Глава 43

Кобаль

— Останься с ней! — рявкнул я Бейл, когда выскочил из палатки.

— Подожди, Кобаль, нам нужно поговорить о том, что только что произошло!

Я резко повернулся.

— О чем тут говорить?

Она резко отступила назад и скромно сложила руки перед собой. Я редко видел такое положение Бейл. Она общалась со мной как со своим королем, когда это требовалось, но всегда была свободна выражать свои мысли, как и остальные. Я ценил их мнения. Сейчас же Бейл выглядела так, словно пыталась справиться с живой бомбой. Возможно, так оно и было. Мне определенно казалось, что я неуклонно приближаюсь к большому взрыву.

— Ты должен признать, что плохо справился, — произнесла она.

— Ни один человек больше не попытается причинить ей вред, — зарычал я.

— Они и так не совсем доверяют нам…

— Мне все равно, доверяет кто-то нам или нет. Они выполнят то, что требуется, если хотят, чтобы их вид продолжил свое существование.

Бейл посмотрела на остальных, словно ища поддержки.

Я повернулся лицом к демонам.

— Что вы думаете по этому поводу?

— Ничего, — ответил Моракс. — Если бы эта женщина пыталась убить Верин, то я бы съел ее голову, чтобы обозначить серьезность своих намерений. Она заслужила смерти.

— Я бы тоже поступила так, если бы это был Моракс, — ответила Верин. — Хотя я не любитель есть головы.

По крайней мере хоть кто-то видел причину. Мои ногти впились в плоть, когда я вспомнил, что произошло с Ривер. Она успокоится и придет в себя, как только поймет, что я поступил правильно. Ривер являлась человеком, а они были слишком чувствительными созданиями.

С тех пор как Ривер приехала сюда, то проявила гораздо больше решительности и сдержанности, чем большинство людей, которые были вовлечены в этот новый мир. Вероятно, это происходило из-за ее демонической и ангельской стороны, но теперь она показывала свои более иррациональный, человеческие качества.

Она прошла через многое, но Люцифер напугал ее прошлой ночью. Я знал, что сейчас именно дьявол был главным источником ее иррациональности, но я не привык иметь дело с людьми в припадке эмоций. Они плакали гораздо чаще, чем мы, а также дарили привязанность и дружбу с большей легкостью, чем мы. Возможно, я плохо с этим справился, но и просить прощения не собирался.

Я все равно не сумел бы остановиться, так как учуял запах крови Ривер и увидел красные капли на ее плоти. После произошедшего весь контроль пропал. Я не сумел защитить ее от Люцифера прошлой ночью, но смогу от этой женщины и от любых возможных будущих нападений со стороны людей.

Мы были разными, но вскоре Ривер все осознает и попросит меня вернуться. Она в любом случае пойдет на попятную, я не собирался отступать. Нас уже ничто не могло разлучить. Я отметил ее как свою избранницу, как и она меня.

Однако Ривер не была чистокровным демоном и не чувствовала эту связь так глубоко, как я. Если бы она ощущала ее, то у нее не было бы никаких проблем с тем, что произошло сегодня. Ривер не пыталась бы оттолкнуть меня. На самом деле она поступила бы также, если бы мы поменялись местами.

Но если она все же не чувствует эту связь так же остро, как я, если не ощущает корчащуюся агонию расставания так же глубоко, как я, то, возможно, Ривер не вернется.

«Нет!»

Я отказывался рассматривать подобную вероятность. Ривер обязательно вернется. В ней было достаточно демонических качеств, чтобы постоянно метить меня и использовать огонь. Этого хватит, чтобы в итоге она снова оказалась в моих объятиях. Я не мог думать о последствиях, если все произойдет по-другому. Я бы сошел с ума от потери, если бы допустил такие мысли.

— Ты посадил на кол останки той женщины? — спросил я у Корсона, пытаясь сдержать бурлящие эмоции.

— Это уже лишнее, — ответил Шакс, который всегда был голосом разума. — Люди видели, что ты сделал. Слухи распространились по всему лагерю. Если мы посадим ее на кол, то только расстроим людей и заставим поверить, что мы чудовища.

И вот опять это слово. Ривер заявила, что я веду себя как чудовище, и, возможно, так оно и было. Пришло время собраться и отреагировать на ситуацию так, как если бы это произошло до того, как Ривер стала центром моей жизни. Как бы сильно я не хотел, чтобы тело этой женщины было распростерто на виду у всех людей, мне стоило признать, что Шакс был прав.

— Я уже отдал приказ и не могу отступить, — пробормотал я.

— Тогда пусть ее останки унесут туда, где их практически никто не увидит, — посоветовал Шакс.

Я потер подбородок, обдумывая предложение.

— Пусть ее разместят в поле над сожженным городом, где напали ревениры. Мало кто увидит ее, но этого будет достаточно, чтобы подтвердить выполнение приказа.

Плечи Шакса поникли, демон тяжело вздохнул.

— Осталось лишь убедить пятьдесят человек, которых ты выбрал для этой миссии, что их не убьют.

— Есть большая вероятность, что они погибнут еще в пути, — возразил я.

— Верно, и они это знают, но, думаю, люди предпочли бы верить, что не падут именно от твоих рук. Мы должны убедиться, что они не подожмут хвосты и не сбегут, Кобаль.

