Глава 5

Ривер

Я перевела взгляд с охранника на женщину, которая все еще стояла у грузовика. Теперь рядом с ней стоял пожилой мужчина с коротко постриженными седыми волосами. Его прическа подчеркивала высокие скулы, квадратный подбородок и узкие губы. Эти пожилые военнослужащие были теми, кто служил в армии еще до начала войны, и единственными, кто вернулся в город на День Добровольцев.

Держа бумажку в руках, я вернулась к тому месту, где оставила Лизу и Гейджа. У них в руках также было по флаеру. Когда я подошла ближе, они быстро попытались спрятать их от меня, но вскоре бросили эту затею, потому что заметили, что я уже в курсе происходящего.

— Все, как в прошлом году, — произнесла я, присев рядом с ними.

— Как думаете, почему они ищут людей со сверхспособностями? — вопросительно произнес Гейдж.

— Тише, — прошептала я.

Я взглядом изучила местность вокруг нас и убедилась, что рядом с нами мало народу.

— Я не знаю, — сказала я, снова бросив взгляд на людей у грузовика. — Как думаете, слухи об экспериментах могут быть правдой?

Лиза склонилась ближе к нам.

— Я думаю, что большинство слухов — правда. Никто из нас понятия не имеет, что происходит за стеной. А новостям я абсолютно не верю. Мы знаем только то, что они нам говорят, и, вероятно, многое из этого — ложь. Почему эти листовки стали раздавать только четыре года назад, хотя волонтерство развито уже одиннадцать лет? Что произошло четыре года назад за стеной?

— Понятия не имею, — ответила я, вновь взглянув на листовку, — может мне побеседовать с ними?

— Не вздумай, — твердо сказала Лиза, — ничем хорошим это не закончится. Прислушайтесь к моим словам.

— А что если они узнают обо мне? — я с волнением посмотрела на Лизу и Гейджа. — Я рискую подвергнуть вас обоих опасности.

— Я готова к опасностям! — воскликнула Лиза, вырвав листовки из наших рук и скомкав их. — Держитесь подальше от всего этого!

Мне приходилось соглашаться с подругой во многих вещах, но сейчас мысль о том, что с ними может что-то случиться, безумно пугала меня.

У меня не было времени обдумать все это, потому что человек, который стоял у грузовика, сделал шаг вперед и поднял руку вверх. Некоторые разговоры еще были слышны возле нас, но они постепенно утихали, когда люди осознали, что он собирается говорить. Когда солнечный свет попадал на мужчину, награды на его синем мундире ярко сверкали. Я не была осведомлена, какие материалы они используют для пошива своей формы, но они были во много раз качественнее, чем те, из чего была сшита наша одежда.

— Добрый день, дамы и господа! — произнес он громким и чистым голосом. — Я полковник Ульрих Макинтейр, и я безумно рад видеть вас всех сегодня на празднике волонтерства. Мне очень нравится приезжать в ваши приморские общины, потому что нет тех, кто не любит хороших лобстеров.

Несколько скромных смешков раздалось в толпе после этих слов.

— А теперь, пусть все шестнадцатилетние члены общины сделают шаг вперед, — продолжил он.

Наконец-то расправившись с карамельным яблоком, Бейли проковылял ко мне и устроился у меня на коленях. Гейдж протянул мне салфетку и стакан воды, чтобы вытереть лицо и руки младшему брату. Люди двигались в направлении к грузовику и паре военнослужащих.

Все подростки выстроились в ряд неподалеку от полковника. Их родители стояли за их спинами. Моей матери не было со мной в тот день, когда я стояла на том месте, но мама Лизы стояла там на протяжении всего процесса, пока я получала этот опыт.

Я закончила умывать Бейли и удобнее усадила его на своих коленях, когда в воздухе повисли тяжелые минуты ожидания. Перед нами стояли около пятидесяти подростков, которые были готовы объявить о своем решении. Я совершенно не завидовала им в этой ситуации: для меня мое решение было очевидным, но не для всех из них оно было таким же простым.

Откашлявшись, полковник снова привлек наше внимание.

— Волонтерство — это великий шаг, но лишь немногие отваживаются на него. Все добровольцы оставят свои дома и семьи навсегда. Они посвятят свою жизнь защите стены и тех, кто проживает за ее пределами.

Лиза бросила недоумевающий взгляд в мою сторону.

— От чего их нужно защищать? — спросила она.

Мы все слышали эту речь раньше, но не переставали задаваться вопросом о том, что было по ту сторону стены. Слухов ходило множество: о людях и животных, мутировавших после воздействия радиации; о неведомых существах, которые появились вследствие ядерной атаки; о русских, северокорейских и китайских солдатах, которые не были полностью ликвидированы и продолжали войну за стеной. Это был тот вопрос, на который я страстно желала знать ответ, но это было невозможно, потому что мы находились далеко от стены. Ближайший участок стены находится в пятистах километрах от нас, и я на своих двоих не собиралась туда идти.

