Глава 15

В клуб «Калейн», занимавший большой особняк на окраине Сент-Джеймс, деньги текли рекой. Все, начиная от роскошных занавесок и заканчивая ливрейным лакеем, стоявшим у входной двери, являло собой картину состоятельного джентльменского клуба.

— Он не настолько популярен, как «Уайтс» или «Брукс», — поведал Мёрдо, — но в этом клубе состоит немало именитых шотландцев. Хотя многие состоят и в других клубах.

— Например, твой отец?

Мёрдо кивнул.

— Отец чаще посещает «Уайтс», а сюда приходит пообщаться с шотландцами.

Заметив их приближение, лакей постучал по двери, кою отворил высокий мужчина в костюме дворецкого. Пригласив их в вестибюль, он раболепно извинился за то, что не признал, и попросил представиться.

— Я лорд Мёрдо Балфор, а это мой гость, мистер Лористон.

— Простите, что спрашиваю, милорд, но вы член клуба?

— Да. Хотя не заглядывал сюда несколько лет.

Дворецкий предложил им присесть, а сам отправился проверять членские записи. Много времени это не заняло. Учетная книга подтвердила, что последние двенадцать лет лорд Мёрдо состоял в клубе. Получив дозволение войти, Мёрдо внес Дэвида в качестве гостя.

— Желаете отужинать, милорд? — справился дворецкий, шагая вместе с ними по вестибюлю. — Сегодня у нас ростбиф и отменный силлабаб.

— Не сейчас, спасибо, — любезно отозвался Мёрдо. — Сначала мы осмотримся.

— Хорошо, милорд. На этом этаже вы найдете салоны, где господа встречаются и общаются. Обеденные залы на втором этаже, а игорные залы на третьем.

— Благодарю вас, — сухо откликнулся Мёрдо, пресекая дальнейшую беседу.

Уловив намек, дворецкий кивнул и удалился.

— Идем.

Прогулка началась. Быстро стало ясно, что, несмотря на единственную парадную дверь, «Калейн» занимал не один дом. На первом этаже располагались четыре салона разных размеров. Комнаты обустроили так, что члены клуба с легкостью переходили из одного помещения в другое. Большинство салонов заставили уютными на вид кожаными креслами, в коих восседали члены клуба и гости. Весело потрескивали камины, в настенных бра горели свечи.

В четвертом по счету салоне Мёрдо окликнули:

— Мёрдок, мальчик мой! Что ты здесь делаешь?

При звуках чеканного отцовского голоса Мёрдо замер как вкопанный, а Дэвид остановился чуть позади. Так сложилось, что сперва граф Дэвида не углядел, в радушном голосе слышались удивление и одобрение, грубые черты озарились чем-то похожим на удовольствие. Однако как только он увидел Дэвида у сына за спиной, удовольствие улетучилось. Он мрачно поджал губы.

— Как я погляжу, ты привел… секретаря.

Затянувшейся паузой перед словом «секретаря» он выразил недовольство, но все же спутник — угрюмый мужчина, почти ровесник графа — даже не заподозрил, кем в действительности он считал Дэвида.

После этой заминки Мёрдо подошел к отцу и мужчине.

— Добрый вечер, отец. Лорд Хартли.

Лорд Хартли. Значит, это тот самый человек, с чьей дочерью обручился Мёрдо.

У Дэвида не осталось иного выбора, кроме как последовать за Мёрдо. Он встал чуть поодаль, приметив, с каким холодным выражением лица лорд Хартли пожал протянутую руку.

— Это мой секретарь, мистер Лористон, — продолжил Мёрдо, отойдя в сторону.

Хартли едва различимо кивнул, вынужденный поздороваться с Дэвидом, но недовольный тем, что его познакомили со столь скромной особой. Дэвид учтиво, но неглубоко поклонился. Граф же им пренебрег.

— Не знал, что вы в городе, — обратился лорд Хартли к Мёрдо, покосившись на графа, будто ждал объяснений.

— Он только приехал, правда же, Мёрдок? — натянуто осклабился граф.

— Верно. — Мёрдо безрадостно улыбнулся в ответ, засим адресовался к Хартли: — Я планировал завтра навестить вас, милорд. Я надеялся, мы сможем пообщаться наедине. Днем будет удобно?

Не дав Хартли возможности ответить, заговорил граф:

— Завтра днем я должен быть в парламенте. Лучше вечером. За ужином…

Пока граф не увлекся, Мёрдо его перебил:

— Вы неправильно поняли, отец. Я хочу пообщаться с лордом Хартли наедине.

Граф поджал губы, а лорд Хартли изрек:

— Если желаете, можем пообщаться сейчас. Здесь наверняка есть где уединиться.

— Сожалею, но сейчас не получится. У меня важное дело.

— Важнее разговора с будущим тестем? — бросил Хартли.

Повисла неловкая пауза.

— Да, — ответил Мёрдо. — Боюсь, что так.

Лицо у графа приняло ледяное выражение, яростное и вместе с тем пустое.

Хартли тоже не обрадовался, однако кивнул.

— Ладно. Приходите завтра в два часа.

— Спасибо. — Мёрдо отвесил чопорный поклон. — Пожалуй, мы вас оставим. — Только когда они оказались в другой комнате, он прошептал: — Извини, что вел себя столь высокомерно, но, по идее, ты мой секретарь.

Дэвид лишь тихонько хохотнул.

Они поднялись на второй этаж, к обеденным залам, переполненным клиентами, что пробовали сухой на вид ростбиф и пугающе серый «отменный силлабаб». Посетители с радостью поглощали ужин. Все-таки пришли они не ради яств, а ради выпивки, карт и компании.