Я скрестил руки на груди.

— Ненавижу пресмыкаться перед низшим видом.

— Но нам придется это сделать, если мы хотим заставить солдат покинуть лагерь. А тебе в следующий раз стоит хорошо подумать, прежде чем угрожать какому-нибудь солдату, учитывая то, что твоя избранница по большей части человек.

Я скривил губы, из-за чего Шакс осторожно попятился.

— Отлично, — прорычал я. — Я собираюсь поговорить с Маком. Ривер нужно принять душ, отведи ее туда, — приказал я Бейл.

— Сделаю, — кивнула она.

— Шакс, Корсон, вы идете со мной. Вы любимцы людей.

— Вот что бывает, когда оставляешь их целыми и невредимыми, — пробормотал Корсон.

Я сердито посмотрел на него, затем повернулась на пятках и зашагал вниз по склону холма к городу. Я даже не попытался привести себя в порядок. Так как устал притворяться более человечным, чем был на самом деле. Если этот вид собирался выжить, то должен был довериться нам и начать сотрудничать. У них не было других вариантов.

Люди поспешно убирались с нашего пути, пока мы шли к главной дороге, ведущей к дому в конце улицы. Мак открыл дверь еще до того, как мы дошли. Его взгляд пробежался по моей окровавленной одежде, затем он отступил в сторону, пропуская меня внутрь.

***

Ривер

Мужчина, который занимался рукопашным боем с долговязой высокой женщиной, сделал шаг назад и случайно ударил меня по ноге, выбив из равновесия.

— Прости! — взвизгнул он и отскочил.

Парень, должно быть, был вылеплен из мускулов и весил около двухсот фунтов, но все же попятился и бросил на Кобаля такой взгляд, словно был не больше пятифунтового чихуахуа. Я хмуро посмотрела на него, а затем окинула Кобаля разъяренным взглядом, но демон в ответ лишь вежливо улыбнулся. Он протянул мне ладонь, предлагая стать моим спарринг-партнером.

Вместо того чтобы наброситься на него и наконец-то выплеснуть часть своего сдерживаемого страдания, разбивая кулаки о его невыносимо соблазнительное тело, я отвернулась от Корсона, заменяющего Кобаля в тренировках, и зашагала через поляну к прохладной воде.

Налив себе чашку, я прислушалась к ворчанию, тяжелому дыханию и ударам плоти о плоть, пока группа из пятидесяти отборных солдат тренировалась. Мы должны были выдвигаться через два дня, поэтому я чувствовала, как песок убегает по песочным часам моей жизни. Никто из солдат не тренировался со мной. Они либо избегали меня, как чумы, либо обращались так, будто я была хрупче стекла.

В любом случае, я официально стала аутсайдером во всех отношениях. Я не вписывалась в толпу людей, они просто каменели, едва коснувшись меня. Демоны по большей части защищали меня, но тоже держались на расстоянии. Бейл и Корсон начали чаще общаться со мной, поскольку им было поручено заменять Кобаля и продолжать развивать мою способность управлять пульсом жизни.

Я не стала комментировать тот факт, что Кобаль велел держать это в секрете. Может, мы и не разговаривали, но я знала, что он ни в коем случае не подвергнул бы меня опасности. Он доверял им, да и я начала доверять им, хоть и продолжала скрывать, насколько хорошо могу управлять своей силой.

Мы с Кобалем продолжали избегать друг друга, как взрослые люди, какими и были. Впрочем, я не была уверена, что возраст старше полутора тысяч лет делал его взрослым, возможно, термин «древний» подходил лучше. Я же овладела искусством не обращать на Кобаля внимание, хотя все, чего я хотела, — броситься в его объятия. Отметины на моей шее постепенно заживали. Меня пугало понимание того, что однажды они исчезнут навсегда.

Это осознание лишало меня дыхания и заставляло мою грудь сжиматься так сильно, что я не могла сделать новый вдох. Мне нужно было вернуть отметины.

Я хотела чувствовать себя любимой и лелеемой, даже в демонических отношениях, которые могли привести к оторванным человеческим головам.

Я вздрогнула при воспоминании о теплой крови Эйлин, брызнувшей в мое лицо. Мне нужно было убедиться, что я никогда не стану похожей на Люцифера и что меня не будут использовать как единственное оружие, которое может сломить Кобаля. Кобаль говорил, что демоны все равно поймут, кому я принадлежу, даже если отметины исчезнут, но, возможно, без этих рубцов меня перестанут воспринимать как оружие. Они увидят во мне простую избранную, которой по сути я уже не являлась. По крайней мере я на это надеялась. Я бы лучше умерла, чем стала той, кто уничтожит Кобаля.

Еще этот подарок от Люцифера. Каждую ночь я лежала и думала об этом, дрожа от страха и тоскуя по безопасности рук Кобаля. Что это за подарок? Ничего хорошего, в этом я была уверена, но насколько ужасно? И когда я об этом узнаю? Почему-то я не сомневалась, что распознаю его в ту же секунду, как увижу.

Я даже не взглянула на Кобаля, когда почувствовала его тепло за своей спиной. Мое тело напряглось, когда его пронзили тоска и страдания, сотрясая мышцы и обжигая глаза.