Мы слышали массу историй о том, что в городах, которые находятся близко к стене, часто слышны вои, жуткие крики и другие настораживающие звуки. Иногда те люди, кому разрешалось перейти мосты на мыс или войти в наш порт для осуществления торговли, рассказывали, что ближайшие к стене города живут в вечном страхе перед тем, что находится за стеной. Все перешептывались о том, что жители хотели бы сбежать подальше от стены и сделали бы это, если бы были уверены, что смогут найти новое жилье.

Я хотела бы верить, что все это просто страшилки, чтобы отпугнуть любопытных от стены, но что-то подсказывало мне, что часть из этих историй — правда.

— Добровольцев достойно вознаградят за проявленную храбрость, обеспечив их жильем, одеждой и едой по ту сторону стены, — продолжал свою речь полковник, — им больше никогда не придется думать о том, где найти себе пропитание. Но даже это не все, потому что их родители или опекуны будут получать стипендию от охранников на протяжении всей своей жизни, чтобы они ни в чем не нуждались и могли удовлетворять свои потребности.

Это было главной причиной того, почему многие решались вступить в ряды добровольцев. Не столько обещание чего-то нового, лучшей одежды и надежного убежища заставляло их сделать этот шаг, сколько возможность помочь и позаботиться о будущем своих родных.

— Все добровольцы пройдут обучение, по результатам которого они научаться заботиться о себе и защищать других.

Опять же, для нас это были только слова, потому что у нас не было возможности достоверно узнать, что произошло с добровольцами после того, как их увозили за стену. Добровольцы могли писать письма домой, а их родные им на фронт, но приходившие из-за стены телеграммы не содержали никакой информации о том, что именно происходит по ту сторону.

— Все добровольцы могут гордиться тем, что они делают для спасения и восстановления нашей великой нации. Они являются одними из многих знаменитых героев нашей большой страны. Как вы все знаете, всем первокурсникам должно быть шестнадцать лет. Если вы не данного возраста, то прошу вас вернуться на те места, где вы сидели. У вас тоже скоро будет шанс проявить себя.

Никто не сдвинулся с места, все продолжали стоять в ряд недалеко от полковника.

— Если вы еще не сделали шаг вперед, то пришло время для этого, — продолжил мужчина.

Шестнадцатилетние были единственными, кто должен был появиться на Дне Добровольцев в обязательном порядке. Я не особо понимала, для чего они все должны были стоять там, если большинство из них не собиралось вступать в добровольческие ряды. Возможно, правительство считало, что подобное должно смутить тех, кто в свое время не вызвался стать волонтером, или, по крайней мере, вызовет волну осуждения и взгляды свысока в сторону тех, кто не сделал этого шага. Как не крути, оно ошибалось. Стоя там, я не ощущала стыда или смущения и не опускала виновато глаза в землю, когда я не сделала шаг вперед. Я просто хотела поскорее вернуться к своему брату, который ждал меня в толпе.

— Ну что ж, — полковник сделал шаг вперед и повернулся лицом к детям, — кто из вас достаточно смел, чтобы противостоять трудностям нового мира, служить во благо своей великой нации и защищать ее?

— Должно быть, волонтеров собирают в этом году по всем городам. Уж слишком красивые речи он говорит, — прошептала Лиза, наклонившись ко мне.

Я согласно кивнула, когда мужчина медленным шагом двигался вдоль подростков.

— Пожалуйста, сделайте шаг вперед, если вы хотите стать одним из многих, кто сохраняет жизнь гражданам нашей страны.

В рядах подростков началось шевеление, затем пять мальчиков и две девочки сделали шаг вперед. Мой взгляд остановился на девочке, которая стояла в конце. Ее руки были сложены на груди, а голова опущена вниз. Позади нее стояла женщина с двумя братьями-близнецами, по одному с каждой стороны. Я не могла оторвать своих глаз от девочки, которая собиралась сделать шаг. И я знала, что она сделает это. Бросив печальный взгляд на мать, она шагнула вперед. Женщина неловко дернулась вперед, чтоб остановить свою дочь, но та только отмахнулась от ее руки. По щекам матери покатились слезы, она грустно смотрела на свою дочь и других добровольцев. Все дети старались выглядеть гордыми с высоко поднятыми подбородками, расправленными плечами и глазами, устремленными куда-то вдаль. Но у большинства из них тряслись руки, дрожали губы, а в глазах блестели слезы, что никак не соответствовало храбрости.

— Восемь человек, — констатировала Лиза, — и Ривер снова права.

— Я не понимаю, зачем мы вообще делаем предположения и ставки, которые не сходятся с мнением моей сестры, — сказал Гейдж.

Я просто улыбнулась ему и прижала к груди Бейли.

— Давайте одарим аплодисментами этих храбрых парней и девушек, — воскликнул полковник.

Аплодисменты пронеслись по толпе, но сейчас все семьи стояли вместе, крепко обнявшись и смахивая слезы с лица.