Дэвид и Мёрдо заглянули в три обеденных зала, но Киннелла нигде не обнаружили. Выйдя из последнего, Мёрдо молвил:

— Давай проверим игорные залы. Еще рано, но попробовать стоит.

Было и впрямь рано. Серьезные азартные игры начнутся позднее. Тогда за столами соберутся толпы джентльменов. Ныне лишь несколько джентльменов наслаждались партиями в карты и делали скромные ставки. Киннелла нигде видно не было.

— Наверное, он решил остаться дома с Элизабет, — сказал Дэвид.

Сия мысль вызвала дрожь. Что Киннелл с ней сотворил? Что случится, когда он узнает о ребенке? Дэвид решительно отбросил размышления. Он подумает позднее, лежа в постели без сна.

— Наверное. Давай вернемся. Вдруг Лиддл что-нибудь выяснил. Мы должны успеть, пока он не вывез ее из Лондона.

Они спустились на первый этаж, пробираясь по лабиринтам комнат. Дабы не попасться на глаза отцу и Хартли, Мёрдо сунул монетку лакею, что по служебному коридору, огибавшему комнату, привел их к самому большому и тихому салону, где члены клуба читали газеты и пили портвейн.

Одновременно с Дэвидом и Мёрдо в салон забрели два джентльмена.

Один из них — Киннелл.

Он разрумянился от мороза, улыбался — точнее, щерился — и светился, довольный собой, благорасположенный к приятелям.

— Принесите нам лучшего бренди, — велел он слуге, что встречал Дэвида и Мёрдо. — Я праздную.

Его спутник — малорослый лысевший пузан — захохотал:

— Хоть расскажите, что празднуете!

Ликование уже сошло на нет. Киннелл наблюдал за тем, как приближались Мёрдо и Дэвид. Тонкие ястребиные черты напряглись. Он излучал гнев, сдерживаемый лишь из-за боязни.

— Да, Киннелл, расскажите, — произнес Мёрдо с легкой улыбкой, коей обычно маскировал мысли. — Что празднуете? Или мне угадать?

Киннелл попытался пройти мимо — пресечь беседу на корню, — но Мёрдо его остановил и поцокал языком.

— Ну полно. Вы же не станете мной пренебрегать, правда? На дух не переношу, когда мной пренебрегают!

Несмотря на то что Киннелл далеко не маленький мужчина, Мёрдо был выше его сантиметров на пять. По сравнению с широкоплечим Мёрдо он казался худющим.

— Пропустите, — процедил Киннелл. — Мы не друзья. Давайте не будем устраивать сцену.

Мёрдо, приобретя неприятный вид, засмеялся.

— Может, я как раз и хочу устроить сцену, — сказал он, не понижая голоса, по-прежнему удерживая Киннелла за плечо.

Стычка начала привлекать внимание. Некоторые обернулись в их сторону, опустив газеты.

Киннелл еще раз попробовал вывернуться и уйти, но держал Мёрдо крепко. Он надвигался до тех пор, пока Киннелл не сделал шаг назад.

— Угомонитесь, — едва слышно возмутился пузан.

Мёрдо улыбнулся, нагоняя радушием жути.

— Хотите поучаствовать в разговоре? Или окажете любезность и попридержите язык?

Пузан зарделся и отступился, оставив Киннелла в одиночестве.

Мёрдо перевел взор на Киннелла.

— Вы так радовались, когда пришли. Небось, воссоединились с очаровательной молодой женой? Я прав?

Краем глаза Дэвид заметил суматоху. Вошедшие мужчины прислонились к стене, в открытую наблюдая за скандалом. Стояла такая тишина, что муха пролетит — слышно.

— Ну?

— И что с того? — огрызнулся Киннелл, насмешливо вздернув тонкую верхнюю губу.

— Нет, дело не только в этом, — рассудил Мёрдо, постукивая по подбородку указательным пальцем. — Уж очень вы счастливы. О, я догадался! Перед уходом вы задали ей трепку? Оттого вы улыбаетесь, да? Вы же любите устраивать взбучки. Особенно тем, кто меньше и слабее вас.

Донеслись охи и ахи. Киннелл побелел.

— Да как вы смеете! — прошипел он.

Мёрдо сверлил его взглядом.

— Скажите, что я ошибаюсь. Поверьте, я с удовольствием ошибусь. Но боюсь, пока мы болтаем, Элизабет залечивает травмы.

— Не зовите мою жену по имени! — возопил Киннелл, отпихнув руку.

На сей раз ему удалось, голос дрожал от страха, а едва Мёрдо встал у него на пути, он застыл.

— Довольно, Балфор, — раздался глубокий голос. — Она его жена и его дело. Не суйтесь.

Балфор даже не оглянулся.

— Не лезьте. Любой, кто осмелится встать плечом к плечу с этой псиной, получит то же, что ждет его.

Тот, кто говорил, смолк. Мёрдо осклабился, будто волк, раздумывавший, как убить добычу.

Киннелл, невзирая на исходивший от него страх, силился сохранять достоинство и бросил на Дэвида презрительный взгляд.

— Вот к чему приводит общение с простолюдинами.

Киннелл вложил в слова столько отвращения, что стало ясно: с Дэвидом что-то не так. Дэвид смотрел то на Мёрдо, то на Киннелла, чувствуя на себе взгляды зрителей. Он слышал бормотания, размышления о том, кто он такой.

Поддержанный наблюдателями, Киннелл высокомерно добавил:

— Да и какое вам дело до моей жены?

Мёрдо вновь улыбнулся, а Дэвид вновь задумался о волке, о немигающем взгляде, о зловещем спокойствии. Заносчивость улетучилась. Киннелл понял, что вопросу Мёрдо порадовался, но не понял почему.