть в обыкновенный или американский футбол, у него под ботинками пружинила мертвая пожухлая трава, в лицо дул холодный ветер, а по краям площади по стойке смирно расположились голые деревья.

Да, конечно, это было простое поле, а не поле боя, но дареному коню в зубы не смотрят. Кроме того, не важно, будет ли это игровое поле, парковая лужайка или же старое захламленное пространство, давно вышедшее из пользования – как эта заброшенная школа – он не оставит Джо одну. Лессеры могут скрываться где угодно, и они сразу поймут кто она, хотя сама Джо не догадывалась о своей природе.

Пока что, он напомнил себе. Она пройдет превращение, и тогда...

И что тогда? – подумал он. Жили долго и счастливо? Не их вариант.

– Это пустая трата времени, – заявила она, остановившись и развернувшись на триста шестьдесят.

Черт.

Когда она подняла руки к голове, он сказал:

– Ты выглядишь измотанной. Может, вернемся?

– Если бы я только могла заставить свой мозг остановиться. – Она опустила руки. – Нет, я понимаю, что здесь ничего нет. Не знаю, о чем я думала.

– Давай вернемся к машине.

Джо посмотрела на него, и ветерок теребил прядь ее волос.

– Ты, должно быть, думаешь, что я чокнутая.

– Ни в коей мере.

Ее зеленый взгляд упал на какое–то разрушенное строение, с дырявой крышей и рухнувшей стеной, старая древесина торчала как гнилые клыки из пасти.

– На видео, – сказала она, – дракон напал на нечто подобное. Это был сарай, или... и...

Син поклялся себе, что не прикоснется к ней. Но нарушил эту клятву, обнимая ее за талию, уводя прочь от того, что так ее тревожило.

И, честно говоря, что беспокоило и его тоже. Он точно знал, что напало на это здание. Зверь Рейджа. Но не мог ей это сказать.

– Ты замерзла.

– Правда?

– У тебя зубы стучат.

Когда он повел их обратно в гору, Джо коснулась своих губ.

– Да?

Он кивнул и продолжал настойчиво уводить их. Он не возражал против прогулки с Джо. Они были здесь одни, и его инстинкты, которым он доверял больше, чем чему–либо, молчали: в эфире не было посторонних запахов. Не было лишних движений в тени, которые бы уловил его острый взгляд. Никаких звуков, только шум случайной машины, проезжающей по дальней городской дороге, с которой они съехали, направляясь сюда.

Но Джо явно была без сил, и вот наконец–то они дошли до ее машины. Когда они подошли ближе, она помедлила и оглянулась через плечо. Затем посмотрела на то, что было перед ними – пустующие классные комнаты и корпусы общежития.

Пока ее взгляд бродил по кампусу, Син терпеливо стоял рядом. Он действительно хотел, чтобы она немного отдохнула. Превращение жестко влияло на организм, и ей потребуются силы.

– Я как будто слепа, но мои глаза функционируют, – пробормотала она.

– Ты ищешь ответы.

– Я не знаю вопросов, которые пытаюсь задать.

– Как насчет того, чтобы вернуться домой?

– Я хочу еще немного прогуляться.

Джо зашагала прочь от него, и он был знаком с подобным бездумным стремлением, которым она руководствовалась. Оно не ослабит свою хватку, пока она не получит то, что действительно ищет – превращение. Которое сделает из, по сути, человека с небольшой вампирской частью внутри вампира без примеси чего–либо человеческого.

Покоя не будет, пока это не произойдет, и Син бы взял на себя этот ужасный предшествующий период, если бы мог.

– Еще чуть–чуть, – сказала она. – Я обещаю.

– Все хорошо.

Они все шли, Син смотрел слева направо и обратно, изучая окна в кирпичных зданиях. Линии крыш. Оценивая все, мимо чего они проходили, и то, что оставалось позади. Он предпочел бы отвезти Джо домой, но сейчас он с готовностью последует за ней в одно из этих зданий. Он не станет настаивать, если она не хочет уезжать.

Готовый защитить ее в любой момент, Син смотрел, как Джо поднялась по скрипучей лестнице, а затем побрела по коридорам, покрытым штукатуркой, осыпавшейся с потолка, и сухой листвой, что принес сюда ветер через разбитые окна. Учитывая количество дверей, он догадался, что они были в общежитии, а каркасные кровати и увядшие, запятнанные матрасы только подтверждали его предположение.